В баре не очень много народу, и я замечаю его, сидящего у бара, смеющегося вместе с барменом. Его улыбка, как всегда, лихая и настоящая, наполняет меня теплыми воспоминаниями. Он одет в темные джинсы, футболку и кожаную мото-куртку, которую всегда носил. Я останавливаюсь и в течение нескольких секунд смотрю на него, незамеченная, в некотором роде желая понаблюдать за ним издалека. Я просто хочу вобрать каждую деталь и удержать их в голове, исследовать их, как драгоценные камни и посмотреть, как они заставят меня почувствовать себя.

Но Бригс, словно притянутый воображаемой струной, поворачивает голову, замечает меня и смотрит с удивлением. Его губы изгибаются в легкой улыбке, и он поворачивается лицом ко мне.

Я заставляю ноги двигаться, и иду к нему, внезапно чувствуя стеснение.

Останавливаюсь рядом с ним и кладу руку на пустой стул.

— Это место свободно? — спрашиваю я.

В уголках его глаз появляются морщинки.

— Оно твое.

Я пытаюсь сесть на стул так грациозно, как только могу.

— Что ты будешь? — спрашивает он, его тело все еще повернуто лицом ко мне, одна нога опирается на перекладину у основания моего табурета.

— «Укус змеи», — отвечаю ему.

— Все еще любишь этот напиток, — комментирует он, разглядывая меня. — Ты можешь изменить волосы, но не вкусы.

Я изучаю его, задаваясь вопросом, инсинуация ли это. Он так приподнял подбородок, словно изо всех сил пытается контролировать всевозможные порывы.

Прочищаю горло.

— Тебе нравятся мои волосы?

Он протягивает руку и осторожно тянет за прядь, теребя ее пальцами. Я замираю, затаив дыхание, не готовая к тому, насколько интимно это ощущается.

— Тебе идет, — говорит он спустя мгновение. — Новый цвет делает тебя ярче. Не то, чтобы тебе это когда-либо было нужно.

Затем, так же внезапно, как и прикоснулся к моим волосам, он убирает руку и подает сигнал бармену.

— Макс, «Укус змеи» для дамы. Я возьму еще пинту.

Макс кивает мне и приступает к работе.

— Полагаю, ты частенько бываешь здесь? — спрашиваю его, потому что он, кажется, чувствует себя здесь как дома.

Он кивает.

— Я живу через улицу.

— Правда? И музей Шерлока Холмса рядом. Помню, ты был его фанатом.

Он посылает мне быструю улыбку.

— И что еще ты помнишь?

Я осторожно смотрю на него, не уверенная в его игре, и есть ли она здесь.

— Я помню все.

— Надеюсь, все хорошее, — говорит он, когда Макс подает нам напитки.

Я выдыхаю. Медленно. И лишь тут замечаю его левую руку, отсутствие обручального кольца, которое всегда было там.

Бог мой. Я не могу это сделать.

— Наташа, — говорит Бригс, наклоняясь ко мне. — Все хорошо.

Я смотрю на него дикими глазами.

— Что хорошо?

— Это, — мягко говорит он.

Как? В каком смысле?

Он кивает на коктейль, смесь пива, крепкого сидра и бальзама из черной смородины. От него быстро пьянеешь, вот почему я обычно пью лишь один, и многие пабы не подают его.

— Ты лишь выпиваешь со мной, — объясняет он. — Это все.

Ты пытался оставить жену ради меня, — думаю я. — Как что-то из этого может быть простым?

Я делаю большой глоток и начинаю кашлять, как дилетантка.

Бригс кладет руку мне на спину, словно собирается похлопать, но не делает это. Он просто прижимает ладонь между моими лопатками. Она теплая, даже через рубашку. Я ненадолго закрываю глаза, потому что, боже, даже этот простой контакт ощущается так чертовски хорошо.

— Ну, — медленно говорит он. — Видела в последнее время какие-нибудь хорошие фильмы?

Я почти смеюсь над тем, как вежливо он произносит эти слова. Смотрю на него, и его рука исчезает, оставляя мою спину холодной и голой. Он улыбается в ожидании ответа, его нога все еще опирается на ступеньку моего стула, словно он хоть каким-то образом должен быть соединен со мной.

— В последнее время, нет, — говорю я, делая ещё один глоток и на этот раз расслабляясь. — Но за последние четыре года, да.

— Все ещё фанатеешь от Кристофера Нолана?

— Да, — решительно говорю я. — Ты видел «Темного рыцаря» и «Интерстеллар»? Он становится все лучше и лучше.

Бригс качает головой.

— Он достиг своего пика с «Началом». Или даже до него.

Я закатываю глаза.

— Ты все ещё не понял этот фильм.

— Может, потому что я не смотрел его миллион раз, как ты, — говорит он. — Глазея на Лео и его лицо. Тебе не надо смотреть фильм миллион раз, чтобы понять суть. Все и так понятно.

— Это говорит о том, что ты не одержим ничем, — говорю я ему. — Помнишь, когда я сказала тебе, что смотрела «Люди Икс» восемь раз, когда фильм вышел?

— Да. Я сказал, что ты сумасшедшая, — говорит он с небольшой гордостью. Затем тихо добавляет: — И я знаю, каково это быть одержимым чем-то.

Его глаза становятся грустными, и я отворачиваюсь.

— В любом случае, — говорю я, не обращая на это внимания, — ты смотрел «Головокружение» больше раз, чем можешь сосчитать, и ты говоришь, это потому, что каждый раз открываешь что-то новое о фильме.

— Возможно, я отлично понимаю образ Джеймса Стюарта.

Того, кто преследовал призрак женщины, которую он любил.

— Может быть, — я не знаю, что еще сказать. Мне столько всего хочется обсудить, но я не уверена, что ни один из нас не запаникует. Скользкую тему нельзя игнорировать и она будет следовать за нами повсюду.

Спустя несколько мгновений он делает длинный глоток пива и изучает меня, его глаза скользят по каждому дюйму моего тела. Он делает это так смело и открыто, или просто не осознаёт, насколько блаженно нервирует такой его взгляд.

— На самом деле рад видеть тебя, Наташа, — говорит он. — Просто вот так.

Как было раньше. Моя память возвращается назад к тем нескольким вечерам, когда мы вместе ходили в паб после долгого дня исследований для его книги. Кажется, те дни были так давно, и все же они сияют в моем сознании, как вчера. Я заказала бы свой «Укус змеи», или, может быть, если бы чувствовала себя модной, бокал вина, он бы взял свое пиво. И мы сели бы за столик или нашли бы кабинку и просто разговаривали часами. Как легко и отрадно это было, просто находиться в его присутствии.

И всякий раз, когда он не смотрел на меня, я впитывала его как губку. Все черты его лица, линии в уголках глаз, слегка приплюснутый кончик носа, резко очерченная челюсть, изгиб улыбки, который заставит вас подумать, что он планирует всевозможные дьявольские вещи - я бы приняла их все с чувством безудержного восхищения.

Даже сейчас я чувствую, что почва уходит у меня из под ног, потому что мои глаза продолжают тянуться к тому же самому лицу, и моя увлеченность перерастает в нечто вроде голода. Все время пока мы сидим здесь, в пабе, так же, как в старые времена, воздух между нами танцует с электричеством намного ярче, чем раньше. Он жужжит. Препятствия все еще существуют - на этот раз это наш общий стыд, разрушительное горе, а не то, что правильно и неправильно - но осмелюсь сказать, что они почти закрыты чем-то гораздо более мощным.

Возрождением к жизни.

Вожделением.

Нуждой.

Более мощный коктейль, чем тот, что у меня в руках.

Тем не менее, я допиваю остальную часть своего коктейля, голова плывет. Знаю, я ничего не сказала ему в ответ, но это не выглядит неловко. Может быть, это говорит выпивка.

— Хочешь еще? — спрашивает он, пока Макс околачивается рядом и ждет. Я замечаю, что пиво Бригса тоже закончилось.

— На этот раз я буду сидр, — говорю ему. — «Магнерс», пожалуйста.

Макс кивает, кажется, с облегчением. Уверена, если б я заказала ещё один «Укус змеи»», он бы отмахнулся от меня.

— Как твоя книга? — в конце концов, спрашиваю я Бригса. Это кажется безопасной темой.

Его брови приподнимаются, и он криво усмехается мне.

— О, я все ещё пишу ее.

Мне хочется прокомментировать, насколько он медленный, пошутить, но, уверена, в последние годы он писал не слишком много.