Вальдшнеп. — Охотьтесь на него на лесосеках, когда можете, и стреляйте, как можете. Если вы находитесь на опушке, можете дать ему отлететь подальше и даже сделать в воздухе первый кувырок. Его может сразить даже одна-единственная дробинка дроби № 8, так что не стоит особенно торопиться стрелять.

Утка. — Если дичь на воде, цельтесь ниже выступающей над водой части. В полете цельтесь в шею.

Заяц. — Если он бежит впереди вас, цельтесь в уши, если он несется наперерез — в нос, а если скачет прямо на вас — бейте под передние лапы.

Кролик. — Если вы повстречались с ним в поле, стреляйте точно так же, как по зайцу. Если же вы увидели его на лесосеке, а затем тотчас же потеряли из виду, рассчитайте хотя бы приблизительно скорость его бега, прицельтесь в следующий прогал и стреляйте, как только увидите цель. Если кролик прячется в высоких травах, стреляйте туда, где верхушки растений качаются. Если же кролик находится в густых зарослях кустарника, попытайтесь определить направление его движения по шороху и стреляйте, но это, конечно, стрельба «по предположению», то есть на глаз, а попросту — наугад.

Косуля. — Если животное стоит к вам боком, цельтесь в голову, а еще лучше — в шею. Можно также стрелять чуть ниже лопатки, но все же самое уязвимое место — основание шеи, ибо вы сразу можете попасть в сердце, и тогда животное умрет мгновенно, или вы прострелите легкие, то тогда животное погибнет от внутреннего кровоизлияния. Если косуля идет на вас, стреляйте в низ грудины, если же убегает, то цельтесь в заднюю часть головы.

Охотник, допустивший промах, должен опустить ружье, пристально посмотреть на дичь и вновь вскинуть ружье к плечу. Кажущаяся потеря времени, которая позволит дичи несколько удалиться, будет возмещена метким выстрелом.

Опасайтесь, дорогие коллеги, солнечных бликов в ясный день, потому что они часто бывают причиной ошибок и промахов. Гораздо удобнее и спокойнее стрелять при пасмурной погоде, но только когда дичь летит на высоте человеческого роста.

Я мог бы давать советы до бесконечности, ибо тема воистину неисчерпаема, но я остановлюсь, так как знаю на собственном опыте, что постоянная практика даст охотнику-новичку гораздо больше, чем толстые и полные научные трактаты об охоте.

Человек, найдя животное, готовое ему подчиниться, кажется, находит особое удовольствие в том, чтобы постоянно испытывать его ум, любовь и верность. Человек потребовал от собаки всего и получил все!

Для человека собака стала вьючным животным, тягловой силой, сторожем, загонщиком, охотником и ищейкой. Она живет на ферме и в гостиной, на псарне и в будуаре…

Вместе с человеком собака путешествовала с острова на остров, из страны в страну, с континента на континент, она следовала за хозяином среди торосов и льдов в Приполярье, среди раскаленных песков пустынь и по шумным улицам городов, жила в жалких хижинах, крытых соломой, и в роскошных дворцах. Короче говоря, повсюду рядом с человеком всегда была собака, верная, преданная, полезная, часто необходимая для удовлетворения запросов взбалмошных модниц, но иногда и жизненно важных потребностей человека.

Чтобы отвечать столь разнообразным требованиям, было необходимо существо очень чуткое, способное приспосабливаться и изменяться не только в поведении, но и физически, в зависимости от стоящих задач. Чтобы догнать и перегнать бегущего зайца, собака на протяжении веков «отращивала» свои лапы и делала их все более тонкими и стройными; другая ее родственница, чтобы выгнать из норы барсука или лису, укоротила лапки и сделала их кривыми и чуть неуклюжими, а самый сильный их собрат, чтобы затравить волка, взять верх над кабаном и бороться с медведем, а то и с еще более страшными врагами, стал выше ростом, укрепил костяк и мышцы, отрастил клыки; но и это еще не все! Чтобы залезть в гамачок к прекрасной креолке или в муфточку маркизы, собака сжалась и превратилась в миниатюрнейшее создание!

Вот таким образом господин Катрефаж[50], чье красноречие нисколько не вредит ни точности, ни лаконичности, излагает в нескольких словах историю этого несравненного животного, которое жило, развивалось и совершенствовалось рядом с человеком с незапамятных времен, в полном согласии с хозяином, при полном взаимопонимании и взаимоуважении.

Я даже не попытаюсь перещеголять в количестве общих сведений о собаках знаменитого профессора, ибо это было бы не только дерзостью, но и безрассудством.

Я ограничусь тем, что остановлюсь на неразлучном спутнике охотника, его верном друге и помощнике, то есть на легавой собаке.

Легавые собаки предстают перед нами в виде четырех довольно различных между собой как по назначению, так и по экстерьеру подгрупп:

1) Брак[51] — для охоты в поле (к этому подвиду относятся следующие породы: французский брак, английская легавая, или пойнтер);

2) спаниель, который очень хорош на заболоченной местности;

3) гриффон — для охоты в кустарнике и чащах;

4) барбет — вид спаниеля, весьма подходящий для охоты на реке и пруду.

Как пишет в своем замечательном труда «Охота с легавой» виконт де Невиль, несомненно, обычно одна собака исполняет при охотнике все эти роли, но все же каждая имеет явно выраженное предназначение для определенного вида охоты, и хозяин должен это знать.

Обучаемость собаки такова, что мы видим, как она преодолевает неприязнь к несвойственной ей работе и выполняет даже те задачи, что не ставятся перед представителями породы, к которой она принадлежит. Да, способности собаки, ее приспособляемость воистину чудесны и удивительны!

Вместе с тремя друзьями я стал основателем сообщества охотников, и мы располагаем в Солони[52] двумя прекрасными охотничьими угодьями, богатыми дичью. Там полным-полно куропаток, зайцев, кроликов, бекасов (в сезон), а утки там водятся в изобилии круглый год.

Вам известно, что собой представляет природа Солони. Леса, лесочки, перелески, рощицы, поля, поляны, вересковые пустоши, участки земли под парами, луга и лужайки, поросшие дроком, заросли папоротника, болотца с камышом, прудики с водяными лилиями… Всего понемногу, все вперемешку, кругом канавы, рытвины, рвы, живые изгороди… Везде, на каждом шагу тебя подстерегают всякого рода сюрпризы… Так что в течение всего лишь одного часа приходится охотиться на 3–4 вида дичи!

Наши браки, сначала немного смущенные непривычной обстановкой, принялись отважно исполнять свою роль на охоте, хотя такая работа и несвойственна собакам, выросшим и воспитанным неподалеку от Шартра[53]. А теперь было одно удовольствие смотреть на то, как ловко и быстро они передвигаются по новой местности.

В любое время года, при любой погоде они барахтаются в прудах, как барбеты, бесстрашно пробираются сквозь чащу, как гриффоны, радостно шлепают по грязи болот, совсем как спаниели, а как только оказываются на пашне, вновь вспоминают свой быстрый бег — бег собак, привычных к гону по полю.

Я упомянул про пойнтера. Так вот, если вам угодно, на нем мы сейчас и сосредоточимся. О, не подумайте, что я хочу поставить его на первое место, как бы отдавая ему предпочтение в ущерб прочим прекрасным животным! Нет, нет! Это просто небольшая любезность по отношению к иностранцу.

Замечательное, прекрасное животное и с точки зрения внешнего вида, и по своим охотничьим качествам: уму, чутью, умению держать стойку.

Кожа у него тонкая, покрыта короткой мягкой шерстью, мускулы сильные, крепкие, сухие; вены, в коих течет благородная кровь, иногда проступают на теле, словно у породистого скакуна. Шея длинная, зад туловища скругленный, живот втянут, как у борзой, лопатки длинные и подтянутые, грудь высокая и широкая; конечности тонкие и сухие, лапы в комке, задние ноги широко расставлены.