— Беги на площадь, пригодятся и ремни, которыми они были привязаны к жертвеннику. Да шевелись, иначе пожалеешь о том, что родилась на свет!

«А если на площади уже все убрали? — Колдунью вновь прошиб холодный пот. — Тогда мне конец!»

Ноги не держали ее, и Мэгенн тяжело опустилась на скамью, будто жизненные силы ее были на исходе. Такое случалось с ней впервые.

«Мне страшно… Нет! — Она с силой сжала кулаки, пытаясь остановить дрожь. — Только не раскисать, иначе действительно все пропало».

Мэгенн налила несколько капель жидкости из одного флакона, добавила что-то из другого, подсыпала порошка, перемешала и залпом осушила бокал. Сердце забилось сильно-сильно, как во время быстрого бега, но через несколько мгновений дрожь исчезла. Она вновь стала спокойной и деловитой. Страх ушел.

Появилась служанка с целой охапкой обрывков кожаных ремней.

— Вот госпожа, все, что нашли!

— Идиотка, — вместо благодарности прошипела Мэгенн. — Я же тебе сказала принести вещи Конана и Акилы, а ты? Притащила весь мусор, что нашла на площади! Ладно, ступай!

«Хорошо, что есть хоть что-то, — подумала она. — Тех, кому перерезали глотки, сразу же отсеем, а потом посмотрим, где находятся эти двое».

Колдунья принялась за дело, смешивая жидкости, поджигая щепотки порошка и внимательно разглядывая хрустальные сферы.

— Ничего не понимаю… — Мэгенн повторила магические действия, время от времени перелистывая пожелтевшие листы пергамента. — Все верно, поджигаем, поворачиваем этот шар, потом этот… Один живой, а все остальные мертвы. Но ведь Акила только ранена… или ремней, которыми она была привязана, здесь не оказалось?

И тут ее осенило.

— Нет, я еще не лишилась рассудка! Все очень просто! Готова поклясться: Акила тоже убита! — Под каменными сводами пронесся торжествующий вопль колдуньи. — Рана от дротика оказалась смертельной, в этом все дело!

Мэгенн вновь позвала прислугу:

— Немедленно беги в покои правительницы и сообщи повелительнице, что Акилы больше нет в живых. Стой! — вдруг остановила она служанку. — Лучше я это сделаю сама. Стража! Под конвоем стражниц колдунья проделала обратный путь из малого зала до царских покоев.

— Что, уже? — Энида поджала губы, увидев колдунью.

— Еще не все, — с радостной улыбкой ответила Мэгенн, — но я счастлива сообщить, что бывшая правительница мертва и теперь вряд ли кто захочет противостоять тебе, моя повелительница!

— Неужели? — Губы правительницы растянулись в улыбке. — Это точно?

— Три раза проверила, — не моргнув глазом, соврала колдунья. — Магия показывает одно и то же. Теперь осталось только найти киммерийца.

— Молодец. — Энида вздохнула. — Мой гнев, возможно, был слегка…

— Я была виновата, моя правительница, — почтительно склонив голову, произнесла Мэгенн. — Ты права тысячу раз, а я ничтожная, совершила серьезную промашку.

— Ну ладно, ладно, — примирительным тоном продолжала Энида, — не обижайся. Со всеми бывает. У меня что-то голова ноет, принесла бы чего…

«Ага, стерва, не можешь все-таки без меня? — с торжеством подумала колдунья. — Ишь, раскомандовалась, правительница, чтоб тебя верблюд оплевал! Без меня как без рук, а точнее, как без головы, — усмехнулась она. — У-у, тварь!»

— Через пару мгновений все будет в порядке. — Мэгенн подала знак стражнице. — Принеси из моих покоев большой кувшин с серебряной крышкой, да не мешкай!

«Сейчас мы тебя успокоим, — мстительно произнесла она про себя. — Ты парочку дней отдохнешь от государственных забот, они на тебя плохо действуют, а я пока прекрасно управлюсь и без тебя».

— Если произойдет что-нибудь серьезное, сразу же пришли ко мне гонца. — Конан нагнулся к Тайраду и похлопал его по плечу на прощание.

— В этом нет нужды, — улыбаясь, заметила Дейдра. — Просто скажи Паине — и не успеешь вернуться к себе в лагерь, как мы уже будем все знать.

— Как это? — удивился киммериец.

— Увидишь, — улыбнулась колдунья. — Вперед! До моей хижины целых полдня пути, а нам надо успеть до захода солнца.

«Она же чародейка, — вспомнил варвар. — Конечно, с их колдовскими штучками все возможно. Может быть, зря я связался с ней?»

Он взглянул еще раз на Дейдру, ловко сидевшую в седле буланого жеребца. Эта женщина определенно нравилась ему и, кажется, он ей тоже.

«Что ж, — подумал Конан. — Надеюсь, меня ждет несколько приятных дней».

Они покинули лагерь, разбитый гирканцами на поляне, которую со всех сторон окружал густой лес, и по тропе, вьющейся между поросшими мхом громадными валунами, начали подниматься вверх.

— Видишь эту вершину? — Женщина указала концом плети на покрытый снегом пик, возвышавшийся над горным хребтом.

— Угу, — кивнул киммериец, который все никак не мог сообразить, что лучше: сразу же попытаться склонить красавицу к любовным утехам или все-таки подождать до ее жилища.

— На склоне этой горы стоит моя хижина, — сообщила Дейдра, с улыбкой глядя на него.

— Далековато ты забралась, — буркнул варвар. — Это уже и не ваши земли.

— Почти. Это на границе, — засмеялась Дейдра. — Но места действительно пустынные.

— И тебе не страшно одной? — полюбопытствовал Конан.

— А я там не одна, — насмешливо посмотрела на него женщина.

— А с кем?

— Увидишь, — снова засмеялась она, обнажая в улыбке ровные жемчужно-белые зубы.

«Нет, — решил варвар, — пожалуй, лучше подождать. Еще превратит в какого-нибудь вепря или, того хуже, лишит мужской силы. Знаю я этих чародеев, от них сплошные неприятности. А эта красавица все-таки амазонка, хотя и поглядывает на меня, как обычная женщина».

— Где ты научилась магии? — спросил он, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.

— Я еще не полностью освоила эту науку, — скромно ответила Дейдра. — А обучал меня один лесной чародей. Он живет недалеко отсюда. Всего два дня пути, — уточнила она;

— У меня тоже есть в тех местах один знакомец, — вспомнил Конан. — Седой, но крепкий еще старик. Меридом зовут.

— Меридом? Так ты знал Мерида? — переспросила колдунья, и киммерийцу показалось, что ее голос дрогнул.

Варвар взглянул на Дейдру: женщина смотрела прямо перед собой, и он заметил, как порозовели ее щеки.

«Вот оно что, — сообразил он. — Мерид рассказывал, что заблудившиеся амазонки частенько гостевали у него. «Хорошие были девушки!» — вспомнил он слова чародея и то, как старик прищелкнул языком. — Похоже, эта начинающая колдунья тоже побывала в объятиях моего любвеобильного дружка…»

— Угу, — подтвердил Конан. Он наклонился вперед и повернул голову, чтобы видеть лицо собеседницы. — А что ты так смутилась? Он был твоим мужчиной? — деликатно, как ему казалось, спросил киммериец.

— Ты слишком много хочешь знать! — лукаво улыбнулась Дейдра и, хлестнув коня, поскакала вперед.

«Точно, — подумал варвар. — Так оно и было. Силен старый плут!»

Он тоже пришпорил скакуна и догнал женщину.

— Прости, — виновато сказал он. — Я не хотел обидеть тебя. Я просто хотел сказать, что он очень неплохой человек и…

— Другими словами, — Дейдра повернулась к киммерийцу, и тот заметил, что в ее светлых глазах пляшут насмешливые огоньки, — ты одобряешь мой выбор?

— Хм-м… — замялся киммериец. — Я так не говорил… Но, конечно, лучше с ним, чем с каким-нибудь ублюдком!

— Вот как? Послушать тебя, так можно поклясться кишками Нергала, что ты сам спал со старым развратником!

— Что ты такое несешь?! — вскипел Конан, но, взглянув на колдунью, понял, что она откровенно смеется. — Да ну тебя! — в свою очередь расхохотался киммериец. — Совсем сбила меня с толку…

За разговором дорога кажется короче, и вскоре варвар заметил среди редких деревьев какое-то строение.

— Это, что ли, твоя хижина? — спросил он.

— Ты глазастый, — кивнула Дейдра.

Когда они подъезжали к дому чародейки, Конан заметил, что над ними закружились многочисленные стаи птиц: ворон, галок, скворцов, грачей. Казалось, их встречать слетелись все пернатые здешних мест. Они садились невдалеке от тропы, потом с шумом взлетали и вскоре вновь хлопали крыльями над лесом.