— Отойди, mie loena. Я должен закончить начатое!

— Не трогай детей, Фир. — прошептала я в ответ, — Пойдем со мной!

Реакция его была неожиданной. Сильным толчком он оторвал меня от себя и швырнул на землю. Больно стукнувшись о камень, я скользнула ладонью по чему-то липкому и в ужасе уставилась на собственную окровавленную руку. Оказалось, площадь была залита кровью. В закатном свете этого не было заметно, но сейчас я рассмотрела повсюду человеческие останки. И это было ужаснее любого из моих кошмаров. Отвратительный, ледяной страх сковал сердце, и неизвестно что бы случилось, не будь у меня привычки злиться, когда страшно.

Привычная, горячая ярость ворвалась в сердце, сметая на своем пути жалость, страх и боль. Одним прыжком я подскочила на ноги и метнулась в сторону кузни. Широко раскинув руки, я встала на пути эльфа, с негодованием уставившись в черные прорези глаз.

— Я не позволю тебе их тронуть! — уверенно заявила я.

— Не позволишь? — чужим, хрипловатым голосом прошипел мой собеседник. — Человеческая кровь дает о себе знать, да, h’gash? Почувствовала родство с паразитами?

Я проигнорировала его циничный укол и в последний раз постаралась урезонить эту тьму.

— Это дети, Фирлас! Они ничего тебе не сделали! Прекрати!

— Это паразиты! — взревел он. — Паразиты, которые уничтожают все на своем пути! Это саранча и я ее уничтожу!

Он сделал шаг вперед, я вздрогнула, и в моей руке вдруг в одно мгновение оказалось ажурное серебряное копье-яри. То самое, из гробницы Рурка. Оно удивительно удобно лежало в ладони. Так, будто было создано специально для меня. Как это вышло, разбираться было некогда, так что я просто направила острие в сторону эльфа и твердо с расстановкой произнесла:

— Не подходи, Фир! Я не смогу сдержать силу рун! Не заставляй меня биться с тобой! Я этого не хочу!

В какой-то миг тьма в его глаза растаяла, уступив место золотому взгляду, наполненному болью и яростью. Он горевал по брату и мое сердце сжалось в унисон с его.

— Отойди, Йена! — мягкий баритон моего любимого прозвучал на удивление спокойно и тут же сменился резким ледяным голосом пустоты, — Отойди, или я убью тебя!

Глаза Фирласа снова наполнились тьмой, вместе с ней вернулась ярость! Я понимала, что отчасти, гнев, охвативший меня, принадлежал ему. Но бороться с ним больше не было сил!

— Ты и правда Кровавый Лис, теперь я понимаю, откуда взялось это прозвище! — в ярости воскликнула я, смахнув с лица злые слезы, — Детей ты получишь только через мой труп!

Черты Фирласа мгновенно исказились. Гнев вперемешку с болью заставил его схватиться за голову. Он мычал что-то на древнем наречии эльфов, пока, наконец, не выпалил:

— Ведьма! Что ты сделала со мной?! Привязала меня к себе! Я как в клетке! — по темным от грязи щекам потекли слезы, — Эта боль! Она уйдет, если ты умрешь? Через твой труп, да! Я согласен!

Не успела я ответить, как в его руках оказался огромный черный шар.

«Нет, Фир!» — только и успела я подумать, прежде чем тьма с оглушительным хлопком ударилась о выставленное вперед копье и мир, на мгновение озарившись радужным светом, перестал существовать.