— Проходите — пропустила её и снова заперлась.

— Присаживайтесь — указала на свободное кресло.

— Благодарю вас, я не надолго. Извините за вторжение.

Ну, как хочет. А чо молчим?

— Я вас узнала. Вы выходили от королевы в ту ночь, когда его величество поправил своё здоровье. Я служу во дворце и видела вас.

Пожала плечами. Должна отнекиваться или оправдываться?

— Её величество королеву Пауву под охраной высылают в родовое поместье. Завтра утром она уезжает.

Смотрит в пол, мнёт в руках платочек. Отомстить за королеву хочет, что ли? Какая скромная мстительница. Хотела уже поторопить, но она заговорила сама:

— Вчера я укладывала в шкафу ящики с её гардеробом. И случайно услышала, как её величество приказала позаботиться о светлой и чёрненькой. Сказала, что в городе для юных эльфиек небезопасно. Я увидела вас в в фойе, и… решила предупредить. Она вас ненавидит.

Я задумалась. У королевы есть много причин нанавидеть меня. Но что ей сделала Аль? Её она почти и не видела.

— Именно такими словами, «позаботиться о светлой и чёрненькой»? — переспросила эльфийка. Она с любопытством рассматривала нашу неожиданную посетительницу.

Гостья задумалась.

— Позаботиться не только о светлой, но и о чёрненькой, так она сказала.

— А с кем она разговаривала вы не знаете?

Из подруги получился бы хороший следователь. Быстро задаёт правильные вопросы. Мне тоже стало интересно.

— Со своей хорошей знакомой, герцогиней Порильге. И ещё… Я хотела ещё вам сказать, что мы все благодарны вам за здоровье его величества Тиркигуса. Очень благодарны. Извините, мне пора, иначе меня начнут искать.

Она порывисто развернулась и вышла, мы не успели её даже поблагодарить.

— Как тебе это нравится? — я заперла дверь и снова уселась в кресло.

Спектакль забылся, в голове крутились невесёлые мысли. От срочно бежать из Спилтена, до снова пробраться во дворец и прирезать королеву, пока не уехала. А потом её подругу, герцогиню как её там? Порильге. Где-то я это имя уже слышала.

— Теперь мы знаем, кто заказал моё похищение или убийство — в отличии от меня, Аль была очень довольна — Королева через герцогиню Порильге.

— И что нам даёт это знание?

— Имена тех, от кого следует избавиться. Сначала от герцогини, потом от королевы. Или наоборот. Наоборот даже лучше.

— Аль, я не убийца.

— Тогда я попрошу Килин помочь мне, она профессионалка. Галя, это единственный для нас шанс на спокойную жизнь в Спилтене. Или ты хочешь, чтобы меня убили?

— Конечно не хочу, не говори глупостей. Меня больше беспокоит, что за нами могли следить. Значит, могут знать, что мы в театре. У них достаточно времени, чтобы на обратном пути организовать засаду. Вставай, мы немедленно возвращаемся. А лучше, поедем в ваше посольство, искать этих твоих пауков. Где они вообще шляются, почему не охраняют нас?

— Галя, не паникуй. Охраняют. Просто ты их не замечаешь. Сегодня я почувствовала одного в ресторации, помнишь, когда нас хотели арестовать? Мужчина с бутылкой и бородой за столом рядом со входом. Чаще шевели ушами и тем что между ними. Сейчас один эльф в соседней ложе.

Да ну. Как бы он туда пробрался? Но, пошевелив ушами, кроме Аль ощутила тепло и что-то зелёное-коричневое слева от нас. Мда. Прохлопала. Ушами, ха. Решила съязвить.

— Ты поэтому непременно желала убить графа Порки? Потому что был свидетель?

Аль нисколько не обиделась.

— И поэтому тоже. Галя, не суетись, давай досмотрим. Мне кажется, скоро её будут насиловать. Хочу сравнить.

Сказала это совершенно спокойно, без надрыва и горькой иронии. Но настроение у меня пропало окончательно.

— Аль, пожалуйста, поехали. Лучше меня дома изнасилуешь.

Брякнула не подумав, но она моментально вскочила.

— Поехали.

Пока выходили из театра и искали извозчика, я прикидывала, на что подписалась и чем мне это грозит. Но уже в каляске отбросила все сомнения. Не буду обманывать сама себя, не девочка. Ладно, девочка, но большая. Было и страшновато, и немного возбудительно. — Ты лесба — сообщил мне внутренний сексопатолог. Не лесба, возразила. На женщин меня не тянет. Тянет вполне себе на мужчин, ну, на некоторых. Вот этот скромный офицер сегодня, очень даже ничего. Можно было бы и замутить, но концы оборваны. Жаль, очень. А моя Аль, она… Она моя. Подруга в печали и радости.

Когда приехали и поднялись в номер, подруга сразу развела бурную деятельность.

— Иди мойся, а я поищу, чем тебя связывать и куда крепить верёвки.

Она убежала в спальню, я услышала её бубнёж:

— В приличных номерах на кровати должны быть специальные приспособления. Снизу, что ли? Сейчас…

Позорно сбежала в ванную комнату. Меня будут связывать! Были у меня в юности такие сексуальные фантазии, когда я, привязанная к кровати, теряю девственность брутально насилуемая мужественным и нежным сексуальным маньяком. С большим прибором между ног, который я потом ощущала внутри себя. Ну, как смогла, так и напредставляла. Сразу после изнасилования он влюблялся в моё прекрасное тело и мою ранимую душу. Потому что на мне ему стало очень хорошо. И на коленях просил у меня прощения и клялся в вечной любви. И потом приходил каждую ночь, и… Но это была уже вторая и последующие серии.

Волосы мыть не стала. Вышла из ванной, сделала два шага и почувствовала, что опять мокрая. Хотя только что тщательно вытиралась. Но вернуться не успела, Аль меня заметила и поторопила:

— Иди скорей, всё готово!

Стоит рядом с кроватью, гордо демонстрирует самодельное приспособление для удержания меня в беспомощном состоянии.

— Свыкайся пока с мыслями о своей тяжёлой судьбе, я быстро! — и тоже убежала в ванную.

Хлопнув по пути меня по попе. Появилась у неё такая вредная привычка, хлопать меня по попе. Осмотрела ложе своих будущих страданий. Четыре скрученных полосы ткани от каждого угла кровати, с петлями. Значит, запланирована поза «я морская звезда, мне шевелиться вредно». И отдельно лежит приготовленная узкая полоска ткани. Рот мне завязать хочет? Хм. Задёрнула не до конца прикрытое шторами окно, и, волнуясь, улеглась. Пора обживаться и настраиваться.

Через минуту прискакала Аль. Не купалась, просто обтёрлась влажным полотенцем. Торопится поиграть с моим несчастным тельцем, хнык. Чота страшновато.

Она ловко накинула петли на мои конечности, затянула, натянула.

— Нигде не давит? — озабоченно.

Помотала головой. А соски уже торчат, предатели. И у Аль, хихи. Она-то с чего возбудилась? Садистка чоли? Пока размышляла, подруга взяла приготовленную повязку и стала примерять её на глаза.

— Мне страшно — призналась.

— Расслабься и ни о чём не думай. Я всё сделаю сама.

Аль хищно улыбнулась и завязала мне глаза. Легко сказать, расслабься. Не расслабляется!

Лежу в темноте. И тишине. Все чувства в тревоге, начинают обостряться. Пытаюсь уловить движение воздуха, но вокруг как пустое пространство. Ох… Касание чем-то невесомым по груди. И опять ничего. Ожидание ласки заводит. Теперь невесомый мазок по левой груди.

Издаю лёгкий стон, немного изгибаюсь, требуя продолжения. Снова касание левой груди. Я ожидала по правой, поэтому вырывается уже громкий стон, наполовину от удовольствия, наполовину от разочарования. Все мои ощущения сейчас сосредоточились в двух местах. Жду, внезапно, обе получают желаемое. Вскрикиваю почти одновременно с касаниями. Новые касания. Много.

Снова нарастает знакомое уже чувство отсутствия очень нужных ощущений между ног и внизу живота. Способность мыслить отключилась напрочь, осталась только невыносимая неудовлетворённая потребность. Тихо рычу, требовательно приподнимаю бёдра. Но не получаю так сильно желаемого, опять ласки груди. Они уже не доставляют удовольствия, больше раздражают. Мне нужны совсем другие прикосновения! Кричу от разочарования, получаю вожделенное поглаживание с лёгким проникновением и немедленно улетаю очень далеко.

Очнулась в позе эмбриона, сзади ко мне прижимается Аль, обнимает за плечи. Тело наполненно истомой, шевелиться нет ни желания, ни возможности. Хорошо, что хоть думать могу. С почти слышимым скрипом, но уже получается. Через минуту пошевелилась, попыталась выпрямить ноги. Охх…. Вот и сладкая боль. Аль приподнялась, заглянула мне в глаза.

— Минуты три — угададала мой невысказанный вопрос.

Минуту я лежу уже более или менее в сознании, значит две минуты полного отсутствия в теле. Прогресс. Надо доводить до тридцати секунд максимум. Всё равно разницы в длительности между прошлым разом и сейчас не ощутила. Улёт по субъективному времени длился чуть ли не дольше. Но в следующий раз попрошу Аль так жестоко меня не мучить. Вспомнила свои страдания, хрипло закашлялась. А хотела засмеяться.

— Ты чего? — тревога в голосе.

— Вспомнила, как ты меня насиловала. Понравилось. Ты уже занималась этим.

Не спрашиваю, утверждаю.

— Ревнуешь? — хихикнула.

Зараза. Я засмеялась, получилось удачнее, чем в первую попытку. Осторожно перевернулась на спину.

— Громко кричала?

Аль хмыкнула.

— И кричала, и стонала, и рычала. Громко.

Я приподняла голову:

— Рычала?!

— Вот так — Аль изобразила урчание Барсика.

Кошмар.

— Но не долго. Потом порвала всё простыни, свернулась в клубочек и только дрожала.

Порвала? Блин. Ещё одна проблемка вырисовывается. Как бы мне от черезмерного счастья своего мужчину не раздавить. — Ты сначала мужчину себе найди — посоветовал внутренний реалист. Значит, я уже полностью в себе, вон даже внутренняя противозина очнулась, вякает не по теме.

Едва не застонав приподнялась, чмокнула Аль в носик:

— Спасибо, сладкая моя. Ты очень умелый насильник.

Она разулыбалась, произвивалась поближе ко мне, зевнула:

— Давай спать — предложила, и сразу закрыла глаза.

Вскоре последовало ритуальное переползание. Голова Аль на моей левой груди, рука обнимает живот, нога заброшена. Как обычно.