[9] И все говорят – уж не первый раз из ходивших войной на мань… - Мань – южные пограничные народности.

[10] Если не знаете вы, как правитель годов Кайюань… - Годы Кайюань – 713-741.

[11] Подзаголовок «Против лихоимцев-чиновников» заставляет думать, что стихотворение является аллегорией, где под видом дракона изображён государь, а лисы, пожирающие подношения богу-дракону,- жадные чиновники, притеснявшие народ. В связи с этим приобретает особый смысл и замечание поэта о том, что «дракон не может быть божеством».

[12] Бумажные деньги летят, летят, колышется шёлк зонтов. – Бумажные деньги – нарезанная и разрисованная в виде денег бумага, сжигающаяся при принесении жертвы.

[13] Валёк у соседки разносит осенние стуки. – Осенью стиралось платье к зиме.

[14] Юань Девятый – поэт Юань Чжэнь (Юань Вэй-чжи), девятый в роду (779-831)

[15] Ты не печалься, когда в Цзиньгуском саду стоишь под луной. // И ты не вздыхай, когда на Тяньцзиньском мосту встречаешь весну. – Цзыньгу – «Золотая долина» к западу от Лояна. В ней у богатого поэта Ши Чуна (249-300) был сад, в котором собирались друзья-стихотворцы. Тяньцзинь – местность к юго-западу от Лояна, где при суйском государе Ян-ди (годы правления 605-617) был построен мост через реку Ло.

[16] Вэй – знаменитый танский поэт старшего, по сравнению с Бо Цзюй-и, поколения Вэй Ин-у (род. в 737 г.).

[17] Тяньмэньцзе – улица в Чанъани.

[18] Любуюсь я издали голубизной над суетной красной пылью. – Красная пыль – суетный человеческий мир.

[19] Ханьдань – местность в нынешней провинции Хэбэй.

[20] В Ханьданской почтовой станции я встречаю праздник зимы. – Праздник зимы – день зимнего солнцестояния (двадцать второй или двадцать третий день двенадцатого месяца по лунному календарю), широко отмечавшийся в Китае как один из народных праздников.

[21] Вспомню о бьющих в могиле ключах – душу мне ранят они. – Ключи, бьющие под землёй – могила. Иногда это «девять источников», иногда – «жёлтый источник».

[22] Ночь холодной пищи – ночь через сто пять дней после зимнего солнцеворота. В праздник холодной пищи запрещалось разводить огонь в течение трёх дней. Есть несколько версий причины возникновения дней холодной пищи. Согласно одной из них, в VII веке до н.э. цзиньский князь Вэнь-гун бежал от гибели, и его сопровождал и следовал за ним в продолжение девятнадцати лет Цзе Чжи-туй. После возвращения на родину Цзе Чжи-туй скромно поселился на горе Мянь, отказываясь, несмотря на все уговоры помнившего его преданность князя, жить при дворе. Тогда князь приказал зажечь лес на горе, для того чтобы заставить Цзе Чжи-туя покинуть гору. Цзе Чжи-туй с горы не сошёл и погиб в огне. Безутешный князь назвал гору именем Цзе. По преданию, от оплакивания Цзе Чжи-туя и идёт обычай холодной пищи.

[23] В том доме цзинъаньском, где раньше ты жил, плакучая ива в окне – Цзинъань – улица в Чанъани.

[24] Стихи эти написал я, когда жил в Гуйлине –Гуйлинь – местность в нынешней провинции Шэньси.

[25] Осенние лебеди все пролетели, но с ними мне не было писем. – Дикие гуси (а также лебеди) считаются разносчиками писем. Это поверье связано с историей жизни Су У (I в. до н.э.), много лет находившегося в плену у племени сюнну. Для его освобождения пришлось якобы придумать, что с диким гусем прислал он письмо, в котором сообщалось о месте его нахождения.

[26] Юань Девятый – Юань Чжэнь или Юань Вэй-чжи и Лю Тридцать второй – Лю Дунь-чжи, или Лю Тай-бо, - поэты и близкие друзья Бо Цзюй-и. Девятый и Тридцать второй – девятый и тридцать второй мужчина в роду.

[27] Бо Цзюй-и адресует это стихотворение Юаню Восьмому. В подзаголовке Бо пишет, что Юань стал его соседом. Шум сосны под ветром был излюбленной темой многих китайских поэтов. Из большого количества стихов, посвящённых шуму сосны, можно привести четверостишие танского поэта, буддийского монаха Цзяо-жаня:

Потому что я шёпот сосны полюбил,

я наслушаться им не могу.

Я всегда, как увижу сосну на пути,

забываю вернуться домой.

С этой радостью лёгкой от шума сосны

что на свете сравнится ещё?

Я смеюсь, к вольным тучам лицо обратив,

беззаботным и вольным, как я.

[28] Привезли из Аннама, дальней страны, попугая красного к нам. – Аннам – нынешний Вьетнам.

[29] Приступив к соблюдению правил чань, я лекарствами пренебрёг. – Чань – буддийская школа созерцания (позднее в Японии – цзэн).

[30] И друзья и родные, перейдя через Шэнь, распростились. – Шэнь – река в нынешней провинции Шэньси.

[31] Чжэн – китайский струнный музыкальный инструмент, напоминающий настольные гусли.

[32] Цзяньчанцзян – река, берущая своё начало в нынешней провинции Цзянси. Втекает в озеро Поянху.

[33] И вдруг — всё как было давным-давно на переправе Цайду: // И ветер в траве, и дождь по песку — берег речной Вэйхэ. – Переправа Цайду находится на реке Вэйхэ в нынешней провинции Шеньси.

[34] Хочу, чтоб так же, как в годы Яо — Шуня… - Яо и Шунь – легендарные государи глубокой древности, чьи имена, по конфуцианскому преданию, - символ мудрого правления и всеобщего благоденствия.

[35] Парк Чанчжоу – место охоты князя страны У (V в. до н.э.), находившейся на территории нынешней провинции Цзянсу.

[36] Нам за глубью годов невозможно узнать, где дворец был прелестной Си-ши. – Си-ши – наложница князя страны У, для которой князь построил в парке Чанчжоу роскошный дворец.

[37] Но кто ломает ветви ивы — не знаю я теперь. – Ива – символ расставания. При проводах уходящему другу давалась на память ветка ивы.

[38] Годов Кайюань одна-одинокая ива. // Чанцинская нынче вторая по счёту весна. – Годы Кайюань правления Сюань-цзуна – 713-741. Годы Чанцин правления Му-цзуна – 821-824. Старой иве сто лет.

[39] Цянь – поэт Цянь Хуэй (755-829)

[40] Цинь – струнный музыкальный инструмент, старинный предшественник цитры.

[41] Мэн-дэ – второе имя друга и единомышленника Бо Цзюй-и, поэта Лю Юй-си (772-842). Бо Цзюй-и провожает Лю Юй-си, назначенного на должность правителя в Сучжоу.

[42] Чтоб вёсла о них рассказали Сиху, чтоб ветер и месяц узнали – Сиху – (Западное озеро) – прославленное поэтами озеро в Ханчжоу.

[43] Смеясь, спрошу у старца из Дунлиня… - Старец из Дунлиня – монах Юань из монастыря в Дунлине на горе Лушань. Возможно, что поэт называет монаха Юанем, намекая на Хуэй-юаня, некогда жившего на этой горе и бывшего в дружбе с великим поэтом Тао Юань-мином. Это приём нередкий в танской поэтической практике.

[44] Цюйцзян – озеро в Чанъани.

[45] Ичжоу – название песни.

[46] Вот и учу я мою Сяо-юй грустным напевам Ичжоу. – Поэт называет девушку именем Сяо-юй – дочери князя Фу-ча из древней страны У.

[47] Циньшань – гора в Чанъани.

[48] Это стихотворение содержит два намёка на книгу даосского мыслителя Чжуан-цзы (IV в. до н.э.). В первой строке стихотворения поэт говорит о «живущих на рожках улитки». Чжуан-цзы, для того чтобы показать, как ничтожны по сравнению с окружающим миром мелкие людские страсти, в главе 25-й («Цзэян») вкладывает в уста мудреца Дай Цзин-жэня, предостерегающего князя от войны, которую тот хочет затеять из мести, рассказ о двух государствах – «Заносчивости» и «Безрассудстве», - расположенных на рожках улитки и в вечных войнах оспаривающих одно у другого эти «пространства».

Из «Чжуан-цзы» взята и первая часть последней строки. В главе 29 («Разбойник Чжэ») Чжуан-цзы рассказывает о том, как Конфуций поехал к «разбойнику Чжэ», чтобы усовестить его. Тот выгнал Конфуция, предварительно произнеся большую речь, в которой были такие слова: «Верхний предел долголетия – сто лет, среднее долголетие – восемьдесят лет и нижний предел долголетия – шестьдесят лет. Если исключить изнуряющие муки болезней, траур при утрате, заботы и треволнения, то в жизни человеческой дней, когда открываешь рот для смеха, найдётся в одном месяце не больше четырёх или пяти. И это всё».