— На что жалуетесь, деточка? — улыбнулся ей дородный крепкий мужчина в белом халате, когда она вошла в кабинет.

— Я только пришла узнать, передаются ли психические болезни по наследству, например, от матери к дочери, — пробормотала она. — У меня есть подруга, и она боится.

— Хорошо ли ты спишь по ночам, детка? — спросил врач, ничуть не поверив в ее ложь.

— Плохо, — сказал Власта. Ей и правда каждый раз было очень трудно уснуть после встречи с любовником.

— Снятся ли кошмары? Особенно вспомни, снится ли один страшный повторяющийся из ночи в ночь сон? — ласково допрашивал он.

— Да, — кивнула Власта. Ей действительно снился один и тот же кошмар, который происходил с ней наяву.

— Назови мне свой адрес, имя, фамилию — нужно заполнить карточку. — Он взялся за ручку. — Ничего страшного у тебя, деточка, нет. Обычная неврастения.

— А зачем тогда адрес? — Власта не верила ласковым голосам мужчин.

— Для порядка, — ответил он.

Она придумала имя, фамилию, улицу, номер дома. Когда она назвала номер, он отложил ручку и посмотрел на нее.

— Я живу на этой улице, — сказал он. — Она заканчивается пятидесятым домом. Это маленькая улица, дитя мое.

Он встал, но Власта уже успела вскочить и пулей вылететь из кабинета. Она не сомневалась, что встал он затем, чтобы схватить ее и отправить в больницу. Она прибежала в интернат, опасаясь, что врач объявит розыск и ее будут искать по всем школам. Она мало что соображала от страха, когда бросила в тумбочку украденный у учительницы из сумки кошелек. Она легла на кровать и притворилась спящей, чтобы все думали, что она спала в то время, когда больная психически девочка сбежала от психиатра.

— Девочки, — в комнату зашла растерянная воспитательница, — сегодня у учительницы рисования украли из сумки кошелек с только что полученной зарплатой. Все опять думают на интернатских. Не обижайтесь, но я обязана проверить ваши портфели и тумбочки, хотя и не понимаю, зачем. Кто сумел украсть, тот и спрятать сумеет.

Власте стало под одеялом совсем плохо, и она зажмурилась изо всех сил, притворяясь, что спит.

— Кошмар, кто бы мог подумать, такая хорошая девочка, — слышала она раздающиеся вокруг возгласы. Потом их тон переменился.

— Надо же, какая хладнокровная воровка. Украла и спит, как младенец.

На следующий день ее даже не допустили к занятиям, а после занятий она стояла посреди учительской.

— Может быть, тебе подкинули этот кошелек? — допытывалась Альбина Петровна. — Я уверена, что это сделал какой-нибудь мальчишка. Им нужны деньги на сигареты.

— Девчонки тоже курят, — возразил курящий преподаватель физики. — А если не курят, то жуют жвачку, на нее тоже деньги нужны.

— Но Власта такая милая, золотая девочка, — защищала ее Альбина Петровна. — Она не могла это сделать.

Оттого, что все были настроены враждебно, и только она одна в нее верила, Власте стало стыдно.

— Это я их украла, — сказала она. — Из кабинета рисования. На перемене.

— Но зачем, скажи, зачем? У тебя, наверное, была очень важная причина. Тебе было просто необходимо достать деньги? Для тети? — расспрашивала Альбина Петровна.

Власта была очень ей благодарна, но сказать правду не могла.

— Иди, — махнул рукой в сторону двери директор. — Думаю, коллектив решит тебя отчислить. Нам тут воровки не нужны.

Власта вышла за дверь и прислонилась ухом к щелочке. Она не представляла, что будет с тетей Таней, когда та узнает, что ее выгнали. Особенно сейчас, когда у них нет денег. Тетя Таня так гордилась, когда Власту приняли, не без содействия ее любовника, в хореографическое училище. Знала бы она, что он потом сделает с ее племянницей!

— Может, у нее психическая болезнь, клептомания? — предположил балетмейстер. — Говорят, у нее мама в психушке.

Власта чуть не села на пол. Сейчас они позвонят в больницу.

— И отец у нее в тюрьме погиб, — сказал директор. — Так что нужно от нее избавляться, пока кражи не стали у нас обычным делом.

«Сейчас они позвонят в милицию», — подумала Власта, которая по-прежнему ничего хорошего от мужчин не ждала.

— А я не позволю никому калечить ребенку жизнь, — вдруг встала Альбина Петровна. Сквозь узкую щель двери было видно, что ее некрасивое лицо от волнения пошло розовыми пятнами и стало еще некрасивее, но Власте оно в тот момент казалось самым лучшим на свете. — Если бы я знала, что ей нужны деньги, я бы ей их дала, а если бы знала, что кошелек взяла она, я бы вообще промолчала. В этой девочке я уверена, как в себе. И прошу вас, Никита Яковлевич, — она обратилась к директору, — позволить мне взять ее на поруки. Этого не повторится, я гарантирую.

— Да, но если дети увидят, что воровать можно безнаказанно… — развел руками директор.

— Ну, поставьте ей за поведение неуд, лишите права выступать в концерте — для нее это будет удар. Но оставьте в училище. — Никто не ожидал такой настойчивости от тихой незаметной учительницы. — Я с ней сама поговорю и все выясню.

— Мы решили дать тебе испытательный срок, — сказал директор Власте, позвав ее обратно. — И ты не будешь танцевать в показательном концерте.

— А кто, скажите, будет солировать? — возмутился балетмейстер, но умолк под взглядом директора.

— Пойдем ко мне в гости, поговорим, — предложила Альбина Петровна, выйдя с Властой из учительской.

Она жила в маленькой, хорошо обставленной комнате, стены которой были украшены рисунками учениц. Среди них Власта с удивлением обнаружила и свой рисунок. А один листок из альбома особенно привлек ее внимание. На нем карандашом была нарисована ваза, и казалось, что это сделал настоящий художник. «Диана Дегтярева, 12 лет», — прочла Власта и поняла, что это рисунок той девочки.

— Пойдем, попьем чайку, и ты мне все расскажешь. — Обняв Власту за плечи, учительница провела ее на кухню.

Она была такая добрая и хорошая, а Власта так устала и измучилась, что, не скрывая, рассказала ей все. Она ушла в комнату и села на диван, закрыв лицо руками. Теперь Альбина Петровна знает, какая она гадкая и развратная, еще и сумасшедшая.

— Все будет хорошо, все совсем не так, — Альбина Петровна словно угадала ее мысли. Она села рядом и снова обняла ее. — Послушай меня. Я читала твое личное дело. Твоя мама попала в больницу после травмы, она не была такой изначально, так что с тобой все в порядке, и ты можешь на этот счет успокоиться Он тебя просто пугал. Но больше он к тебе не подойдет на пушечный выстрел.

Власта заплакала и тоже обняла ее. Она поняла, что наконец-то у нее есть опять близкий человек, который ее любит. Как в сказке о Маленьком принцессе, которая ей когда-то нравилась и в которой она разуверилась. А выходит, все правда. Когда ты в беде, приходит на помощь кто-то, кто тебя любит.

— Я устроюсь воспитательницей в твой интернат, и он даже там тебя не достанет, — пообещала Альбина Петровна. — Я давно хотела уйти из колледжа. Только ты больше не делай так, как вчера, и во всем меня слушайся, как маму или тетю.

— Конечно, — сквозь слезы улыбнулась Власта. — Но почему тогда врач…

— Он сказал тебе правду, — успокоила ее учительница. — У тебя обычная неврастения, и он, как опытный врач, определил это с первого взгляда по тому, как нервно ты себя вела.

Два дня колледж буквально лихорадило, особенно седьмой «А»: сбежал из дома Алик Горшков, и его никак не могли найти. Данила Дегтярев в подробностях рассказывал всем о том, что Алик сбежал В Африку и взял у него для охоты бинокль. Все выслушивали рассказы о путешествиях по Африке, такие интересные и подробные, как будто Данила совершал их сам. На третий день Алик вдруг возник на уроке физкультуры. Наталья Сергеевна чуть не вскрикнула от радости и удивления, когда увидела его. Он был аккуратно подстрижен, причесан и одет не хуже, чем Данила. Она не стала ни о чем спрашивать, потому что видела: мальчик еще неловко чувствует себя в этом преображенном виде.

— Я теперь у бабушки буду жить, — сам сообщил он ей.