Не желая будить товарищей, стараясь не шуметь, я осторожно выбрался из спального мешка и направился бродить по редким зарослям приземистых кустарничков. На одном из них чернели крупные муравьи проформики. Они были совершенно неподвижны. Рядом на чистой площадке располагалось их гнездо. Вход его был закрыт опавшими члениками веточек саксаула.

Поведение муравьев казалось странным. Зачем им здесь торчать на кустах? И что значила эта столь необычная для муравьев неподвижность? Может быть, они выбрались сюда в ожидании дождя, намереваясь запастись водой для своего уснувшего под землей общества? Или, набродившись за ночь, они сейчас отдыхали возле дома? Или, возвратившись домой после ночного путешествия и застав «дверь» закрытой, нашли безопасное место на кустике и устроились в ожидании, когда можно будет возвратиться в свою подземную спальню? Или… Мало ли могло быть причин!

Набравшись терпения, я улегся на землю возле кустика. Посветлело. Но тучи по-прежнему тянулись друг за другом серыми космами. Упали первые капли дождя и на светлой почве пустыни появились темные крапинки. Муравьи стали пробуждаться, один за другим спустились на землю, поспешно юркнули в темное отверстие муравейника. Вскоре оттуда высунул свои длинные усики муравей-крошка, повел ими во все стороны, как бы принюхиваясь, нет ли где неприятеля. Потом выбрался наружу и стал поспешно закладывать открытое мною ранее отверстие муравейника сухими соринками.

Скорее всего крупные проформики бродили всю ночь по делам, а возвратившись домой, были вынуждены ждать, когда откроется дверь их жилища.

Впереди зеленое озеро в желтых пустынных берегах. А за ним фиолетовые горы. Дует прохладный ветер. Но солнце, как всегда, сияет ровно, щедро и жарко.

По светлой земле бежит невиданный муравей. Голова, грудь его ярко-коричнево-красные, а брюшко, слегка заостренное кзади, черное. Муравей будто тщательно отполирован, блестит, и в лупу можно увидеть, что на его теле отражаются и зеленое озеро, и желтые берега, и фиолетовые горы. Никогда еще не встречался такой муравей и находка его для меня целое событие. От волнения захватывает дыхание. Посмотреть бы, чем он занимается и не упустить его самого! Но за первым бежит второй и несет в челюстях собрата, сжавшегося комочком. Третий торопится следом тоже с живым грузом. Вскоре несколько муравьев лежит в морилке. Теперь можно приниматься за наблюдения.

А загадочные муравьи все шествуют в одном направлении, лавируя между сухими злаками, сизой полынкой и сочными зелеными солянками. В одном месте сделали привал. Здесь опустили ношу на землю. Все крутятся на маленьком клочке земли размером с ладонь взрослого человека. Кое-кто пытается проникнуть в крохотную дырочку, другие возвращаются обратно. Что они нашли в этой дырочке? Странные муравьи, странное их поведение! Теперь надо проследить обратный путь. Он недолог. У небольшой трещинки земли крутятся юркие, быстрые, как молнии, черные муравьи проформика. Это разведчики-охотники. Они то исчезают в щелке, совсем не похожей на вход в жилище, то выскакивают оттуда. Сюда же заползают и красногрудые незнакомцы.

Я совсем сбит с толку. Но приходит на помощь память. Давно, лет тридцать назад, на юго-востоке европейской части страны был найден такой же муравей. Ему дали название россомирмекс проформикарум. Оказалось, этот муравей своеобразный «рабовладелец». Отнимая куколок у муравья проформика, он воспитывает из них помощников, живет вместе с ними, а сам занимается грабежами соседних гнезд. Муравей россомирмекс очень редок. До сего времени было найдено не более десятка его гнезд, и встреча его в Семиречье на берегу Соленого озера на расстоянии в несколько тысяч километров к востоку от первоначальной находки неожиданна!

Сколько десятилетий исследователи, посещавшие Среднюю Азию, тщательно собирая и изучая муравьев, не могли найти загадочного россомирмекса проформикарум. И вот я, счастливчик, сижу на берегу озера возле входа в их жилище — крохотной щелки — и, не отводя глаз, смотрю на красногрудых муравьев, как они выскакивают наверх и каждый несет в челюстях своего товарища туда, к площадке размером с ладонь.

С каждой минутой в этой непонятной игре все больше и больше участников. Почему — догадаться нетрудно. Тот, кого принесли к площадке, возвращается обратно за очередным собратом. Так, оказывается, мобилизуется банда разбойников. Они уже толпятся кучкой и кое-кто проник в чужой муравейник.

Но почему же из этого муравейника-дырочки никто не показывается? Неужели хозяева гнезда проформики забаррикадировали в него вход, спасаясь от налетчиков. Но красные россомирмексы уже осадили подземный город, ломятся в его ворота, вытаскивают землю. Вот и начался грабеж. Первый удачник выскочил с куколкой, зажатой в челюстях, и помчался к себе домой. А за ним другие…

Так вот какой поход затевают россомирмексы! Другие муравьи — рабовладельцы, рыжая амазонка и кроваво-красный муравей, разведав чужой муравейник, отправляются в поход сразу большим войском, едва ли не стройной колонной. У этого красивого муравья совершенно иные обычаи. И никто раньше не наблюдал их, я первый, кому посчастливилось с ними познакомиться! Гнездо муравьев-неудачников, наверное, маленькое. Куколок немного, быть может, его не раз уже грабили, так как вскоре красногрудые воины, поблескивая блестящими латами, один за другим возвращаются обратно.

Теперь бы раскопать жилище пострадавших, убедиться в правильности предположения. Но жаль несчастный крошечный народец, который уже пострадал от нашествия. Пусть они живут в мире и спокойствии, а пострадают те, кто нарушил их покой.

Пора приниматься за раскопку. Ветер стих, и солнце льет на землю каскады ослепительного света и тепла, земля пышет зноем, обжигает ноги через подошвы ботинок. Впрочем, работы, наверное, предстоит немного.

Сухая почва тверда как камень и от удара лопаткой отлетает пылящими осколками. Под крохотной щелкой небольшой круглый вертикальный туннель. Он немного расширяется и неожиданно приводит к сложному лабиринту плоских камер, расположенных близко от поверхности земли. Здесь жарко, почти как наверху, около пятидесяти градусов, и поэтому никого нет. Глубже — снова туннель и потом второй этаж камер — строго под верхними. Он забит куколками. Появляются хозяева, и смятение овладевает муравьями. Крохотные черные помощники и красно-черные хозяева хватают спеленутых детей, пытаются спасти их. И опять вертикальный ход вниз до следующего этажа. А потом четвертый, пятый, шестой этажи. Последний, седьмой, этаж на глубине более метра, в слегка влажной прохладной земле. Ниже его небольшой тупичок, забитый осыпавшейся землей.

В каждой камере масса муравьев. Тут и крохотные быстрые охотники, специалисты по дневной охоте, и крупные, охотящиеся только ночью, и большие с раздувшимися и почти прозрачными брюшками живые бочки, затворницы, принесенные в жертву благополучию общества.

Самок проформик нигде нет. Им здесь не полагается быть. Единственная самка красного хозяина так надежно упрятана, что я не в силах ее найти. Наверное, у нее особая «царская» спальня где-нибудь в стороне от общих камер. Почти на каждом этаже встречаются камеры, сплошь забитые панцирями насекомых. Это кухонные остатки. Их по законам жизни этого вида полагается складывать под землей, а не выбрасывать наружу, как это делают большинство муравьев. Видимо, для того, чтобы не выдавать присутствия своего жилища. По этой же, наверное, причине при строительстве новых камер земля относится далеко в сторону. Маленький муравей тщательно скрывает свою обитель. Она принадлежит ему издавна. А красногрудые хозяева нагло ею завладевают.

Раскопка окончена. Всюду бродят растерянные муравьи. Их постигло ни с чем не сравнимое несчастье. Ни они сами, ни их предки не испытывали подобной катастрофы. Но вот в яму сваливается муравей-бегунок и, схватив беспризорную куколку, выбирается с богатым трофеем обратно. Муравей-бегунок — чужак. Его присутствие нетерпимо. Воришка сразу схвачен крошками охотниками, в его голову впился красногрудый воин.