Глава 26

Глава 26

Утром меня разбудил негромкий стук. Лора из-за двери сообщила, что затрак готов. Пообещала ей скоро спуститься. Пока вылазила из-под Аль и она проснулась. Рановато мы себе завтрак назначили. Но лучше так, чем спать до обеда.

— Сегодня поедем в приют. Сразу после завтрака — сообщила эльфийка одеваясь.

— Ты хоть знаешь, где он?

Оказалось, не знает. Спасительница детей, блин. Спустились в столовую, попросили Лору позвать мелкую. Та примчалась, руки в пене. Что-то уже стирает. Надо бы ей тоже хоть серебряный в месяц на лакомства выдавать. Потом с Аль посоветуюсь. Сколько ей лет то? Так и не спросила.

Приют называется «Дом призрения светлой девы Зоруны», для девочек. Идти с нами Мика категориически отказалась, боялась, что её у нас заберут. Где он находится не знала, сказала «где-то внизу». Удивилась нашему желанию его посетить. Узнав, что хотим ругаться, немного помялась, но призналась, что там было не плохо, только старшие девочки обижали. И конфет не давали, а работать заставляли. Я её поблагодарила и отпустила, а сама повернулась к Аль:

— Всё ещё хочешь ехать?

— Угу — кивнула с полным ртом.

Я определённо на неё плохо влияю.

— Посмотрим детей, подлечим. Раз уж собрались. Мне интересно. Возмём с собой деньги, если нам там понравится, то пожертвуем.

Посоветовала ей попросить в посольстве сразу пару тысяч на благотворительность. Хотела пошутить, а она задумалась. Принцесса, и это её работа, вспомнила. Ну, пускай. У её отца финансов много, не обеднеет.

Ехали долго, минут сорок. Всё время вниз. Дома становились проще и ниже, улицы грязнее, наряды женщин менее яркими. Но всё в рамках приличий, гопоты и нищих не видно. Хотя изредка и встречались откровенно заброшенные строения, я два заметила. Но когда мы только приехали в Спилтен, мне и нижний город очень понравился. Всё познаётся в сравнении.

Коляска остановилась, кучер указал на длинное здание за деревянным забором. На казарму похоже.

— Приют светлой девы Зоруны. Доброго вам здравия, высокородные леди.

Укатил. Аль постучала молотком в ворота, через несколько минут открылось смотровое окошко. Мужской старческий голос недовольным тоном произнёс:

— Неприёмный день, приходите завтра.

Хлоп, окошко закрылось. И здесь вахтёр. Я с сомнением посмотрела на носок своего сапжка. Попинать ворота? Но Аль постучала опять. Амбразура снова открылась.

— Чего? — Теперь и я увидела недовольную физиономию старичка. Ближе подошёл, набирает воздух для ругани.

— Мы желаем видеть настоятельницу.

— Хто вы такие?

Деревенщина а ля натюрэль.

— Разве приюту не нужны пожертвования?

Я почти услышала, как за воротами зашевелились непривычные к движению колёсики. Но очень медленно. Через минуту он проговорил:

— Настоятельницы нет. Есть помошница.

— Хорошо, мы поговорим с помошницей. — Голос у Аль был очень спокойный и доброжелательный.

Я так не умею, сразу начинаю психовать. Если не страшно. Мрачно подумала, что пора учиться самообладанию. На кого тут, действительно, обижаться? На старичка, который вместо пенсии работает? Галя, ты сама как гопник. В общем, пока мы шли к зданию приюта, я мучилась совестью и клялась себе измениться. Вот с прямо сейчас. Буду такая же приветливая, как Аль. Всегда.

Нас провели в здание, потом через полутёмные коридоры к двери, на которой было написано «Смотрительница Укима». Старичок просто открыл дверь, буркнул:

— К тебе, за девочками.

И ушёл, оставив дверь открытой.

Мы переглянулись. За девочками? Интересно, очень. Аль нахмурилась и вошла. Ну и я за ней. В маленькой комнатке с обшарпанными стенами за столом сидела женщина лет пятидесяти. И внимательно нас рассматривала. В руках перо, одета в подобие монашеского одеяния, какая-то серая ряса. Но голова не покрыта. Неловкое молчание прервала Аль.

— Мы с подругой хотели сделать пожертвование.

— Да, конечно. Присаживайтесь — женщина поднялась и указала рукой на деревянную лавку. Спартанская обстановка.

Подождала, пока мы уселись, села сама и представилась:

— Меня зовут Укима, я смотрительница приюта. Вы, наверно, хотите получить совет, кто из воспитанниц подойдёт вам? У нас осталось шестнадцать выпускниц. Расскажите, кого вы ищете, для какой работы. Я подберу вам подходящую девочку.

Мы с Аль снова переглянулись. Здесь ещё и девочками торгуют. Но молчу, это была не моя идея, пусть сама разбирается.

— Меня зовут Алирани, это моя подруга Лориалла. Мы просто хотели пожертвовать небольшую сумму, или как-то иначе помочь приюту. Расскажите, в чём вы нуждаетесь.

— В чём мы нуждаемся? — женщина улыбнулась — Проще сказать, в чём мы не нуждаемся. Пройдёмте, высокородные леди, я проведу вас. Вы сами всё увидите.

Нам показали комнатки, каждая на четырёх воспитанниц. Очень бедная обстановка, но всё чистенько. Простые суконные одеяла. Наверно, колючие. Серые застиранные простыни и наволочки. Старые кровати, никаких шкафов или тумбочек. Потом смотрительница привела нас в зал для приёма пищи, как она сказала. Грубые столы, лавки. Тоже чисто, но удручающе бедно, скатертей нет. В приют уже много десятилетий не вкладывали деньги. Ни медяка. И куда же финансирование и пожертвования деваются? Мда.

Две девочки лет десяти, в серых поношенных платьях, подметали пол. Увидев Укиму сделали книксен и хором проговорили «Добрый день, госпожа смотрительница». Женщина кивнула им.

— Сейчас все на занятиях. Мы пытаемся привить им необходимые для будущей жизни навыки. Обучаем привилам поведения, чтению, письму, счёту. Объясняем их будущее положение в обществе. После обеда младшие девочки работают в огороде или в саду, старшие помогают кухарке, чинят платья и бельё, стирают, следять за самыми маленькими.

— А какое у них будет положение в обществе? — не удержалась.

— Некоторым девочкам повезёт и они попадут в приличные дома. Будут служить, смогут выйти замуж. Мне повезло. Те, кому не повезёт… После шестнадцатилетия мы их выпускаем.

Она сама здесь воспитывалась? А сейчас обворовывает сирот и продаёт их?

— Вы их выпускаете просто так, без денег? — Аль внимательно посмотрела в лицо смотрительницы — Вы понимаете, что большинство из них пойдёт на панель или превратятся в воровок?

Женщина вздохнула:

— Понимаю. Но мы ничего не можем изменить.

— Какое финансирование вы получаете? — я решила вывести гадину на чистую воду.

— Какое финансирование? — удивилась гадина — В хороший месяц у нас от щедрости добрых людей набирается пять серебрянных. Мы не служим. Вы перепутали нас с королевским приютом для мальчиков. Ему действительно выделяют деньги, мальчики идут в солдаты. А мы никому не нужны. Больше ста лет Дом призрения светлой девы Зоруны существует только на пожертвования.

— А сколько у вас воспитанниц? — дрогнувшим голосом спросила Аль.

— Двести девяносто одна — с гордостью ответила женщина.

Пять серебрянных как пожертвования. На почти триста девочек. Я Лоре столько плачу. Было невыносимо стыдно за свои подозрения. Мы ошеломлённо молчали.

Заметив нашу растерянность смотрительница поспешила нас успокоить:

— Вы не сомневайтесь, у нас всё очень хорошо устроено. Ничего не пропадает. Девочки донашивают платья друг друга. Выращиваем свои фрукты и овощи. Две коровы в прошлом году купили. Очень удачно получилось, маркизе Киплаве понравилась наша выпускница и она пожертвовала четыре серебрянных монеты. Пойдёмте, я вам их покажу.

Нас провели в хлев, продемонстрировали довольные жующие морды рогатых животных. Правда, рога были некондиционные, всего по одному на голову, но зато ветвистые.

— А лазарет у вас есть? — вспомнила Аль цель своего визита.

— Да, сейчас там три девочки. Хотите посмотреть? Одна, к сожалению, скорей всего не выживет. Убегала в город и вернулась уже больной. На лекаря у нас денег нет, лечим сами — смотрительница горестно развела руками.

Аль немедленно сообщила, что очень хочет осмотреть лазарет. Уже там выразительно глянула на меня. Я взяла смотрительницу под руку:

— Пойдёмте, посмотрим ваш огород. Алирани очень любит утешать больных. Она нас нагонит.

Мы с полчаса гуляли по огороду, я выслушивала объяснения. Потом к нам присоединилась Аль в сопровождении девочки лет пятнадцати. Укима всплестнула руками:

— Малина, ты что тут делаешь?! Немедленно в лазарет!

Малина присела, но возразила:

— Смотрительница Укима, высокородная госпожа меня вылечила!

Смотрительница вопросительно посмотрела на стоящую в стороне Аль, но та покачала головой:

— Девочка фантазирует. Пройдёмте в ваш кабинет, госпожа Укима. Нам необходимо поговорить.

В кабинете Аль очень смущаясь призналась, что у нас с собой только десять золотых. Пока смотрительница беззвучно открывала и закрывала рот, Аль положила кошель на стол, пообещала ещё раз вернуться и быстро утащила меня.

— Ты не сказала, что Мика у нас — напомнила ей в коридоре — Она, наверно, волнуется.

— Да, ты права. Подожди.

Аль вернулась, но уже через три минуты вышла. Пока шли к выходу, поделилась:

— Очень обрадовалась. Но просила за ней присматривать, у Мики сложный характер — и без паузы — Это нестерпимо. Я готова его убить!

— Кого?

— Тиркигуса.

— Я сама с ним разберусь — пообещала ей.

Дедушка открыл нам калитку, и мы вышли на улицу.

Свободная коляска стояла возле приюта, как будто нас дожидалась. Уселись, я попросила довести нас до академии магии.

— То, что делают эти женщины граничит с чудом. Пять серебрянных в месяц. Двести девяносто воспитанниц. Ты можешь себе это представить?! — Аль никак не могла успокоиться — И почти всё напрасно. Какая скотина!

— Аль — попыталась её успокоить — Тиркигус наверняка не знает ни про приют для девочек, ни про приют для мальчиков. Кто-то сто лет назад сэкономил бюджет, может даже орден получил. Я напишу королю, и всё образуется. И почему напрасно? Воспитанницы не бедствуют, приют работает.