— Такой отец, как ты? — взорвалась Ванесса. — Тогда наш ребенок вырастет и узнает, как отец не желал его появления на свет, как он женился на матери лишь после получения результатов теста. Он хотел сначала удостовериться, его ли это ребенок. Лишь тогда он все-таки женился на женщине, которую держал при себе, как игрушку для удовольствия. Но она вопреки инструкциям, ослушавшись его, все же забеременела. — Ее слова звучали резко и отрывисто. — Разве моему ребенку нужен такой отец, Маркос? Лучше пусть у него не будет никакого отца.

Он молча стоял и смотрел ей в глаза. Потом так же молча повернулся и пошел к выходу, чтобы навсегда уйти из ее дома, из ее жизни.

Ванесса чувствовала себя разбитой от усталости. На каминной полке так и осталась стоять его нетронутая чашка. Она вылила остывший кофе, вымыла посуду. Потом подошла к кухонному окну. Он уехал, думала она. На этот раз он уехал навсегда и больше не вернется.

Она невидящим взором смотрела на пустынный морской ландшафт и помимо своей воли мысленно в душе повторяла как молитву:

«Что же я наделала! Что же я наделала! »

— Ну, как дела? — В голосе Лео звучало требовательное ожидание.

— Ребенок действительно мой.

— И что теперь? — спокойно спросил кузен.

Маркос невольно напрягся. Хорошо, что Лео пришел без Анны, слишком острой на язык. Она поехала навестить мать. Маркос жестом отпустил секретаря. Тот маячил за спиной Лео, который прорвался в кабинет без доклада, не слушая никаких возражений. Надо ответить, иначе кузен не уйдет.

— А ничего.

— Что ты такое говоришь? — нахмурился Лео.

Глаза Маркоса вспыхнули гневом.

— Исчезни, Лео. Это тебя не касается.

— Ты не собираешься жениться на ней? — Лео обвиняющим жестом ткнул пальцем в сторону Маркоса. Его голос был полон презрения.

Маркос сжал подлокотники кресла.

— Это она не хочет за меня замуж.

— Что?

— То, что слышал.

— Я-то, слышал, только не верю тебе. Ты точно помнишь, что предложил ей вступить в брак? У тебя на это слово такая сильная аллергия, что ты мог и не произнести его.

— Я произнес это слово, но она и слышать ничего не хотела.

— Может быть, ребенок все-таки не твой? — задумчиво проговорил Лео.

— Это исключено. — Маркос помрачнел. — Когда она ушла от меня, она была уже беременна.

— Но это вовсе не означает, что ребенок твой, — сухо заметил Лео.

— Ты намекаешь, что она была мне неверна? — вспылил Маркос. Лео удивленно посмотрел на него. — Дело в том, что я интересовался, не ждет ли она ребенка, и она мне тогда солгала.

Лео озадаченно наморщил лоб.

— Значит, ты подозревал?

— Понятия не имел.

— Так почему же тогда спросил ее об этом? — настаивал Лео.

Маркос вскинул голову и зло уставился на Лео.

— Это было утром того дня, когда она ушла от меня. Она сама начала разговор о том, что, мол, какими будут наши отношения… Ну, ты понимаешь… Все они начинают приставать, чего-то требовать, выдвигать какие-то условия… Когда Ванесса начала тот разговор, я сильно рассердился. Ведь все шло отлично, нам было хорошо вместе! Она отвечала всем моим желаниям! Мне не хотелось, чтобы она все испортила. Вот я и…

Он замолчал. Кузен, словно башня, возвышался над ним.

— И как же ты поступил? — угрожающе загремел Лео.

Маркос пожал плечами.

— Ну, я заверил, что счастлив с ней, что все отлично. Потом она замолчала и вдруг выпалила: «А если бы я забеременела?» Ну, я и высказал свое мнение.

— Да неужели? Ну-ка, поделись, какое именно? — насмешливо произнес Лео.

Маркос бросил на кузена злой взгляд.

— Только не говори мне, что с тобой ничего подобного не случалось! Я все равно не поверю. Сказал, что не собираюсь на ней жениться ни при каких обстоятельствах, а если забеременеет — выгоню вон.

Он замолчал, вспомнив, как сильно побледнела Ванесса после этих слов…

— Она не вовремя начала разговор. Вот и попала под горячую руку. — Маркос старательно избегал взгляда кузена.

— Это твоя версия, — заметил Лео.

Маркос снова разозлился.

— Послушай, — торопливо заговорил он. — Я ведь не знал, что она беременна. Зачем она солгала? Безумие! Ведь знала же, что я ее все равно не брошу!

— Ты уверен в этом? — спросил Лео.

— Вот только не нужно на меня давить! — Маркос сердито ткнул пальцем в сторону кузена. — Я не знал о беременности, не знал, что ее известят о моем якобы предстоящем браке с Аполлонией Димистрис!

— Из твоих слов я понял, что она никогда не слышала об Аполлонии, — констатировал Лео.

— Именно поэтому она и ушла. Констанция Димистрис заявилась к ней вскоре после моего ухода. Боже! Зачем я поехал в офис? Надо было остаться с ней и помириться. Но я же не предполагал, что эта ведьма удумает такое.

— Как же ты не выяснил все сразу же? Ведь ее впустил консьерж, да и имя он должен был записать.

— Констанция решила подкупить не только Ванессу. Она хорошо заплатила консьержу и велела не выдавать ее. Она не хотела, чтобы я узнал о том, что она решила выгнать Ванессу, откупившись от нее деньгами. — Маркос в отчаянии закрыл глаза. — Если бы я знал, что она уже беременна, я никогда не сказал… Лео! Неужели ты считаешь меня монстром?

По выражению лица кузена Маркос понял, что, скорее всего, так оно и есть.

— Ты не прав, Лео. Она тогда ушла, ничего не объяснив. И как думаешь, я чувствовал себя, когда в журнале увидел ее фотографию? И узнал, что она беременна и занимается моделированием одежды для будущих мамаш.

— И ты сразу же свалился как снег на голову и начал ее обвинять во всех грехах, — закончил за него кузен. — Отлично.

Маркос зло уставился на него.

— Я решил, что ребенок не мой. Ей надо было бы сразу сказать, что ребенок от меня, а она обиделась.

— Действительно, — саркастически заметил кузен. — Ты всего лишь обвинил ее в неверности и в том, что она забеременела от другого мужчины. На что же ей обижаться?

— Да я с ума сходил от ревности.

— Однако в последний свой визит ты, конечно же, честно признался Ванессе в том, что был кретином и напрасно подозревал ее в измене. Ты смиренно попросил у нее прощения и скромно предложил взять на себя заботу о ней и ребенке, которого вы сотворили вместе. Так обстоит дело?

Маркос проговорил сквозь зубы:

— Я сказал, что мы поженимся, что я все уже решил. А она отказала мне.

На щеках Лео заходили желваки.

— А скажи-ка, братишка, ты никогда не думал, что у тебя не все в порядке с головой? — Маркос надулся, но Лео не дал ему времени, чтобы возразить. — Еще немного — и я начну думать, что ты потребовал, чтобы она сделала тест на ДНК, дабы удостовериться, что ребенок действительно твой. — По выражению лица Маркоса Лео понял, что так все и обстоит на самом деле. — Это правда?

— Ну конечно, правда! Неужели ты думаешь, что я бы… — Замолчав на полуслове, Маркос подумал, а потом добавил: — Жалко, что таких тестов не делали, когда мать была беременна мной. Жизнь была бы гораздо проще. — Воинственный блеск его глаз погас.

— Что ты собираешься делать, Маркос?

Маркос задумчиво смотрел в окно.

— Я не могу заставить ее выйти за меня замуж. Она хочет сама воспитывать ребенка. Я, конечно, сделаю все, чтобы поддержать ее материально, хотя она категорически отказывается, утверждает, что хорошо обеспечена.

— А как же ребенок? По суду ты можешь получить право участвовать в воспитании или хотя бы видеться с ним. Можешь оформить опекунство.

— Боже! Ну что ты говоришь? Неужели я смогу так поступить? — Маркос бросил возмущенный взгляд на Лео.

— Да, ты — совсем не такой, как твой отец.

Маркос настороженно посмотрел на кузена.

— Ты, наверное, прав. Только Ванесса так не считает.

Безлунной и беззвездной ночью Маркос безмолвно стоял у окна, вглядываясь во тьму. Где-то на западе, в сотнях миль от него, должно быть, уже спит Ванесса, спит и ребенок в ее чреве.