И человечеству на милость

Вдруг сдайся:

вот моя вина!

И чтобы исповедь дымилась,

Кровава и обнажена.

1965

* * *

Что там ни говори, а мне дороже

И всё милее с каждым годом мне

И ритм деревьев, зябнущих до дрожи,

И ритм капели на моем окне...

И оттого, что сущность мира скрытна

И до сих пор темна ещё она,

Нам истина того простого ритма

Как истина последняя дана.

1966

УСТА

И было нам тогда не до красот,

когда в лицо врезается осот,

а миномёт тебя щекочет сверху,

или — стремишься:

чтоб не оплошал!

Ломая шею, словно на пожар,

несёшься на вечернюю поверку.

И всё-таки всё это неспроста...

Нас тоже помещала красота,

когда,

валяясь под кустом ракиты,

куражишься, сменившийся с поста.

И деревенской девушки уста

с доверием к тебе полураскрыты...

1973

СЛОВО

Священное уменье говорить.

Произносить слова и строить фразу.

Как просто это: стоит рот открыть,

И чудо слова возникает сразу.

Как ты проста, осмысленная речь!

Приставка, Окончание, Основа.

Вождь длань простёр вперёд:

ему увлечь

Дано людей на смерть — он знает слово!

И, принятое в множество голов,

Оно своё вершит упрямо дело.

Я знаю: люди состоят из слов,

Которые им внутрь вошли,

и тела,

И слово движет. И земля горит!

И в небо вилы вздеты! Тьма багрова.

Могильный холм учёными разрыт:

Сосуд, Потёрли. И сверкнуло слово.

И стало жить. Его нельзя назад.

Не воробей! Пошло гулять по свету!

А есть слова — по ним глаза скользят.

Стручки пустые. В них горошин нету.

1961

АККОРДЕОН

Весь золотой, кофейный,

Лиловый по краям,

Аккордеон трофейный

Попал однажды к нам.

Он индевел ночами

В седые холода,

Он обливался щами

В толкучке иногда.

Валялся в мокрых травах,

Соскакивал в ручьи,

Среди портянок ржавых

Сушился на печи.

От края и до края

Прошла —

дорог не счесть! —

Богатая, чужая,

Сверкающая вещь.

Ремни нежны и узки,

Весь в перламутре он.

Как плакал он по-русски,

Чужой аккордеон!

Напев летел в обозы,

До сердца пробирал...

И старческие слёзы

Обозник вытирал.

Слышна по всей округе

Была его игра...

И на плече подруги

Рыдала медсестра.

1955

АКЫНЫ

1

О, как мудры акыны и наивны!..

Степенные уселись гости в ряд.

На девочке горят, как солнце, гривны,

На аксакале — дорогой наряд.

А сам акын беспечно заголяет

На пиршествах засаленный рукав

И, расшалясь, по струнам ударяет,

Как голубь чист и как змея лукав.

2

Нет никого загадочней акынов!..

Поев солидно,

Прислонясь к ковру

И сытым взглядом родичей окинув,

Он начинал настраивать домбру.

И с алых губ, лоснящихся от сала,

Под небо песнь печальная летит!..

Тоскуя, пряжу женщина бросала,

Уныло щёку подпирал джигит.

Закат вдали,

За юртой, догорает...

Но звук высокий оборвался вдруг,

И лирик пот с мясистых щёк стирает,

И плачут все сидящие вокруг.

3

Легки акыны в этой жизни краткой!..

До света, чтоб не разбудить родню,

Из юрты женской он идёт украдкой

К привязанному с вечера коню.

Ширь оглядев от края и до края,

Он запоёт,

пустив коня в намёт.

И так он скачет степью, собирая

Яд красоты и размышлений мёд.

1957

* * *

Нет, эти босиком не выбегали

К любимому, в морозы, на крыльцо

И серной кислотой не выжигали

Соперницы проклятое лицо.

В них пыл не тот,

У них спокойный норов.

Любовь не принимается всерьёз.

Сдаются без особых разговоров

И утром просыпаются без слёз.

И вспоминают молодость, старея:

Апрель. Луна. Холодный блеск реки.

За пазухой у них ладони грея,

Зевают их случайные дружки.

1957

ЖЕНЩИНЫ

Какая это канитель,

Что день идёт за днём!

Как поезд движется в тоннель,

Так в старость мы войдём.

Где прежних дней моих друзья?

Ночь. Город спит на треть.

Вдвоём с дружком, уж нам нельзя

Средь города запеть!

...Вон женщины сидят, склоня

Причёски. Брошу взгляд.

Опустят книги. Сквозь меня

Куда-то вдаль глядят...

Видать, заколдовал колдун:

Другим каким-то стал.

Ведь я-то знаю, что я — юн!

Им кажется,— что стар.

Я словно в сказке мальчик тот:

По-карличьи сипя,

Не знает он, что нос растёт,

Не видит он себя.

Но я склонюсь однажды вдруг

Над гладью ручейка

И в зыбком зеркале меж рук

Увижу старика.

Какие могут быть смешки?

Уж тут не до острот:

Подглазий дряблые мешки,

Полубеззубый рот.

Я словно ото сна восстал.

Я перешёл межу!

— Я стар! Я стар! Я стар! Я стар! —

Я в ужасе скажу.

И выкину тогда мечту

Навек из головы,

Что запою я в высоту

Среди ночной Москвы.

И уж не буду больше ждать

До гробового дня,

Что женщина откинет прядь

И глянет на меня.

1975

АБСУРД

В магазине посудном,

К завитку завиток,

В модном стиле абсурдном

Намалёван цветок...

Вы уж не обессудьте:

Выкрутасы вия,

Я считаю: в абсурде

Есть идея своя!

Выплыл бред, словно судно,

Полыхнул, как пожар.

«Верю, ибо абсурдно»,—

Некто древний оказал.

О, восторг, коль из глуби

Бородатого рта,