Дыхание вроде восстановилось, но по-прежнему каждый вздох отдается сильной болью в груди. Я с трудом перевалился на бок, стараясь осмотреться и хоть как-то оценить обстановку. Во мраке я различил силуэт кочевника. Он склонился над мертвым собратом, которого я подстрелил из своего маузера. Совсем рядом, в паре шагов от Шамана, возвышалось горой мощное тело маниса. Он шипел, то и дело выплевывая свой раздвоенный язык, по-своему скорбя над убиенным телом своего наездника.

В воздухе витали запахи крови и дыма. Но по-прежнему, ни каравана, ни самого Митха видно не было…

– Тулл, Тулл! Жрец-каратель! Изгой… Я преклоняюсь пред твоей живучестью. И как тебе удалось выжить там, в проклятых подземельях, кишащих разными мутантами и мутафагами? Мы с Волком взорвали проход, лишив бестий возможности выбраться наружу. Да и ты, насколько мне известно, рухнул в бездну, в которую тебя отправил Волк. – Как всегда, Шаман появился неожиданно. Только мгновение назад он скорбел над умершим кочевником и вот он уже предо мной. Все такой же непоколебимый, как каменный утес. Его лицо было спокойным, не выражающим, каких либо чувств. Только глаза, подсвеченные отблесками пылающего амбара, выглядели зловеще. В них словно плясали маленькие бесы, исполняя страшный загробный танец, размахивая в своих неказистых лапах острыми трезубцами.

Я по-прежнему лежал на боку, стараясь изо всех сил высвободить наконечник болта, плотно засевший в хитинной пластине жилета. Как ни странно, моя кибернетическая рука продолжала слушаться меня, хотя при этом истошно жужжал, надрываясь, сервопривод.

В схватке с бойцами Шамана я полностью разоружился, осталось только пара верных топориков, но воспользоваться ими пока не представлялось возможным. Шаман был в наилучшем положении. Стоило мне только совершить неправильное движение, как его острые лезвия искривленных ножей прошьют мою плоть, как швея прошивает цыганской иглой потертые портки. По крайней мере, пока кочевник разглагольствовал, я имел возможность немного отлежаться, накапливая растраченную силу в жесткой схватке.

Лицо шанти расплылось в хищной улыбке. Такой оскал выказывает панцирный волк перед смертельным прыжком, заранее понимая, что он победит.

Как назло, болт прочно засел в жилете, да и силы будто покинули меня. Все тело обхватил озноб. Я прикрыл веки, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Хотелось кричать, кричать от безысходности!.. Меня распирало желание встать и придушить Шамана. Лишить кочевника жизни, чтобы его проклятая душонка навсегда отправилась к его умершим предкам. Но вместо этого я громко вопросил, надрывно хрипя:

– Где девочка? Где маленькая Кэт? – Больше всего меня интересовал этот вопрос. Не для того я преодолел такое расстояние, чтобы сейчас слушать насмешки кочевника. Да и не он нужен был мне. С ним и Волком я распрощался, хотя, желание убить их обоих часто вскипало во мне. Так же, как я хотел увидеть мертвого Баграта, прекрасно понимая, что на место одного упыря к власти придет другой. И этого отрепья не вывести, как бы кто не пытался. Власть убивает в человеке все человечное, тем более что само значение человек в мире жестокости и насилия теряет свой первостепенный смысл. Здесь Пустошь и правит тут тот, у кого больше золотых в кармане и огромная пушка за широким поясом. Все решает сила…

– Замухрышка Кэт? Ха! Маленькая девочка, которой суждено быть шлюхой? – Шаман наслаждался моим положением, так и норовя оскорбить или задеть за живое. Он прекрасно понимал, что перед ним уже не бездушный жрец-каратель, который когда-то был предан учениям Ордена Чистоты. Нет, я не стал мягче и уж точно не стану лить слез, как баба. Просто в какой-то момент я понял, что смогу помочь фермерше Айве спасти ее дочь. Вернуть ее домой. Уберечь от жестокости этого несправедливого мира.

Но за все свои слова эта размалеванная морда с косичками на голове ответит по всей строгости моего личного закона.

– Не смей ее так называть! Ты, мутантово семя! Жалкое подобие человека, сожри тебя некроз!

– Монах, что с тобой? Когда Волк предложил комбинацию с похищением девочки… я не поверил в то, что ты кинешься так рьяно ее искать, а уж тем более спасать. Но видят духи предков! Ты просто рвешь и мечешь, словно разъяренный манис перед случкой! – Кочевник рассмеялся, подойдя ко мне вплотную, присел на мокрый песок, скрестив ноги. – Девчонка у Злобного, и будет слава силе кочевых племен. Он продал ее за пару серебряных монет, чего еще возьмешь за эту оборванку.

– Я сделаю в гнилой черепушке Злобного, пару дырок из добротного маузера!.. – Я был взбешен и охвативший гнев с трудом сдерживался. Меня пуще прежнего затрясло. И слава Создателю! Кажется, упрямый наконечник арбалетного болта высвободился из плена моего жилета. Я не подал вида, продолжая лежать. Пусть враг наслаждается своим превосходством, а мое время еще настанет.

– Ты хочешь знать, где она? Ладно, я скажу. Так сказать, исполню твою последнюю волю. – При этих словах он вскочил и что есть сил, врезал мне носком истоптанных сапог в живот. Боль резанула в области груди. Я, задержал дыхание. Перед глазами вспыхнул сноп искр, и на мгновение все вокруг потеряло очертания, сливаясь с темным ночным небом.

– Митх продаст ее в бордель к Корявому Джону. Слышал о таком? – Шаман горячо шептал, глаза пылали безумием. Всегда казавшийся спокойным и рассудительным воин шанти внезапно съехал с катушек. И это пугало. – Этот урод, покрытый оспой после земной лихорадки, держит приличный бордель на Мосту. Уж поверь, Корявый Джон всех своих девиц первым обрабатывает. Потом ставит на них свое клеймо… ну собственник он, что ж поделаешь!

Если понадобится, я оторву этому прыщавому мутанту яйца и запихаю их в его поганый рот. Прости Создатель мою злобу.

…Мост известен шумными притонами, борделями и непортящимися арбузами, слава о которых идет на всю великую Пустошь. Я знавал это место. Оно являлось перевалочным пунктом для караванов с толстосумами-торговцами, идущих своей наезженной и истоптанной тропой к великому Кораблю или к горе Крым с ее отчаянными гетманами и Инкерманом.

Митх идет своим караваном до Моста, там продает часть девиц, а мужчин и бойцовых мутантов везет на Корабль. Там есть Арена, на которой всегда нуждаются в новых гладиаторах и свежем мясе. Ползуна в задницу! Надо же было так повестись на уловку Волка!

– Зачем нужно было похищать Кэт и продавать ее в рабство?

– Затем, что твоя красавица Айва задолжала Митху, а платить ей нечем. Все посевы кукурузы сожрали земляные крысы и рогатая саранча. – Шаман пришел в спокойствие, снова присел. – Волк узнал о долге, ну а дальше, как ты понимаешь, закрутилось, завертелось.

По крупицам мозаика складывалась в подобие какой-то картины. Все становилось на свои места. Появись или не появись компания Шамана и Волка, Кэт все равно бы похитили люди Митха. Просто само похищение было на руку моим знакомым. Дальше они подсунули мне ложную информацию, что Злобный со своим караваном устроиться на этой ферме. Хотя, последний давно направил свой караван на восток к землям Донной пустыни. А планы Волка увели меня совсем в другую сторону, на пустынный запад.

Только вот наш умный Волчонок не учел моих возможностей и быстроты действия. Видно, он не до конца оценивает мастерства жрецов-карателей, пусть даже и бывших. Я успел сюда раньше, чем они успели устроить тут засаду. Или что-то случилось, помешав им реализовать свой план в полную силу?

– Зачем вам я?

– Когда Волк узнал о твоем появлении, он словно сошел с ума, забросил все дела. Единственное чего он хотел, так это убить тебя. Тем более, что ты объявился в поселке фермеров с новой железной рукой. – Шаман указал грязным пальцем на мою кибернетическую руку. – Видно, духи предков коснулись тебя своей силой, вознаградив за твои страдания. Откуда это? Кто создал этот протез? Шаман слышал о Вертикальном городе, но его давно отрезало некрозом и попасть туда невозможно.

Я молчал, потому, как сам не знал, кто одарил меня таким щедрым даром…