– О, да. Вечеринки старших классов куда более утонченные – улыбался он. Не провоцировал. Просто дразнил.

– Мои вечеринки, по сути, самые лучшие среди старших классов в Южной Калифорнии, – важно ответила Лила. – Или стали бы таковыми, если бы Купер не нарушил мои планы.

– Знаешь, слова «лучшие» и «средние классы» вряд ли можно поставить в одно предложение.

– Ты такой сноб, – сказала она.

Бо взорвался хохотом.

– Как ты можешь говорить это с таким каменным лицом? – спросил он, ухмыляясь. – Серьезно.

Лила собиралась нахмуриться, но расплылась в улыбке. Она уже и забыла, как они раньше подшучивали друг над другом.

Комната все заполнялась, и теперь Бо стоял всего в нескольких сантиметрах от нее. Все его тело было повернуто к ней, а рука задевала плечо Лилы.

В этот самый момент, обжимающаяся парочка оторвалась друг от друга и девушка начала танцевать.

– Обожаю эту песню! – вопила она, крутя бедрами под музыку.

Ее парень сомкнул руки на талии девушки. Сначала, Лила увидела россыпь веснушек на его шее в форме Большой Медведицы. Затем заметила грязную, сексуальную улыбку, что он послал девушке. И наконец, то, каким знакомым жестом он поднял голову, что его светлые волосы упали на одну сторону.

Желудок скрутило, и казалось, будто он сейчас шмякнется на пол. Ее рот открылся. Время замерло.

Это был Эрик.

Стэнфорд

Пало-Алто, Калифорния

23 декабря

2:31

Лила выскочила через тяжелые двери общежития. Она глубоко вдохнула, потом еще раз, но все еще не чувствовала притока свежего воздуха. Будто огромная рука обхватила ее ребра и сжала что есть силы. Лила огляделась вокруг неспособная понять где находится. Она едва могла поверить в то, что видела, хотя видела собственными глазами. Глаза, что она с радостью бы выдрала, если бы это помогло стереть увиденное. В голове снова и снова проигрывалась эта сцена: как Эрик целовал ту девушку, то, как он прикасался к ее телу.

– Перестань! – шикнула она на себя.

Все внутри перевернулось. Вдохи стали неглубокими и быстрыми. Гнев колол ей глаза, и Лила знала, что вот-вот зарыдает, рухнет на землю и превратиться в склизкий комок отчаяния.

– Лила! – раздался крик Бо. Следом раздался хлопок, это за ним захлопнулись двери. Только тогда Лила поняла, что бежит.

На самом деле, она убегала от этой чертовой вечеринки. Она чувствовала отвращение от осознания, что Эрик оказался не таким, каким она думала. Она вообще не знала того парня, потому что Эрик которого она знает, никогда бы не стал совать свой язык в рот той девушке, находясь на другой вечеринке, отказавшись прийти на ее. Рыдания поступили к ее горлу, но Лила подавила их. Она не заплачет. Не сдастся. Бо не застанет ее врасплох.

Лила остановилась. Облокотилась на шершавую трубу. Дыхание стабилизировалось. Из окон над ними все еще звучала музыка. Несколько студентов прошли мимо, несомненно, пьяные. Все смеялись, и когда парень в середине начал рассказывать историю, они яро зажестикулировали.

– Я не хочу об этом говорить, – рявкнула она Бо, когда тот подошел к ней. Лила обхватила себя руками, будто это могло помочь сдержать всё внутри.

– Хорошо, – ответил он. Но она чувствовала, как он относится к этому. Осуждение исходило от него, как электрический заряд.

Она испытывала сейчас огромную ненависть: на Эрика, за то как он поступил с ней, на себя, за то что была такой глупой, наивной и доверчивой.

– Я серьезно! – закричала она. Волна унижения накрыла ее. Щеки горели, но внутри стало холодно и все дрожало.– Тебе недостаточно того, что мой парень изменяет мне? – спросила она, будто Бо делал что-то, вместо того чтобы тихо осуждать ее.– Это должно было произойти именно на твоих глазах, на глазах всех? – ее голос дрогнул, когда она сказала это. Ужасно.

– А что ты ожидала? – спросил Бо тоном лишенным какого-либо сострадания.– Эрик – кретин.

Лила открыла рот.

– Что, прости?

Нормальный человек утешил бы девушку, которой только что изменил парень, несмотря на то, как запутанны их отношения. Мягко похлопал бы по спине. Даже обнял бы. Но Бо не такой. Он садист. Зачем утешать, когда можно критиковать?

– Брось, Лила, – сказал Бо почти нетерпеливо. – Я не сказал ничего такого, чего ты сама не знаешь. Ты что, правда, удивлена? – он поджал губы, будто физически сдерживал себя от фразы «Я же тебе говорил».

В одно мгновение, у нее всплыли воспоминания того ужасного разговора у кафетерия, особенно его высокомерная ухмылка, что разрушила поддельный проблеск в его глазах; могла почувствовать, как ее желудок скрутило от его презрения.

– Серьезно? – потребовала она. Они стояли на середине пешеходного перехода. Вокруг них находились темные зеленые лужайки. Как же она мечтала, что будет прогуливаться по ним с Эриком. – Серьезно, Бо. Мы застукали моего парня, с которым я встречалась три года, сосущимся с какой-то университетской проституткой на вечеринке для богатеньких. И все, что ты можешь сказать, это то, что он кретин?

– А что еще? – спросил он, убирая свои волосы с голубых глаз. – Неизбежная правда об Эрике Холландэре.

В ушах у Лилы звенело от ярости.

– Да что ты за человек? И кто такое сказал?

– Ты на меня кричишь? – ответил пораженный Бо. – Проверка на практике, Лила. Я не тот парень, на которого ты злишься.

Звон в ее ушах становился все громче. Она открыла рот, чтобы возразить Бо. Но затем осознала, что звон был не в ее голове. А на самом деле, в ее кармане. Кто-то звонил Бо. Лила не была уверена, что хочет чтобы перебивали этот разговор, но она вытащила телефон из кармана и уставилась на него. В удивлении, она прочитала имя звонившего.

– Купер! – крикнула она. – Где ты?

Ее взбесило, что Бо подвинул свою голову ближе к ее, чтобы лучше слышать. Она хотела ударить его, а не прижиматься вместе с ним к телефону.

– Вы ребята, выглядели такими взбешенными, – захихикал Купер. – Мы знали, что из-за того что поезд задерживается, вы нас догоните, но мы не хотели ехать обратно. Правда, круто получилось?

– Ага, круто, – ответила Лила с сарказмом.

Полицейский шедший по дорожке, подозрительно взглянув на Бо и Лилу, и пошел дальше.

– Уже середина ночи и вы сами бродите по Сан-Хосе. Вы, которым снятся кошмары после просмотра совсем не страшного фильма. Круто, Куп.

– Мы не в Сан-Хосе, – ответил Купер, посмеиваясь.

Легко узнаваемый смех Тайлера на заднем плане подстрекал Купера. Бо наклонился еще ближе. Лила уже хотела толкнуть его плечом.

Сильно.

– Я же сказал тебе: мы знали, что вы можете догнать нас. Поэтому когда мы увидели вас в поезде, мы сошли. А через десять минут пришел следующий поезд. Ха!

– Ха-ха, – ответила она несчастно. – Пожалуйста, скажи мне, что вы в поезде до Лос-Анджелеса.

– Не-а, – снова засмеялся Купер. – И еще, звонила мама.

Лила застыла.

– Что она сказала? – спросила Лила, стараясь звучать спокойно. Она почувствовала как Бо шевельнулся позади нее.

– Я сказал, что ты в душе, – беспечно ответил он. – Мама сказала, что они там веселятся у тети Люси. В Фениксе очень жарко. И что мы увидимся в воскресенье ночью.

В воскресенье ночью. Эти слова отдавались эхом в ее голове будто смертельный приговор.

– Великолепно, – сказала Лила, упершись рукой в лоб, и внезапная боль пронзила желудок. – И как ты думаешь, что она сделает, когда узнает, что ты на пути к Северному Полюсу, Куп?

– Оу, она тоже любит Санту, – счастливо сказал он, напомнив Лиле, что каким бы вредным он не был, он все еще восьмилетний ребенок. И очевидно живет в мире иллюзий. Мир, который Лила могла разрушить одной фразой о Санта Клаусе. Но что-то остановило ее от этой правды. Возможно, мысль о домашнем аресте на ближайшие семнадцать лет.

– Со мной, Купер! – крикнула она, сорвавшись. – Как думаешь, что она сделает со мной?