придётся ли что отсюда,
Но мыши лесные и горные лисы
пьяны всегда и сыты.
За что это счастье лисам
и чем провинились свиньи?
Сколько уж лет, как режут свиней,
чтоб ими кормились лисы.
О том, что лисы за бога-дракона
пожирают его свиней,
Покрытый воды девятью слоями
знает дракон иль нет?
ЧЕТВЕРОСТИШИЯ
ВО ДВОРЕ ПРОХЛАДНОЙ НОЧЬЮ
Роса на циновке –
и капли её как жемчуг.
Мой полог под ветром –
и тень её словно волны.
Сижу я печальный –
с деревьев листва слетает.
В садовой беседке
так много луны сегодня.
РАННЕЙ ОСЕНЬЮ НОЧЬЮ ОДИН
Утун у колодца
колышет прохладной листвою,
Валёк у соседки
разносит осенние стуки[13].
Один направляюсь
я спать под нависшую кровлю.
Проснулся и вижу:
луны — половина постели.
СНЕЖНОЙ НОЧЬЮ В ДЕРЕВНЕ
Окно на юг —
сижу спиною к лампе,
Под ветром хлопья
кружатся во тьме.
В тоске, в безмолвье
деревенской ночи
Отставший гусь
мне слышится сквозь снег.
ЗОВУ ВОСТОЧНОГО СОСЕДА
В малую чашу
будет вино налито,
На свежей циновке
можно постель устроить.
Ты не придёшь ли
ночь скоротать в беседе?
Ведь скоро на берег
холод осенний ляжет.
НА ДОРОГЕ ЗА СТАРОЙ ЗАСТАВОЙ
Горы и реки
на этой Ханьгуской дороге,
Пылью покрыты
у едущих путников лица.
Тягостно-грустно
с родной стороной расставанье...
Ветер осенний
поднялся из древней заставы.
СМОТРЮСЬ В ЗЕРКАЛО
Чист и блестящ
круг бронзовый, зеркальный.
Рябят-пестрят
виски от белых нитей.
Да можно ли
упрятать глубже годы?
Моим летам
ты, зеркало, не веришь!
НОЧНОЙ ДОЖДЬ
Сверчок предрассветный
кричит и опять затихает,
Свеча, угасая,
то меркнет, то снова светлеет.
За окнами ночью
дождя узнаю приближенье:
В банановых листьях
рождаются первые звуки.
ОСЕННЕЙ НОЧЬЮ
Так листья шумят
и падают, словно дождь.
И светит луна,
как иней, совсем бела.
И ночь глубока,—
я только собрался лечь.
Найдётся ли кто
смахнуть мне с кровати пыль?
ИДУ НОЧЬЮ ПОД РЕДКИМ ДОЖДЁМ
Всё небо укрыв,
осенние тучи нашли.
Подкравшись во мгле,
явился холод ночной.
Лишь чувствую, как
халат на мне отсырел,
А капель дождя
и шума их тоже нет.
НОЧНОЙ СНЕГ
Я вдруг просыпаюсь —
постель холодна как лёд.
Глаза открываю —
бумага окна светла.
Глубокая полночь...
Наверное, снег тяжёл:
Я слышу порою —
ломаясь, хрустит бамбук.
В ОСЕННИЙ ДОЖДЬ ДАРЮ ЮАНЮ ДЕВЯТОМУ[14]
Я не вытерплю красных опавших листьев,
почерневший мох на земле,
Да к тому ещё долгий холодный ветер,
нестихающий дождь с небес.
Удивляться не надо, в стихах услышав
только горечь осенних дум:
По сравненью с тобой я всё-таки ближе
к ждущим нас годам седины.
В ХРАМЕ ХУАЯНГУАНЬ ВО ВРЕМЯ ЦВЕТЕНИЯ ПЕРСИКА
ПРИГЛАШАЮ ЛИ ШЕСТОГО ВЫПИТЬ ВИНА
В даосском храме Хуаянгуань
волшебный персик расцвёл.
Возьмём вина, поглядим на цветы,
чтоб в сердце покой вселить.
Как можно во время цветенья нам
не выпить с тобой вдвоём?
Ведь завтра уже, послезавтра уже
все ветви будут пусты.
ВТОРЮ СТИХАМ ДРУГА О ВЕСЕННИХ ЧУВСТВАХ В ЛОЯНЕ
Ты не печалься, когда в Цзиньгуском
саду стоишь под луной.
И ты не вздыхай, когда на Тяньцзиньском
мосту встречаешь весну[15]:
Если ты множеством чувств охвачен
и полон о прошлом дум,
Какой уголок в человеческом мире
не ранит твоей души!
РАССТАЮСЬ С ВЭЕМ[16], ПРАВИТЕЛЕМ СУЧЖОУ
Наша сотня годов
миновала в печалях одних.
Десять тысяч всех чувств
к нам с тобой приходили в хмелю.
В безутешной тоске
расстаёмся на запад от стен
И печальных бровей
никогда уже не разомкнём.
НОЧУЮ В ДОМЕ ЯНОВ
Оба брата, и старший и младший Яны,
опьянев, улеглись и спят.
Я накинул халат и встаю с постели
и по лестнице вниз иду.
И в глубокой ночной тишине безмолвно
я стою посреди двора,
Где сияет луна над цветами тэна,
надвигая тень на крыльцо.
ГУЛЯЮ В ХРАМЕ ЮНЬЦЗЮЙ — ОБИТЕЛИ ОБЛАКОВ.
МУ ТРИДЦАТЬ ШЕСТОМУ, ХОЗЯИНУ ЭТИХ МЕСТ
В затерянном месте, в скопленье вершин,
дорога к храму Юньцзюй.
Мы вместе сегодня идём по цветам,
И радуюсь я весне...
Прославленной с древних столетий землёй
не вправе владеть никто,
А горным просторам хозяева все,
кто любит бродить в горах.
СНОВА ПО СЛУЖЕБНЫМ ДЕЛАМ ПРИЕХАЛ НА СТАНЦИЮ ЛОКОУ
Вот приехал сюда я в этом году —