Обличает журнал всевозможных дельцов и спекулянтов, наживающихся на народном бедствии.

«В город приезжают тысячи крестьян, спрашивающих, где купить лебеды - у Петра Семеновича С.., - говорят им, - он не только весь хлеб, но и лебеду-ту всю скупил, обшарив целых пять губерний. Молодец, Петр Семенович!!!» («Будильник», 1880, № 8). Абсурдная ситуация, но она верно характеризовала «предприимчивость» деруновых и безвыходное положение мужика.

Журнал говорит о тяжести отработок («Будильник», 1881, № 3), защищает уволенных рабочих Рыбинско-Бологовской железной дороги, печатает рассказ «Нужда» о трагической судьбе молодой девушки-работницы в городе («Будильник», 1880, № 48) и др.

В журнале был организован отдел «Фонарь», в котором помещались материалы, направленные против «мошенников пера» и «разбойников печати». Здесь критике подвергались «Московские ведомости», «Берег», «Молва», иногда «Русь» и другие издания.

Интересно освещал журнал театральную жизнь, остро ставил некоторые вопросы международной политики.

Конечно, все приведенные факты не говорят о том, что «Будильник» достиг высокого уровня сатирических изданий 60-х годов. Его позиция укладывалась в рамки либерально-буржуазной оппозиционности с налетом демократических симпатий. Но именно эти демократические симпатии и сделали приемлемым для Чехова достаточно длительное сотрудничество в журнале «Будильник». Он опубликовал здесь написанный в духе литературной стилизации роман «Ненужная победа», рассказы «Корреспондент», «Марья Ивановна» и другие произведения.

Рассказы «Корреспондент» и «Марья Ивановна» занимают особое место в творчестве Чехова и позволяют судить о симпатиях и антипатиях молодого юмориста по отношению к русской печати. В рассказе «Корреспондент» (1882) устами жалкого, опустившегося журналиста Ивана Никитича Чехов выносит суровый приговор русской печати 80-х годов, предавшей забвению благородные идеалы предшествующих десятилетий. «Прежде, что ни писака был, то и богатырь, рыцарь без страха и упрека, мученик, страдалец и правдивый человек. Л теперь? Взгляни, русская земля, на пишущих сынов твоих и устыдися! Где вы, истинные писатели, публицисты и другие ратоборцы и труженики на поприще... эк... эк... гм... гласности? Нигде!!! Теперь все пишут, у кого сердце не в утробе матери, а в кузнице фабриковалось, у кого правды столько имеется, сколько у меня домов собственных, и тот дерзает теперь ступать на путь славных - путь, принадлежавший пророкам, правдолюбцам да среброненавистникам. Судари вы мои дорогие! Путь этот нонче шире стал, да ходить по нему некому. Где таланты истинные? Поди ищи: ей богу, не сыщешь!... Все ветхо стало да обнищало. Кто из прежних удальцов и молодцов жив остался, и тот теперь обнищал духом да зарапортовался. Прежде гнались за правдой, а нонче пошла погоня за словцом красным да за копейкой, чтоб ей пусто было! Дух странный повеял!» (I, 199).

Особенность этого рассказа в том, что Иван Никитич одновременно и сатирический образ журналиста-поденщика, пресмыкающегося перед власть и деньги имущими, униженного и забитого, неспособного к общественному служению, и вместе с тем человек, порицающий печать 80-х годов, ее меркантильность, беспринципность и подчиненность капиталу. Не случайно Иван Никитич пишет льстивую статью по заказу купечества, не случайно он сам в застольной речи порицает прежде всего корыстолюбие, не случайно он считает, что сердце современных ему преуспевающих журналистов «не в утробе матери, а в кузнице фабриковалось».

Эта двуплановость образа журналиста создавала определенный комический эффект, помогала Чехову показать, обойдя цензурные препоны, эволюцию газетчика и всей печати от времени Белинского до 80-х годов, осудить забвение высоких принципов соратников Белинского, имя которого не случайно включено в текст. Преклонение Чехова перед эпохой 40 - 60-х гг. несомненно. Но, как всегда, самое дорогое, самое сокровенное у Чехова запрятано глубоко в шутку, юмор и не носит прямого признания.

Особенно тесно связан был молодой Чехов с петербургским журналом «Осколки», юмористическим еженедельником, издававшимся известным в 80-е годы журнальным предпринимателем и литератором Лейкиным.

Выходец из купеческо-приказчичьей семьи и сам в молодости служивший приказчиком, Лейкин в 60-х годах начал сотрудничать в демократической журналистике: «Искре», «Современнике», «Неделе», помещая там небольшие очерки и рассказы из жизни купечества и городского мещанства. Он был знаком с Н. А. Некрасовым, Г. И. Успенским, Н. Г. Помяловским, Ф. И. Решетниковым, но никогда не отличался ясностью своих политических взглядов и симпатий. В 80-х годах Чехов справедливо характеризует его уже как «буржуа до мозга костей» (XI, 296).

Заметным лицом в числе сотрудников журнала «Осколки» был Л. И. Пальмин, поэт-демократ, верный традициям шестидесятников и поэтической манере Некрасова, близкий друг Чехова. Сотрудниками журнала были также поэт Л. Н. Трефолев и репортер В. А Гиляровский.

С 1883 по 1885 г. Чехов, помимо публикации в «Осколках» отдельных мелочей и рассказов, вел фельетонное обозрение под заголовком «Осколки московской жизни» за подписями «Рувер» и «Улисс». В обозрениях нашли отражение многие недостатки общественной и частной жизни, быта Москвы того времени.

В фельетонах Чехова наряду с «сезонной» тематикой (дачные приключения - летом, новогодние происшествия - зимой, обжорство - на масленице и т. п.) можно найти отклики на театральную и литературную жизнь Москвы, описание салонов и варьете, обличение судебных и железнодорожных непорядков, разоблачения жульнических махинаций страховых обществ. За три года Чеховым всего было написано 50 фельетонов-обозрений.

Но писать фельетоны было трудно из-за однообразия повседневной жизни Москвы и из-за ограниченности программы «Осколков». Лейкин прямо требовал от Чехова занимать читателей глупостями. Юмористическая форма подачи материала далеко не всегда соответствовала подлинному настроению Чехова, а отражала требование редактора или издателя писать о самых серьезных вопросах, мрачных явлениях непременно шутливо, юмористично.

Сравнительно много места в «Осколках московской жизни» отводится состоянию буржуазной печати. Характеристика газетно-журнальной жизни Москвы - новая тема, внесенная Чеховым в фельетонное обозрение. Ее трактовка, несомненно, свидетельствует о демократической ориентации автора в общественных вопросах.

Неизменно отрицательные оценки получает консервативная и частично либеральная пресса: «Голос Москвы», «Московские ведомости», «Русь», «Светоч», издания кн. Мещерского и др.

Наблюдения Чехова-журналиста дали материал и для художественных произведений на эту же тему.

Нравственный уровень большинства журналистов-поденщиков буржуазной прессы был крайне низок. Мелкогазетная среда отличалась бездарностью, пошлостью, приниженностью, беспринципностью, мелким тщеславием, завистью к успеху ближнего. В ряде своих рассказов Чехов вывел именно такие типы журналистов («Сон репортера», «Записка», «Тряпка», «Тесс!...», «Мой домострой»).

В рассказе «Два газетчика», опубликованном в 1885 г. в журнале «Осколки», обращает на себя внимание то, что образы газетчиков, выведенные в рассказе, как и названия газет, напоминают персонажей Салтыкова-Щедрина. Рыбкин, сотрудник газеты «Начихать вам на головы!», и Шлепкин, сотрудник газеты «Иуда предатель» - люди, утратившие всякое представление о долге и чести. Один из них - «человек обрюзглый, сырой и тусклый» - мечтает о каком-либо сенсационном, «мерзейшем» и «распреподлом» событии,которое позволило бы ему обратить на себя внимание, другой - «живой, веселый, розовый» - готов строчить о чем и где угодно, лишь бы оплата была хорошей.

В «Осколках» выделяется еще несколько материалов: назовем статью Чехова о мальчиках, отданных в услужение торговцам, этих «маленьких каторжниках» (1883, № 41), которых нещадно бьют и эксплуатируют лавочники, их жены и приказчики, рассказ «Смерть чиновника» и др.