Но я, честно говоря, не представляю себе, как это рассказывать о заслугах мыслителя, не излагая его мыслей. Может быть, каждое событие описывать дважды: на левой странице для рассудительных, на правой — для эмоциональных читателей?

Когда-нибудь я так и сделаю.

А пока, натуры художественные, прошу вас пропустить ближайшие две странички. Поверьте мне на слово, что Здарг что-то такое понял важное, его однопланетцам неизвестное.

Вам же, физики-техники, я попробую изложить ход рассуждений Здарга. Если мое объяснение покажется странным или несуразным, простите великодушно. Значит, заблудился я в звездной науке, что-то переврал.

Итак, тяготение с точки зрения сохранения энергии.

Цифры беру наши — земные.

Если некое тело падает на Землю, откуда оно берет энергию? За счет чего накапливает скорость 11,2 км/сек? Никто не поднимал его в небо, а работа налицо — вырыта яма при падении.

Падающему телу сообщает энергию поле тяготения? Согласились? Но откуда берет энергию это поле?

Первое, что приходит в голову, поле — прирожденное.

У каждого атома от рождения малюсенькое поле. Когда сложилась планета, сложилось и общее поле — могучее.

Но арифметика опровергает это простецкое рассуждение.

Оказывается, поля атомов не складываются, а перемножаются. Общее поле двух тел больше, чем сумма их полей. И если наша Луна упадет на нашу Землю (а Их-Луна — на Вдаг), энергия общего поля будет больше, чем энергия поля Земли плюс поле Луны. И если Луна сожмется, просто уплотнится, утрясется, энергия ее поля тоже возрастет, хотя масса не прибавится ни на один грамм.

Вопрос остается открытым: откуда приходит энергия?

В принципе может быть два ответа: либо энергия притекает извне, неизвестно откуда, из пространства, выдавливается из физического вакуума, что ли; либо энергия выкачивается изнутри, из вещества, хотя бы за счет пресловутых 25 миллионов киловатт-часов, спрессованных в каждом грамме.

Здарг склонился бы в пользу первой, очень заманчивой гипотезы, если бы нашел на небе тела, энергия поля которых была бы больше энергии вещества, больше 25 миллионов киловатт-часов на каждый грамм. Но в великом небесном каталоге таких тел не нашлось. У Вдага (и у Земли) удельная энергия поля примерно в миллиард раз меньше, у звезд (и у нашего Солнца) в миллион раз меньше, у белых карликов — чемпионов плотности — в тысячи раз меньше. Даже однопроцентного поля не нашлось нигде.

Похоже на то, что небесные тела сами снабжают поля тяготения энергией за счет ущерба собственной массы. И чем крупнее тело, тем больше ущерб.

Не справедливо ли противоположное: если отнимать у тела часть массы, возникнет поле тяготения?

Возможно, именно это и делает ульдатрон.

Но тогда у Здарга в руках перспектива управления гравитацией.

И кто эту перспективу увидел? Вчерашний студент!

Здарг кинулся в работу, словно в воду с вышки прыгнул.

Проверки, перепроверки, справки, уточнения — новую теорию надо было примерить ко всем старым фактам. Здарг умел высыпаться за три часа, он работал и днем и ночью. Все равно диву даешься, сколько он провернул за считанные недели.

Кажется, что написать столько, просто под диктовку написать, невозможно. Похоже, что он вообще забыл про защиту. Но к счастью, не забыла верная Ридда. Она своевременно разослала тезисы, собрала отзывы, лично посетила всех влиятельных членов жюри и так называемых противников. Все было подготовлено заботливой Риддой, и на Их-Луну послана радиограмма с напоминанием: «Диспут в таком-то часу, не опоздай!» Здарг, увлеченный своими находками, ответил лаконично: «Буду. Привезу сюрприз!» Но Ридду, с ее обыденным мышлением, не насторожило слово «сюрприз». Она поняла по-своему: «Вероятно, умница Здарг нашел убедительное доказательство против гравитонов. Льерлю подготовлена приятная неожиданность».

И вот защита. На сцене с колокольчиком в руках благообразный председатель. Рядом Льерль — сухой, высокомерный, застегнутый на все пуговицы, чопорный. Тут же оппонент — толстый, с жирными губами, причмокивающими в ожидании банкета. Свою обязанность он выполнил, подготовил два замечания, микроскопические: о применении букв в формулах; теперь ждет награду за усилия. Члены жюри пьют чай в буфете, чтобы дружно проголосовать «за», когда кончится церемония.

Главное достоинство церемоний — краткость. Зная это, председатель скороговоркой произносит установленные обычаем самые необходимые слова: «выслушаем со вниманием…», «отнесемся с сочувствием к молодому абитуриенту, посвятившему себя благородному делу поисков чистой истины» и т. д.

Не забывает напомнить Здаргу, чтобы тот был краток, уложился в положенные пятнадцать минут. Затем абитуриент, взгромоздившись на кафедру, ерошит густые волосы, дергает себя за галстук, чтобы он съехал на сторону, и объявляет громогласно:

— Я повторять не буду, что написано в автореферате, это вы и сами читали. Нормальная ученическая работа. Там все правильно и ничего ценного для науки.

Председатель вопросительно смотрит на Льерля. Тот улыбается, снисходительно шепчет «молодо-зелено» и ногтем стучит по стеклу часов, дескать, пусть отговорит свое без помех, а что скажет — не имеет значения.

Здарг между тем трубным голосом своим излагал идеи, добытые на Луне: тяготение связано с ущербом массы, в поле тяготения энергия высвобождается, намечается путь к управлению гравитацией…

Льерль слушал, полузакрыв глаза, с сонным видом, руки сложил на животе, крутил большими пальцами. Но крутил все быстрее. Пока его беспокоила только формальная сторона.

Многие молодые сапиенсы на Вдаге воображают, что они сделают мировые открытия с кондачка. С возрастом это проходит. Но жалко, что этот зеленый юнец понес свою ахинею о всемирном открытии на защите, публично признался в легкомыслии. Тень бросает на руководителя — на Льерля.

Заметив, что пальцы крутятся все быстрее, председатель тронул колокольчик:

— Я попрошу вас держаться ближе к теме, абитуриент.

Здарг воззрился на него с недоумением:

— Но я же сказал, что тема моя ученическая, для серьезных ученых интереса не представляет. Сейчас я говорю о вещах гораздо более важных. Самая суть тяготения неизвестна, оно объясняется по аналогии, хотя аналогия, как известно, не доказательство. Электромагнитные силы передаются фотонами, отсюда сделан вывод, что силы тяготения обязаны передаваться гравитонами…

Льерль самодовольно улыбнулся. «Все в порядке: молодой новобранец обрушился на противника. Странноватую выбрал форму, но это даже и хорошо: внимание привлек».

— То же у геометристов, — продолжал Здарг. — Аналогия графическая. И комета, и артиллерийский снаряд движутся по параболе, но это же не означает, что комета выпущена из орудия. По прямым рельсам поезд идет прямо, на криволинейных заворачивает. Но это же не значит, что пространство криволинейно всюду, где тела движутся по кривой. И даже если криволинейно, надо еще спросить, какие силы его искривили, откуда пришла искривляющая энергия, какой лопатой выкопаны ямы тяготения. Не случайно геометристы просмотрели энергетику гравитации.

Председатель заерзал, Льерль покраснел, Ридда побледнела. Происходило неслыханное, почти святотатство. Молодой человек на трибуне покушался на основы основ, громил руководителя во время защиты. Назревал скандал. Неведомо как, телепатически наверное, слух о сенсации проник в буфет, коридоры, аудитории. Даже из соседних корпусов бежали любители зрелищ, злорадствуя: «А у Льерля-то! Провальчик! Наклад очка!» Председатель загремел колокольчиком:

— Ваше время истекло, абитуриент. Спасибо, мы выслушали вас (на самом деле оставались еще четыре минуты).

Теряя нить, Здарг замялся на мгновение:

— Но я еще не сказал самого главного. У меня тут план постановки опытов. Я прошу три минуты, чтобы зачитать.

— Три? Но не больше.

И пока Здарг, комкая слова, при общем шуме читал свой план, председатель договорился с Льерлем. И три минуты спустя: