— Не верится, что напротив сидишь ты. Ты так похожа на свою бедную маму. Именно такой я ее и помню. Господи, как много можно рассказать тебе! Впрочем, я даже не знаю, как умерли твои родители. Если бы не увидела сообщение в газете, то никогда бы об этом не узнала. Мы потеряли связь вскоре после ее замужества.

— Мой отец заболел лихорадкой, а мама…

— Прости, моя дорогая! Ты мне расскажешь это в другой раз. Боюсь, сейчас у меня не хватит сил выслушать эту трагическую историю… Мои виски…

— У вас болит голова?

— Было бы удивительно, если бы она не болела. Ты даже не представляешь, что я выдержала. Страдание. Оскорбление, нанесенное моей персоне. Грубость, настоящая грубость.

Рассказывая о своих страданиях, мисс Мэдкрофт стонала, обхватывала руками голову, растирала виски, производила необъяснимые энергичные жестикуляции… Поскольку к таким сценам я стала уже привыкать, то, выражая хозяйке сочувствие, вместе с тем воспринимала происходящее довольно спокойно. Мои мысли работали над совсем другими проблемами. Когда мисс Мэдкрофт заговорила о грубости, мне в голову пришла неожиданная догадка.

— Имеет ли все это отношение к тому сердитому джентльмену, который вышел от вас за несколько минут до моего прихода?

— Что? Ты встретила его? Если он причинил тебе…

— Нет. Не расстраивайтесь из-за меня, пожалуйста. Хотя, конечно, он вел себя так, что я убедилась, что он грубиян высшей степени, а его предположения бесчестны.

— Какие предположения?

— Что я могу каким-то образом обмануть его или кого-нибудь из его близких.

— О, моя дорогая, что тебе пришлось перенести! И все из-за того, что жестокая-жестокая судьба привела тебя к моему порогу — Как плохо, что я могу быть унижена и оскорблена неверующими, которые терзают меня на каждом шагу. Я уже привыкла к их насмешкам и оскорблениям. Это цена за то, что я не такая, как все. За ту силу, которую мне даровало небо. За то, что мне бывают послушны духи.

— Духи?

— Да. И позволь мне предупредить тебя, дорогая. Никогда не стремись к величию! Величие не приходит без страдания. Никто не знает это лучше, чем я.

Решив, что еще раз закашляться в течение одного часа будет совсем уж неприлично, я поспешно проглотила смех вместе с горячим чаем. Эта оплошность вызвала у меня приступ икоты. Придя в себя, я вежливо спросила: «Вы, наверное, предсказательница?» Мисс Мэдкрофт, кажется, оскорбилась сравнением.

— Предсказательницы — это дешевые шарлатаны, которых можно встретить на каждой ярмарке, — назидательным тоном произнесла она. — Они выгребают кошельки простаков, верящих их Сказкам. А я занимаюсь спиритизмом. Я общаюсь с духами. Гадание на чайных листьях, которым я тоже иногда занимаюсь, — это мелкая услуга тем женщинам, которые могут зайти Бог знает куда, если я им не помогу. И если они не попадут в руки таким честным, как я, то…

Я подумала, что наступил подходящий момент для выяснения личности.

— А как же джентльмен, которого я неожиданно встретила? Что заставило его думать самое худшее о нас обеих?

— Мистер Ллевелин? Этот человек из ряда безумцев. Ты же сама знаешь, что не сделала ему ничего плохого, тем не менее, он набросился на тебя. Это только потому, что застал у моего порога. Я же, клянусь в этом, как и ты, не сделала ему ничего плохого. Однако он меня ужасно оскорбил.

Пока мисс Мэдкрофт в своем стиле, то есть, воздевая руки кверху, подкатывая глаза, грозя пальцем и тому подобное, рассказывала о сумасбродном мистере Ллевелине, я обратила внимание, что ее лицо стало постепенно бледнеть. Хозяйка и сама почувствовала это и начала обмахивать лицо руками. Однако ее усилия не давали желаемого результата. Тогда она встревоженно посмотрела на столик. Я посчитала себя обязанной помочь хозяйке.

— Вам плохо?

— Ах, где-то здесь у меня должна быть нюхательная соль. Я держу ее под рукой на тот случай, когда духи особенно истощают мои силы… Прости, моя дорогая! Но у меня с детства слабое здоровье, вот почему я дружу с духами. Моя энергия слабее, чем у других. Не могу представить, куда это я поставила свою нюхательную соль?

— Может быть, она на другом столике. Я поищу ее для вас.

— Дорогая девочка, ты так добра ко мне.

Я отставила свою чашку в сторону и встала. Внимательно осмотрела комнату и по запаху обнаружила флакон с солью на буфете, рядом с чайником. Я быстро принесла флакон, но, когда протянула его, мисс Мэдкрофт протестующе замахала руками.

— Поставь на стол, дорогая. Слабость проходит.

— Вы уверены?

— Все в порядке. Это всего лишь одно из тех испытаний, которым я постоянно подвергаюсь. За все нужно платить.

Она слегка похлопала себя ладонями по щекам, и кровь стала постепенно приливать к ним, придавая коже лица розоватый оттенок. Я села. Беспокойство за мисс Мэдкрофт не проходило, и я непрерывно смотрела на нее, пока ее глаза не оживились, а поверхностное дыхание не стало глубоким. И все же мне казалось, что следовало вызвать доктора. Когда я высказала это соображение, у мисс появилась слабая улыбка, и она выпила глоток чая. Поставила чашку и победоносно посмотрела на меня.

Вот, видишь я снова здорова. Эти чары проходят.

Если же каждый раз буду вызывать доктора, как только мне становится плохо, он подумает, что я ипохондрик.

— И все же нам не надо было обсуждать тот случай, который вас так расстроил.

Чепуха! Меня не запугают такие люди, как мистер Ллевелин. А как ты думаешь, чем вызвана его ярость?

— Не могу представить себе. Хотя, конечно, у меня есть некоторые предположения, но они настолько зыбкие, что мне даже неловко высказывать их. Поэтому, мисс Мэдкрофт, я целиком полагаюсь на ваши суждения.

— А все из-за того, что сестра мистера Ллевелина обратилась ко мне за помощью, поскольку он не мог ей ее оказать. Вчера она посетила мой вечерний сеанс. Ее привела одна из моих постоянных клиенток — миссис Причард, милая женщина. Она давно убедилась в моих чудодейственных способностях и рекомендует меня всем своим друзьям, кому, по ее мнению, нужны мои услуги. На миссис Ллевелин мои способности произвели очень большое впечатление. Только скромность не позволяет мне здесь повторить ее похвалу. В общем, он пришла в восторг. Я, разумеется, была польщена.

— А мистер Ллевелин тоже присутствовал на сеансе?

— О, нет. Этот человек совершенный агностик, и он не верит в чудеса.

— Тем не менее, он пришел отстаивать интересы сестры.

— Все было не совсем так. До того, как закончился сеанс, его сестра попросила меня провести в их доме, что в Дорсете, пару недель. Она устраивает вечеринку, и ей хотелось бы предложить своим гостям более интересное развлечение, нежели танцы и игра в бридж. Она сама стала интересоваться потусторонним миром в возрасте десяти лет, после смерти матери…

— А мистер Ллевелин это не одобряет?

— Похоже, что нет. Такой уж он несговорчивый человек… И он думает, что его богатство дает ему право оскорблять людей как вздумается, не боясь никого.

Последние слова хозяйки напомнили мне грубости мистера Ллевелина, и я сочувственно кивнула. В памяти всплыл весь тот разговор у ворот. Вероятно, мистер Ллевелин предположил, что смерть моих родителей толкнула меня на поиск людей с талантом мисс Мэдкрофт. Скорее, предполагал до тех пор, пока не обратил внимание на мой багаж. И вот тогда ему захотелось узнать, не собираюсь ли я ассистировать ей? Я же, по своей наивности, открыто высказала свое намерение помогать ей при необходимости, хотя представления не имела о том, какая именно помощь подразумевается.

И тем не менее, как бы мистер Ллевелин ни относился к спиритизму, он не имел права оскорблять нас обеих столь грубым образом.

Мне не составляло большого труда определить свое отношение к мистеру Ллевелииу, так как я верила, что миссис Мэдкрофт честная и добропорядочная женщина, иначе моя мать никогда не стала бы с ней дружить. Я только сомневалась в ее необычных способностях.

Теперь мое внутреннее напряжение спало, и я попыталась понять, что он за человек помимо того, что можно было увидеть глазами и услышать ушами. Однако меня постигла неудача. Мрачная атмосфера дома странным облаком нависла над ее головой и плечами, поэтому разобраться в моих впечатлениях мне было так же сложно, как читать книгу в густом тумане.