Надо бы высечь на камне: «Г. Картер Гэвин, вице-консул Ее величества королевы Великобритании в Афинах, – дерьмо».

В своем письме я специально просил о встрече с генеральным консулом. Так нет. Наверное, он отправился поиграть в гольф, а мне пришлось иметь дело с этим Гэвином.

Он начал с того, что заставил меня ждать полчаса. А когда меня все же пропустили в его офис, он минут пять говорил по телефону о какой-то юридической ерунде относительно инспектирования ущерба в морских перевозках.

Был он совсем молод, лет тридцати. Сначала это меня обнадежило. Обычно легче иметь дело с чиновниками, которые еще не заскорузли от долгой службы. Когда я мальчишкой жил в Англии, нас приучали относиться к старшим с почтением и уважать их – во всяком случае, изображать уважение. Я думал, что по меньшей мере он будет вежлив с человеком, годящимся ему в отцы.

Он закончил телефонный разговор, повесил трубку, сделал какую-то пометку и только тогда обратился ко мне. Длинноволосый, крупноголовый, важный – типичный образец голубоглазого подонка экстра-класса, от макушки до пят.

– Простите, что заставил вас ждать, мистер Симпсон, – сказал он.

Это была его единственная вежливая фраза. Дальше он вел себя наигнуснейшим образом – издевался и подпускал шпильки, как вредный школьный учитель.

Я улыбнулся в ответ.

– Ничего страшного. Все кости целы.

– Пока все кости целы, мистер Симпсон. – Он взял папку, лежавшую у него на столе, и посмотрел на меня. – На вашем месте я бы не слишком рассчитывал, что подобное счастливое состояние дел сохранится надолго.

Он злобно смотрел на меня. Хотя я не мог подумать всерьез, что кто-нибудь собирается затеять что-нибудь этакое прямо в стенах британского генерального консульства, от его слов мне стало на мгновение не по себе. Я засмеялся.

– Это не шутка, мистер Симпсон. – Его голос был ледяным. – В этом учреждении вы снискали себе известность как весьма назойливая персона. Однако есть предел времени, которое мы можем себе позволить тратить на подобных вам типов. Чего вы хотите?

– Как я указал в своем письме генеральному консулу, я хочу продлить срок действия своего британского паспорта. – Я решил, что пора поставить этого чинушу на место. – Я думал, ваша работа заключается в том, чтобы помогать британским гражданам. Если это приводит вас в такое раздражение, может, я мог бы побеседовать с кем-нибудь, кто относится к этой работе по-другому?

Он открыл папку.

– Вы не британский подданный, мистер Симпсон. Опять повторяется эта гнусная ложь. Я достал бумажник со своими документами. Я был совершенно спокоен.

– Вот свидетельство о рождении, выданное армией Великобритании, которое подтверждает мою национальность, – сказал я, собираясь показать документ вице-консулу.

Он извлек из папки фотокопию.

– У меня уже есть копия.

– Ну так в чем дело?

Он начал зачитывать свидетельство.

– Здесь записано, что ваше имя Артур Абдель Симпсон, что вы родились в Египте, в Каире, 16 октября 1910 года.

– Я знаю, что там записано.

– Здесь также говорится, что вы сын полкового квартирмейстера сержанта Артура Томаса Симпсона из армейского корпуса обслуживания и его жены Риты Симпсон, урожденной Риты Фахир.

– Ну и что с того? Моя мать была египтянкой. Он положил фотокопию обратно.

– Совершенно верно. Однако она не была женой вашего отца.

– Это наглая ложь. – Я был все еще спокоен. – Свидетельство подписано адъютантом полка, где служил мой отец.

– Несомненно. Видимо, он не очень внимательно читал, что подписывал. – Все это было произнесено с издевкой. – Возможно, он совсем его не читал. Ваш отец в качестве полкового квартирмейстера, очевидно, давал ему на подпись большое количество разных бумаг.

– Мой отец был офицером и джентльменом, – гневно возразил я.

– В конце концов он действительно стал офицером. – Чиновник опять посмотрел в папку. – В 1915 году его произвели в лейтенанты. Возможно также, что он был джентльменом. Но он не был женат на вашей матери.

– Армия Великобритании утверждает противоположное.

Он покачал головой.

– Нет. Когда он умер в 1917 году…

– Он погиб на поле боя. Вице-консул снова посмотрел в папку.

– Он умер после того, как попал под грузовик около офицерской столовой в военном лагере в Исмаилии.

– В это время он был в действующей армии.

– Не будем жонглировать словами, мистер Симпсон. Как он погиб, не имеет значения. Суть в том, что, когда ваша мать обратилась за пенсией как вдова офицера, было установлено, что они не были женаты.

– Так почему же тогда армейские власти назначили ей пенсию? – Я действительно думал, что мне удалось его прижать. У меня и раньше проходил этот трюк.

– Когда я назвал вас назойливой персоной, – кисло улыбнулся он, – я вас недооценил. Множество других правительственных учреждений тратили время и энергию своих сотрудников на ваше дело. В том числе и архивное управление военного ведомства.

– Подумать только!

Он проигнорировал замечание, достал из папки еще одну бумагу и углубился в нее, как будто это был захватывающий роман.

– Британская армия в некоторых отношениях довольно странное учреждение. – Он пожал плечами. – Я бы назвал позицию военных отеческой. Они любят опекать своих чад. В особенности они терпимы, например, в отношении гражданских жен своих служащих. Они пришли на помощь вашей матери и вам. Ей установили пенсию, а вас отправили в Англию, где вам дали приличное школьное образование. Как вы, наверное, знаете, за ваше обучение платила благотворительная ассоциация офицерских семей, но возможным это сделали военные власти. Я сомневаюсь, что ассоциация вообще была поставлена в известность о вашем незаконном происхождении.

– Об этом не было сказано, потому что я не незаконнорожденный!

– Как вам будет угодно.

– И если я не британский подданный, может быть, вы мне объясните, как получилось, что меня отправили на учебу в Англию с британским паспортом?

Он снова заглянул в папку.

– Вы имеете в виду проездные документы, выданные в Каире в 1919 году. Это не был паспорт. Армейский священник передал необходимые данные, на основании которых и был выдан соответствующий документ исключительно для того, чтобы вы могли отправиться в Англию и поступить в школу.

– Но в этом документе я назывался британским подданным.

– Вы правы. Я полагаю, священник не стал тщательно разбираться в деталях. – Чиновник вздохнул. – В общем-то, если бы ваше поведение в Англии, Египте, наконец, здесь, в Греции, было нормальным, я сомневаюсь, чтобы возник вопрос о вашей национальности как таковой. Вас бы всегда считали британским подданным.

– Я и есть британский подданный. – Я решил припереть его к стенке. – Что вы скажете по поводу паспорта, выданного мне в 1928 году?

– Вам помогло армейское свидетельство о рождении. То же можно сказать о консульском возобновлении, которое вы получили пятью годами позже в Каире, и о паспортах, выданных в Лондоне и Бейруте. До вашего ареста в Лондоне в 1955 году никаких вопросов просто не возникало. Если учесть все обстоятельства, можно считать вас счастливчиком.

– Счастливчиком! – Я рассмеялся. Мне хотелось дать ему понять, что меня развлекают подобные оскорбления, но что-то не очень получилось. Я думаю, что вместо этого мой смех был полон горечи, унижения и других чувств, перемешавшихся в нем вопреки моим намерениям. Вице-консул вспыхнул и какое-то мгновение прямо-таки источал злобу. Затем он снова взял себя в руки.

– Короче говоря, – сказал он наконец, – я собираюсь приказать выбросить вас из нашего учреждения. Но прежде, мистер Симпсон, я приму меры, чтобы вы никогда более здесь не появлялись. Для этого я расскажу вам, что известно мне и что может узнать любой британский консульский работник, если он заглянет в эту папку.