— Тебе нравится?

— Могу только сказать, что я совсем не удивлена. Стоило ожидать от вас подобного сюрприза.

— Но твоя броня надежно защитит тебя от моих посягательств.

— Если бы я была так же уверена в этом…

Он усмехнулся.

— Уверяю тебя, что ты в абсолютной безопасности…

— …Говорила петуху лисица, — неожиданно буркнула она. — Вы сказали, что это будет деловой ужин.

— Я от своих слов не отказываюсь.

— Наверное, вы первый, кто проводит деловые ужины в подобном месте.

— Всегда требуется что-то новое, чтобы приятно поразить собеседника. В этом заведении есть одно преимущество: акустика здесь такая, что, несмотря на то что столики стоят совсем рядом, соседей не слышно. Выпей немного вина, расслабься…

Анна послушно глотнула из высокого бокала, как по волшебству появившегося на столе. Музыка зазвучала громче, в звучание одного инструмента органично вплелись еще несколько. Мотив был восточный, музыка переливалась, журчала, постанывала, влекла колдовством и недосягаемостью, наполняя ее тело какой-то томностью и слабостью и обволакивая разум. Тень снова проплыла мимо их столика, и на нем появились небольшие глубокие тарелки.

— А вы уверены, что это можно есть?

— Смертельных исходов после посещения этого ресторана статистикой не зафиксировано, — насмешливо отозвался он.

— Но, может, его посетители являются постоянными клиентами местной окружной больницы… — пробурчала она. И тут же добавила: — Здесь такая темень, что я боюсь пронести вилку мимо рта…

Алекс усмехнулся, протянул руку к светильнику и что-то подкрутил. Свет стал гораздо ярче, и, чтобы отвлечься от его освещенного лица, она, напустив на себя нарочито озабоченный вид, стала разглядывать содержимое поставленной перед ней тарелки. Потом подняла глаза на улыбающееся лицо Алекса и решила, что съест что угодно, лишь бы не оказаться в плену его взгляда. Она послушно уткнулась в поставленное перед ней блюдо и попробовала. Вкус оказался так же необычен, как и окружающая обстановка. Анна чувствовала, что взгляд Алекса устремлен на нее, она словно воочию видела легкую улыбку, изогнувшую его губы, и это заставляло гулко биться ее сердце. Она вздохнула, чувствуя, что какое-то странное состояние начинает овладевать ее телом. Она протянула руку и, подхватив бокал с вином, сделала еще несколько глотков. Через пару минут она пожалела об этом, потому что жар в ее теле усилился, даже дышать стало труднее, а голова закружилась. Невольным жестом она прижала ладонь к груди, где тяжелыми толчками билось сердце.

— Как тебя ласково называли в детстве?

— Это тоже относится к нашей работе? — выдавила она, чувствуя усиливающееся головокружение.

— Самым непосредственным образом.

— Я так не думаю. Кажется, вы хотели что-то обсудить.

— Разве?

— Ну, вы же сами назвали этот ужин деловым.

— Ах да… Но у меня вдруг пропало всякое желание говорить о работе. Хочешь потанцевать?

— Нет, спасибо. В следующий раз мне это будет уроком, — пробормотала она.

— Это будет в следующий раз. А зачем сейчас отказываться от представившейся возможности? — С этими словами он поднялся и потянул ее за собой.

Алекс притянул ее в свои объятия. Анна как-то странно ослабела и в своем изнеможении едва не приникла к его груди. Алекс осторожно держал ее в руках, не делая попыток сжать ослабевшее тело. Они медленно двигались под эту колдовскую музыку, и Анна словно плыла по волнам.

— Здесь, наверное, и кальян приносят.

— По желанию. Хочешь попробовать?

— Нет… Мне вдруг стало не очень хорошо… Это, наверное, из-за вина, такой странный вкус…

— Что случилось?

— Мне… нужно в туалет…

— Пойдем, я провожу.

Она уединилась вовремя. Спазм застал ее врасплох. Желудок свернуло так, словно кто-то пытался его выжать, как мокрое белье. Анна рванулась в кабинку, и ее стошнило. Потом она с трудом добрела до раковины, уже не замечая изысканности обстановки. Из зеркала на нее глянуло привидение. Ее лицо было бледно едва ли не до синевы, а на лбу выступили бисеринки пота. Анна умылась и вытерлась бумажным полотенцем. Боль в животе поутихла, но на смену сотрясающим ее спазмам пришла головная боль и слабость.

— С тобой все… — Алекс оборвал себя, едва взглянув на ее лицо.

Очередная волна слабости накрыла ее, Анна ухватилась за стену, но, прежде чем она увенчала список всех произошедших с ней неприятностей падением, Алекс успел поддержать ее. Некоторое время он стоял, просто прижимая ее к себе, а потом совсем неожиданно подхватил на руки и, не слушая беспомощных протестов, вынес на улицу.

— Но мы не можем поступить так, — попыталась протестовать она. — Нужно хотя бы заплатить по счету…

— Все уже сделано…

Она хотела спросить, когда он успел это сделать, но не стала. Он осторожно опустил Анну на переднее сиденье.

— Тебе лучше?

— О, простите, что так получилось, я испортила вам вечер…

— Не стоит извиняться — сам виноват. Сейчас отвезу тебя домой.

— Наверное, это от вина… или от незнакомой пищи. Что-то вроде аллергии…

— Анна, прекрати оправдываться, ты же ни в чем не виновата.

Анна успела даже задремать, пока они ехали до ее дома. Она очнулась от его легкого прикосновения к плечу. Потом Алекс вылез, обошел машину, чтобы открыть перед ней дверцу, и взял за руку, чтобы помочь выбраться из машины. Не успела Анна поблагодарить его за помощь, как он опять подхватил ее на руки и внес в подъезд. От неожиданности она вцепилась в его широкие плечи, а потом бурно запротестовала:

— Мистер Неймен, отпустите меня…

Алекс, не слушая, внес ее в лифт, и только тут она обрела твердую почву под ногами. Ее лицо залил румянец смущения, и она укоризненно посмотрела на него.

— Зачем вы это сделали?

— Считай это некоторым искуплением за причиненные страдания. Твои слова об окружной больнице едва не стали пророческими.

— Надеюсь, до этого не дойдет. Теперь я и сама дойду…

— Хочу убедиться, что ты нормально доберешься до постели.

Эти слова вдруг внесли в ее состояние долю смятения. Она с тревогой взглянула на Алекса.

— Не стоит…

— Все в порядке, Анна, я вовсе не собираюсь набрасываться на тебя.

Она смутилась еще сильнее, но больше не проронила ни слова. Перед своей дверью она помедлила, прежде чем отперла замок. Потом обернулась.

— Большое спасибо, теперь я справлюсь сама.

— Уверена, что с тобой будет все в порядке?

— Абсолютно…

— Я могу быть прекрасной сиделкой на тот случай, если тебе станет плохо, — непринужденно предложил он.

— Мне уже гораздо лучше, — испуганно произнесла она, — так что не думаю, что понадобятся услуги столь искусной сиделки.

Алекс тихо рассмеялся.

— Спокойной ночи, Анна.

— Спокойной ночи, Алекс. И спасибо за чудесный вечер…

Тут она едва не упала, облокотившись на дверь, напрочь забыв, что уже отперла ее. Алекс и тут проявил чудеса реакции, успев подхватить ее и невольно вступив на территорию ее квартиры. Тогда, уже не слушая ее жалкого лепета, он внес ее, поставил посреди комнаты и включил свет.

— Теперь я могу быть спокоен относительно того, что ты не останешься лежать в коридоре, — пояснил он Анне, которая начала дрожать в непонятном ознобе.

В голове все перемешалось, и она никак не могла определиться со своими чувствами. Было что-то противоестественное в его присутствии здесь и в то же время тревожное, будоражащее и… притягательное. Алекс огляделся, и, видимо, увиденное понравилось ему. Потом он повернулся к Анне.

— Мне пора.

— Спасибо за заботу.

— Прощальный поцелуй на ночь…

— Не надо!

Он легко коснулся ее губ своими губами, заглушив ее лепет, а потом сразу же отстранился. Анна осталась стоять с непонятным чувством невыразимой потери в душе и растерянностью на лице. Она никак не могла понять, чего же хочет на самом деле: то ли чтобы он остался и продолжил ее целовать, то ли чтобы немедленно ушел и исчез из ее жизни навсегда… Алекс тоже, казалось, выжидал. Анна прикрыла глаза отяжелевшими веками и произнесла нетвердым голосом: