Поиск
426. На бирюзовых волнах. Перевод В. Шаламова
Пароходу море стелет бирюзовые ковры,
Освещают близкий берег золотистые костры.
Зданий белые фронтоны раздвигают леса мрак,
Реют ветви, как знамена и преображенья знак.
Городским огням ответить порывается всегда
Световым сигналом с неба замерцавшая звезда.
И заботливо укрыта в тишину морская даль,
И наброшена на город дымки легкая вуаль.
Сколько силы в черноморской фосфорической волне,
Осветившей мягким светом побережье в тишине!
427. «Подернут лиловым цветом…» Перевод К. Арсеневой
Подернут лиловым цветом
Приморский откос, куда
Любил приходить с рассветом
Я в юношеские года.
Завеса плюща одела
Расселину той скалы,
Откуда кидался смело
Я в пенистые валы.
Но временем не остужен
Пыл юности… И поверь,
С грозою и морем дружен
По-прежнему я теперь.
428. Бараташвили. Перевод В. Соколова
Стою и к сердцу прижимаю лиру.
Как бесконечен блеск поры ночной…
И ветер, спутник всех бездомных мира,
Над лирою гремит и надо мной.
И обреченно отвечает лира.
Стою и к сердцу прижимаю лиру.
Бараташвили, я на край родной
Гляжу…
О где же, где
Товарищ мой?
Где милая моя?
Без них так сиро…
Лишь обреченно отвечает лира.
Стою и к сердцу прижимаю лиру.
Раз ты свободна, Грузия, то я
И мертвый тяжесть вынесу земную.
О будущем поет струна моя.
Прижал я к сердцу лиру дорогую.
Писал я кровью, отстранив чернила.
Сегодня, тенью зыблющийся весь,
Я — прах Мерани, мчавшегося здесь.
Таинственно звучит родная лира.
429. «Рыбкой комнатной — пестренькою, разноцветной…» Перевод Б. Резникова
Рыбкой комнатной, пестренькою, разноцветной,
Вот уже Рица блестит!
И апрельское небо зарею рассветной
Склоны гор золотит.
В легкой дымке, в тумане сиренево-синем
Дремлет зеркало вод,
А над ними огромным живым апельсином
Наше солнце встает…
День пройдет, и оно за листвою лавровой
Вновь исчезнет во мгле!
Наше солнце — живее любого живого
Существа на земле.
Каждый день как впервые оно начинает
На рассвете свой бег
И до вечера щедро горит, полыхает —
Ныне, присно, вовек…
Нива, кузница, в море белеющий парус,
Конь, табак, виноград
И крутые утесы, над ярусом ярус,—
Вот абхазец, мой брат!
430. «С тех пор как красоту земли и неба…» Перевод Б. Резникова
С тех пор как красоту земли и неба
Впервые опалил огонь войны,
На каждой жизненной дороге, где бы
Она ни проходила, тишины
Всегда страшиться следовало! Гибель
Несли поэту мир, покой, уют!
Обречены те, кто в эпохи-глыбы
Одной лишь зыбкою мечтой живут.
А впрочем, хочешь быть счастливым — что же,
Закрой глаза лишь! Как морская гладь,
Величественна жизнь для тех, кто может
Дорогой бездорожье называть…
Мы помним счастье мира и покоя,
Которые давал фальшивый свет,
Орудовавший темною рукою
Своею в наших душах столько лет!
Но всё это в конце концов, в итоге
Ушло, навеки кончилось. И вот
Сейчас на каждой жизненной дороге
Мир — это вновь лишь радость и полет…
431. Волны шумели. Перевод Б. Резникова
Гулом глухим
наполнилась мгла —
Буря
наш челнок
понесла
Навстречу цели.
И моря рев
у прибрежных скал
Душу мне
на куски разрывал —
Волны шумели…
Но каждая капля
крови моей,
В себя не вмещавшей
хаос морей,
На самом деле
Хотела бури! И исступлен,
Самоубийствен
был древний стон
Морской купели!
И понял я
только с приходом зари,
Что море
не вне меня, а внутри.
…Волны шумели.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: