— Я же не жрец рун, — ответил он.

В ответе Ивара я не услышал раздражения. Я знал, что он может прочитать некоторые руны. Думаю, что он не мог расшифровать эти древние письмена потому, что не знал диалекта, на котором они были написаны. Ивар относился к чтению так же, как и большинство жителей Севера. Когда он был ребенком, его научили разбирать некоторые руны, чтобы он мог узнавать камни, где записаны имена отважных воинов, и песни, посвященные их подвигам, однако никто не ожидал, что он научится бегло читать. Раздвоенная Борода, как и многие северяне, неплохо читал, но тщательно это скрывал. Он принадлежал к тому слою общества, представители которого могли позволить себе нанять человека, чтобы он читал за них, так же точно, как он покупал рабов для сельскохозяйственных работ. Считалось, что воин не должен слишком хорошо разбираться в буквах, поскольку это занятие ниже его достоинства. Северянин, обладающий умениями книжника, роняет свой престиж среди сограждан. Поэтому многие жители Севера гордились своей неграмотностью, точнее, полуграмотностью. Иначе и быть не могло. Оружием северянина считались меч, лук, топор и копье. Кроме простых рун мальчиков на Севере учат ведению счетов и арифметике, потому что эти знания могут пригодиться им в торговых операциях или на ферме. Кроме того, их обучают взвешиванию. В основном обучение заключается в том, что мальчика определяют в какой-нибудь дом, где ему показывают, как следует обращаться с оружием, охотиться и выходить в море. Естественно, многое можно узнать из баллад, которые поют скальды, путешествующие по стране. Во время праздника Одина трудно заполучить хорошего скальда в свой дом, приходится платить высокую цену. Иногда их захватывают силой, но после праздника освобождают и дают много золота. В мои намерения конечно же не входило оскорблять Ивара.

— Знаешь, тут есть один знак, который может прочитать любой дурак, — сказал Раздвоенная Борода.

Он показал мне.

Я часто видел его написанным, но прочитать, естественно, не мог.

— А что он означает? — спросил я.

— Ты что, и в самом деле не знаешь? — удивился Ивар.

— Нет, не знаю, — ответил я.

Он отвернулся, и я снова пошел за ним.

Мы отбросили в сторону старые факелы и, сняв со стен другие, зажгли их и продолжили наше путешествие.

Теперь мы периодически проходили мимо открытых сундуков с сокровищами: монетами, драгоценностями, кольцами и браслетами.

Вскоре мы оказались у большой арки, обозначавшей вход в просторную комнату, которую не могло осветить пламя наших факелов.

Мы остановились.

Над аркой в камне был глубоко вырезан могущественный символ, значение которого Раздвоенная Борода так мне и не объяснил.

Мы молча стояли в темноте перед величественным входом.

Раздвоенная Борода дрожал. Никогда еще я не видел его в таком состоянии. Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я почувствовал, что замерзаю. Конечно, я знал легенды.

Он поднял свой факел, освещая знак над дверным проемом.

— Так тебе неизвестно значение этого знака? — спросил он.

— Я догадываюсь, что он должен означать, — ответил я.

— И что же? — поинтересовался он.

— Это знак Торвальда.

— Да, — кивнул Раздвоенная Борода.

Я вздрогнул.

— Торвальд, — заметил я, — всего лишь персонаж легенды. В каждой стране есть свои легендарные герои, основатели, великие путешественники, мифические великаны.

— Это комната Торвальда, — сурово произнес Раздвоенная Борода, глядя на знак. — Мы нашли его.

— Никакой это не Торвальд, — возразил я.

— Это его усыпальница, — настаивал на своем Раздвоенная Борода, и голос его задрожал. — Торвальд спит в Торвальдсберге уже тысячу лет. Он ждет, чтобы его разбудили. Когда его родина будет в нем нуждаться, Торвальд проснется. И поведет нас на битву. Он снова станет вождем северян.

— Торвальда не существует, — повторил я.

Раздвоенная Борода осторожно заглянул внутрь.

— Вот уже тысячу лет, — прошептал он, — спит Торвальд.

— Торвальда не существует.

— Мы должны его разбудить, — заявил Раздвоенная Борода.

Ивар Раздвоенная Борода, высоко подняв свой факел, вошел в огромную усыпальницу.

Меня охватила скорбь. Вполне возможно, что в основе всех этих саг и легенд о Торвальде были какие-то частицы правды. Не исключено, что Торвальд и в самом деле существовал и много лет назад вместе со своими соратниками пришел на эти земли. Он действительно мог быть великим вождем, могучим воином, первым джарлом Севера, но это происходило более тысячи лет назад. Сейчас никакого Торвальда существовать не могло. И я чувствовал горечь из-за того, что моего друга, Ивара Раздвоенная Борода, ждало жестокое разочарование. Он надеялся найти сильного воина, способного сражаться с куриями и повести за собой жителей Севера, но этим надеждам не суждено сбыться.

Легенда, мечта о величайшем защитнике окажется обманом, фальшивкой.

Я понимал, что эту усыпальницу построили люди, которые прорубили проход в скале. На то должна была иметься какая-то причина. Впрочем, она казалась очевидной. Возможно, сотни лет назад на свете действительно жил Торвальд. И он мог пожелать, чтобы его похоронили внутри огромной горы. Мы стояли, вероятно, у входа в склеп Торвальда, утерянный много веков назад. Так уж случилось, что именно нам, спасающимся от курий, этих злобных животных, суждено было его найти. Возможно, Торвальда и в самом деле похоронили в Торвальдсберге, а его усыпальницу скрыли, чтобы защитить прах вождя от любопытных или грабителей. В таком случае становится понятным, как возникла легенда о таинственно исчезнувшем склепе. Эта легенда могла передаваться от одной деревушки к другой, от фермы к ферме, от зала к залу. Наверное, так и возник миф о том, что Торвальд, великий Торвальд, на самом деле не умер, а только спит и проснется в тот самый момент, когда Торвальдсленд будет в нем нуждаться.

— Подожди! — окликнул я Ивара.

Но он уже вошел в комнату, высоко держа над головой факел. Со слезами на глазах я последовал за ним. Когда он увидит кости и истлевшую одежду могучего героя, когда прекрасный миф на его глазах разобьется вдребезги, а мечта развеется при столкновении с реальностью, я должен быть с ним. Я ничего не скажу, только встану рядом плечо к плечу.

Раздвоенная Борода остановился возле огромной каменной платформы, покрытой черным мехом.

В ногах одра было сложено оружие; на стене, у изголовья, висел огромный щит с двумя скрещенными копьями, а чуть в стороне громадный меч в ножнах. И еще мы увидели большой рогатый шлем.

Раздвоенная Борода посмотрел на меня.

Платформа была пустой.

Раздвоенная Борода молча присел на черный мех, покрывавший каменную платформу, и закрыл лицо руками. Его факел остался лежать на полу и через некоторое время погас. Раздвоенная Борода не шевелился. Северяне, в отличие от большинства горианцев, никогда не позволяют себе плакать. Слезы не для них, но один раз он все-таки всхлипнул. Естественно, я не показал виду, что слышал этот звук. Я не хотел, чтобы он стыдился.

— Мы проиграли, Рыжий. Проиграли, — проговорил он наконец.

Я зажег новый факел и принялся изучать помещение. Похоже, тело Торвальда было похоронено не здесь. Едва ли грабители польстились на труп и пренебрегли сокровищами. Складывалось впечатление, что все оставалось нетронутым.

По всей видимости, Торвальд, мудрый и хитрый, каким рисуют его легенды, приказал похоронить себя не в усыпальнице.

Она была пуста.

Изобретательность человека, который жил более тысячи лет назад, проявилась века спустя в этом странном месте внутри огромный горы, в холодной, неприветливой стране.

— Где Торвальд? — воскликнул Ивар Раздвоенная Борода.

Я пожал плечами.

— Нет никакого Торвальда, — сказал Раздвоенная Борода. — Торвальда не существует.

Я не пытался ничего ему сказать.

— Даже костей Торвальда здесь нет, — продолжал Ивар.

— Торвальд был великим капитаном, — проговорил я. — Возможно, его сожгли вместе с кораблем, который, как ты сказал, назывался «Черная акула». — Я огляделся по сторонам. — Однако странно другое: зачем они в таком случае построили эту усыпальницу?