- Мне знаком этот знак, - тихо сказала сидящая рядом Ирина, указывая на эмблему красного кулак, сжимающего черный серп. - Он принадлежит маленькому культу из Красной Зоны под названием Кровавые Жнецы. Одного понять не могу, откуда у них столько оружия и игроков?

- Смотри, а там вон другой символ, - заметил я изображение черного ворона на кузове БТР. - Если мне не изменяет память, этот знак принадлежит крупнейшему в Поволжье отряду охотников за головами. Они-то что тут забыли? Да еще и в такой компании.

- Ходили слухи, что Черные Вороны работают не только на Свободный Рынок, но и на сторону товар сбывают. Красная Зона не богата ресурсами, однако обменять двух детей на четырех крепких мужиков или трех симпатичных девушек, там всегда готовы. Дети в Белой Зоне не пользуются спросом, а вот рабыни и гладиаторы, напротив, всегда нужны. Все дело в выгоде и им плевать, с кем приходится иметь дело!

- Что ты там говорила про рабынь? – спросил я Ирину, заметив в колонне кузов для перевозки лошадей. - Так вон, погляди, они там целый гарем за собой везут. Мать честная, да сколько же их там внутри?! – воскликнул я, когда пригляделся к просветам между досками, где мелькали десятки обнаженных грязных тел всевозможных форм и размеров. - Да их там как сардин в банке!

Ирина в приступе тихой ярости прикусила губу до крови:

- Они ведь живые люди, а с ними как со скотом обращаются!

Я осторожно коснулся ее ладони, пытаясь успокоить, но сделал только хуже. Она смерила меня уничижительным взглядом (все мужики одинаковы, да?), а затем резко повернула голову и с металлом в голосе спросила:

- Что будем с ними делать?

- Ничего, - спокойно ответил я. - Сядем на хвост и проследуем за ними до фонтана. Ты только посмотри, как они лихо с монстрами расправляются. Вдвоем у нас нет шансов выстоять против них. По крайней мере, пока.

Больше мне Ирина ни слова не сказала. Даже когда я к ней напрямую обращался. Я понимаю, женская солидарность и все такое, но нападать на них сейчас было бы самоубийством. Неужели она этого не понимает? Нет, я-то выживу, а вот из Ирины, точно дуршлаг сделают. Или того хуже, живьем схватят. Даже представить себе боюсь, что они могут с ней сделать. Ладно, так уж и быть, если мне представиться возможность, обязательно им помогу. А если нет, то тут уж ничего не поделаешь. Правда жизни такова, что всех в этом мире не спасти. Особенно когда кормишь червей на дне неглубокой могилы.

Мы не приближались к колонне слишком близко, предпочитая держаться от нее на приличном расстоянии. И дело тут не столько в монстрах, остервенело бросающихся на транспорт в отчаянных попытках растерзать людей, спрятавшихся за броней из листового железа, сколько в плотном огне пулеметов и смертоносных умениях защитников. Не хватало еще попасть под шальную пулю или угодить в зону действия умения.

Ирина была не согласна с моей позицией относительно невольниц, но вслух об этом не говорила. Да этого и не требовалось. И так все ясно как божий день. Она все чаще бросала на лошадиный загон взгляд полный ярости и праведного гнева, но каждый ее порыв синдрома спасителя я гасил в зародыше.

- Наберись терпения. Мертвой ты им ничем не поможешь, – каждый раз говорил я Ирине, пытаясь достучаться до остатков здравого смысла.

Через час, когда рассвет был уже не за горами, колонна добралась-таки до фонтанной площади. Точнее до места, некогда бывшей фонтанной площадью. Ракетный удар тут камня на камень не осталось. Сам фонтан был стерт с лица земли, а близлежащие дома лежали в руинах. Что уж говорить про парк, от которого целым остался только знаменитый на всю Россию Камень Влюбленных Сердец. Деревья и красиво подстриженные кусты сгорели дотла, а массивные чугунные лавочки, которые в прошлом облюбовали сладкие парочки, превратились теперь в бесформенные груды расплавленного металла.

Но мне до местных красот не было дела. Я и похуже видал. Все, что меня сейчас волновало – портал и возведенная вокруг него Пентаграмма Ограничения. Но барьер, как ни странно, оказался цел и невредим. Ну, за портал-то я не переживал. Если бы его можно было уничтожить ракетным ударом, то нашествие монстров не стало бы началом конца прошлого мира. А вот Пентаграмма Ограничения меня удивила. Интересно, а ядерный удар она тоже выдержит? Каков ее предел прочности? Вот мой Ментальный Кокон…

- Как думаешь, сколько там наших в живых осталось, а то я ничего не могу разглядеть сквозь эту муть? – отвлекла меня от раздумий Ирина, потянув за рукав Мантии Звездного Неба. Под мутью она подразумевала поверхность барьера, которая имела мутный серый оттенок, сквозь который виднелись нечеткие очертания предметов и движущихся силуэтов.

- Кто знает, - задумавшись на секунду, ответил я. - Дух Охоты лишь увеличивает дальность зрения, а не наделяет меня рентгеновским зрением. Но раз уж барьер еще функционирует, то минимум четыре печатника, включая Зубило. Да еще игроки, сдерживающие прошедших сквозь портал монстров. Но их там точно меньше двух десятков. Кажется, именно столько в отряде Зубила было человек. Хотя, им ведь еще нужно было прорваться к порталу. Не всех же монстров мы за собой увели? Так что думаю не больше десятка осталось.

Пока мы наблюдали за Пентаграммой Ограничения, колонна уже окружила барьер. Но дула пулеметов были направлены не для его защиты, а, наоборот, на него. Как я и подозревал, они прибыли сюда не помогать, а сами хотели взять портал под контроль. Но для чего он им? Какая разница кто не дает монстрам выбраться на свободу? Хотя, чего это я. Они же сектанты! Кто знает, что творится у них в головах. Нормальными людьми их точно не назовешь, так что думаю, они приготовили что-нибудь экстраординарное. Ну, там, демона призвать попытаются или ритуалы какие-нибудь кровавые проводить будут.

Томительные минуты ожидания казались вечностью, но затем вдруг послышалась команда командира Черных Воронов “Огонь!” и колонна показала все на что способна. Выстрелы из гранатомета со свистящим звуком вгрызались в мутное марево барьера, испещренного ярким магическими рунами. Пулеметы ни на секунду не смолкали, раскалившись добела, а игроки скооперировались и комбинировали сильнейшие свои умения для нанесения максимальных повреждений. В одно мгновенье гладкая поверхность барьера покрылась всполохами огня и корками льда, нещадно резалась ветряными косами и подвергалась массированной бомбардировке огромными валунами, а так же сотрясалась взрывами и свинцовым дождем. Игроки ближнего боя по понятным причинам даже не пытались присоединиться к атаке.

За всеми этими атаками уже нельзя было разглядеть самого барьера. Он скрылся в клубах дыма и за вспышками взрывов. Мы могли только гадать, выдержит ли он такие колоссальные повреждения. Обстрел из всех орудий продолжался без малого пять минут. Даже я бы столько времени не выдержал. От постоянного использования Ментального Кокона, Энергия давно бы уже иссякла и меня бы в буквальном смысле раскатали по асфальту, прожарив предварительно до хрустящей корочки. Но то была Пентаграмма Ограничения, питающаяся от четырех высокоуровневых игроков и выдержавшая прямой ракетный удар, так что шанс выстоять у нее есть.

Когда дым рассеялся, разогнанный внезапно нахлынувшим порывом ветра, моим глазам предстал все тот же барьер, который возвышался неприступной крепостью над потерявшими дар речи сектантами и охотниками за головами. Так, по крайней мере, могло показаться. Но я приметил одну деталь, отличавшую его от прошлого раза – покрывающую поверхность Пентаграммы Ограничения магические символы стали тусклее. Едва заметное невооруженным глазом изменение контрастности, которое я обнаружил только потому, что обладал остротой зрения Духа Охоты и отрицал абсолютную неуязвимость умения. Идеального защитного умения не существует! Для каждого замка можно подобрать свой ключик.

Но я, похоже, был единственным, кто заметил изменение. Только так я могу объяснить то, что произошло дальше. Командир охотников за головами направился к предводителю сектантов (его не сложно было узнать по вызывающему поведению и высокоуровневой экипировке) и вскоре между ними вспыхнула ссора. Командир Черных Воронов был взбешен постигнувшей их неудачей и выплеснул весь негатив на своего союзника. Но такие люди не привычны к пренебрежению, а еще они чересчур горды и самодовольны. Страсти накалялись, а тучи сгущались. Бойцы с обеих сторон были уже на взводе, готовые в любой момент вцепиться друг другу в глотки. Им нужен был лишь повод или приказ командира. Но ни того ни другого, пока еще не произошло.