- Леша, если тебе тяжело, так я могу сама съездить, - робко предложила Лена. Он покачал головой.

- Нет уж, поедем вместе. Тебе там наверняка придется остаться. Кстати, собери свои вещи тоже.

- Я уже собрала. Знаю, не первый раз.

Через два часа все формальности были закончены. Закинув Бобку по пути к бабушке, Старцевы приехали в пятую городскую клинику, где их уже знали - Лена там и рожала, и лежала как-то с заболевшей Аней. Молодой врач осмотрел Митю, как Алексею показалось, поверхностно. Но Алексей не сказал ничего - ладно, все равно вряд ли что-то серьезное. Просто положено при температурных судорогах дня три отлежать в больнице. Как раз до следующего вылета, подумал Алексей и погрустнел. Придется одному дома торчать.

Наконец заполнили все анкеты, и медсестра пришла, чтобы отвести Лену с ребенком в палату.

- Ты точно все взяла? - спросил Алексей настойчиво, - И зубной крем?

- Конечно. Ну что ты, будто я маленькая…

- А почитать взяла что-нибудь?

- Там ВН есть в отделении. Завтра мне принесешь почитать. И Библию принеси, - попросила Лена.

- Я сейчас прямо съезжу.

- Ради Бога, не надо, - Лена покачала головой, - Ну пожалуйста! Я же знаю, что ты очень устал. Не надо! Ты меня только расстроишь. И не покупай ничего, тут же есть кафетерий… И детей сегодня не забирай, отдохни. Ты знаешь, им там хорошо.

- Пойдемте, - поторопила медсестра. Алексей наскоро поцеловал Лену и смотрел, как она, с ребенком на руках, исчезла за дверью приемного покоя.

Пожалуй, лучше действительно приехать завтра. Можно сейчас съездить купить фруктов, лакомств каких-нибудь, она же кормит все-таки… хотя будет ли Митя сейчас кушать - вопрос. Но Ленка больше расстроится, что он из-за нее не может отдохнуть. Минуту Алексей взвешивал, как лучше будет поступить, и решил, что приедет все-таки завтра.

И детей - она права - можно пока у бабушки оставить. Теща к этому относилась легко - у них вечно был полон дом ребятишек. Бобка и девочки тоже любили бывать у Лениной мамы, там можно было поиграть с двоюродными братьями, к тому же бабушка неумеренно их баловала. Ленка всегда удивлялась - их-то держали в строгости, а вот внуков…

Алексей вышел из здания больницы. Усталость снова накатила, но уже не сокрушающим ударом, а - легкостью, воздушностью во всем теле, слабостью. Так, бывает, покачивает после тяжелой болезни. Сейчас домой… Алексей сел в машину, включил музыку, попалась какая-то месса, он даже не определил с ходу, чья, уже далеко не начало, "Agnus Dеi". Мощные звуки органа подхлестывали его, но и несли утешение. Плохо, думал Алексей. На душе неспокойно как-то. Детские болезни - вроде бы ничего страшного, пора привыкнуть. Да и не в лесу живем, в больнице-то уж вылечат. И все же не по себе… И одному теперь дома сидеть. Спать одному… А Ленке каково? Знаю я эти больницы.

Алексей подъехал к дому, заворачивая направо, нажал газ зачем-то… машина рванула вперед, Алексей тут же затормозил, едва не задев чей-то припаркованный "Колобок". Выругался сквозь сжатые зубы. Надо же, повернул рулем и тут же попытался педаль дать… Нет, совсем плохой стал. Машину с самолетом спутал - это уже первая стадия отключки.

Алексей запарковал "Хонду", направился к подъезду. Из-за дождя двор был пуст. Впереди маячила лишь какая-то серая фигура под желтым неожиданно ярким зонтом. Фигура шагнула к нему, сказала робко:

- Здравствуйте!

Он смотрел на девушку секунды две, прежде чем узнал ее.

- Агния. Здравствуйте. Извините, у нас тут неприятности. А мы на сегодня разве назначили?

- Да… кажется. Шесть часов. Я вот жду. А что у вас случилось?

Алексей рассказал коротко.

- Но подождите, разве на сегодня? Я сегодня только вернулся, это не могло быть… ну конечно! - вспомнил он, - Мы на завтра договаривались, на двадцать седьмое. Вы забыли просто…

- Да? Ой… не знаю, наверное, я ошиблась. Но что с ребенком?

- Да врач ничего не сказал толком. Будут смотреть. Агния, давайте, может, все-таки завтра? А то я сегодня с вылета никакой.

- Ну конечно… извините, что так получилось. Я пойду. Только… Алексей, вы знаете, - она замялась, - Я ведь умею… ну, лечить умею. Давайте, я полечу вашего сына. Я могу и на расстоянии. Только мне фотография нужна. И ваше согласие.

Алексей покачал головой.

- Нет, Агния, не надо.

- Но ведь хуже не будет, - растерянно сказала она.

- Ну что вы, мы ведь не в лесу живем. Мы не маргиналы. Там врачи, да и у Мити ничего смертельного нет. Я понимаю, что вы хотите помочь, - продолжал Алексей мягче, - Но не надо… Кстати, давайте, я вас подвезу, а?

- Нет-нет, - отказалась Агния, - Я пройдусь… у меня зонтик, не беспокойтесь. Значит, завтра в шесть?

- Да. Приходите, буду ждать.

Бывает такое - ребенок абсолютно здоров генетически, и даже не глуп, но на практике почему-то не блещет способностями.

Так и Вика была - сплошное разочарование. Джейн занималась с ней с рождения по ликейской методике. Но на самом деле ликеидов растят только в ликейской среде. Когда есть квалифицированные педагоги раннего развития, когда вся обстановка вокруг способствует становлению личности. Когда вся семья - ликеиды. А Джейн была одна.

Будь это талантливый ребенок, талантливый и честолюбивый - может, и выкарабкалась бы. Так получилось с Алексеем. Так получается с большинством русских ликеидов. Но Вика… увы, она совершенно не проявляла стремления бороться с окружающей ее средой. Наоборот, она с этой средой сливалась, подстраивалась под ее уровень.

Джейн с рождения учила дочь плавать, занималась с ней динамической гимнастикой. Но в три месяца Вика умудрилась подхватить тяжелое воспаление легких, после чего возобновить занятия удалось не скоро. В восемь месяцев, когда будущие ликеиды обычно начинают ходить (разумеется, благодаря интенсивным тренировкам), Вика выпала из коляски и сильно повредила ножку. Ходить она в результате стала только в 14 месяцев.

Еще хуже дело обстояло с умственным развитием. Говорить Вика начала достаточно рано… но дальше этого дело не пошло.

Джейн приходила в отчаяние, выбивалась из сил… а ребенок развивался своим чередом. Точно так же, как все другие дети.

Джейн никак не могла посвящать воспитанию дочери весь день. Нужно было зарабатывать на жизнь. А вечером Вике хотелось поиграть, посмотреть ВН (о прелестях голубого экрана девочка узнала в садике). В восемь часов наступало время сна. Нужно было еще и покормить, и искупать Вику, и обсудить дела в садике, в конце концов, просто потискать и пощекотать, похохотать, покидаться подушками. На развитие оставался час, максимум - два. Джейн успевала ежедневно порисовать с Викой, почитать книги, поучить буквы, что-то смастерить… потом начались еще занятия на фортепиано.

Этого было катастрофически недостаточно для того, чтобы подготовить ликеиду. Но даже и заметно лучше других детей Вика не становилась!

Джейн казалось иногда, что дочь все делает ей назло. Она не хотела учиться читать. Обычная ликейская методика - обучение до года - ничего не дала, Вика выучила несколько слов, и дальше дело просто не пошло. Лет до пяти категорически отвергала попытки хотя бы показать ей буквы. К школе выучилась читать еле-еле. Сама Джейн в шесть лет играла пьесы Чайковского и Моцарта. Вика едва освоила простейшие упражения двумя руками по очереди. Вика просто не интересовалась тем, чем должен интересоваться ребенок-ликеид. Она не то что читать самостоятельно - даже слушать отказывалась более-менее сложные книги. Сестренке Джейн Кэрри в три года читали "Алису в стране чудес". Вика и в четыре года наотрез отказывалась слушать что-либо более сложное, чем "Красная шапочка". Одним словом - Джейн с ужасом сознавала это - Вика была глупа.

Элина лишь пожимала плечами, улыбалась… Она вырастила свою дочь ликеидой. Ей это удалось. Джейн - нет. "Дети разные", - сочувственно говорила Элина. Но Джейн понимала свою вину. Да, Элина не работала первые три года жизни дочери. Но ведь и Джейн сидела дома полтора года. Было детское пособие, к тому же она проедала прежние сбережения. В эти полтора года можно было создать ликейскую обстановку. Джейн, кажется, старалась изо всех сил. Но - значит, не создала.