У главного подъезда Центра космических исследований я был точно в условленное время, но формальности, необходимые для получения пропуска, превзошли все мои ожидания, и когда я добрался до кабинета Энцо Дженетти, время близилось к обеду. Постучав и восприняв хриплый возглас из-за двери как приглашение, вошел. Внутри среди невообразимого хаоса, за ошарпанным, давно вышедшим из моды письменным столом сидел сухощавый старик, лет семидесяти, одетый в просторный рабочий комбинезон и рубашку с жестким воротничком и закатанными рукавами.

— Вы — Тервел Симов, — указал он на меня, и его близорукие глаза неприязненно блеснули.

Я учтиво кивнул, а профессор сжал губы, придвинул к себе одну из разбросанных по столу папок и начал беспорядочно запихивать в нее какие-то густо исписанные листы. Но вдруг передумал и, захлопнув папку, нервно забарабанил по ней пальцами. Было очевидно, что мой приход его совсем не обрадовал. Тем не менее я сел напротив. Из раскрашенного керамического горшка, стоявшего у его локтя, торчал небольшой хилый кактус нездорового цвета, но с длиннющими колючками, в которые явно были вложены все его жизненные амбиции. Какое-то время мы молча сосредоточенно смотрели на него, потом профессор нагнулся, вытащил из-под стула бутылку минеральной воды и демонстративно вылил часть ее содержимого в горшок. Кактус пошевелился, а профессор пробормотал:

— Слишком вы молоды, — и с упреком покачал головой.

— Послушайте, профессор, если вам действительно нужно содействие МБР, давайте не будем терять время на комментарии, — холодно предложил я.

Последовала тягостная пауза. Седовласый ученый молчал, устремив взгляд мимо меня и медленно поглаживая пальцем небритую щеку. При этом слышался тихий, но очень назойливый скрежещущий звук, который подчеркивал неестественную тишину и придавал ей скрытый тревожный смысл. Меня уже начинало угнетать смутное предчувствие надвигающихся неприятностей, и постепенно, пока я сидел на деревянном стуле и ждал, когда Дженетти выйдет из транса и объяснит, зачем меня сюда вызвали, оно переросло в уверенность.

— Я вас слушаю! — не выдержал я наконец.

— Ага, — произнес он с угрозой в голосе, озираясь вокруг. Затем внезапно выпрямился и с головокружительной скоростью устремился к открытому окну. На мгновение мне показалось, что он выскочит в окно. Но нет, не выскочил, а только закрыл его. Стекла плаксиво звякнули. Дженетти, чуть сгорбившись, прислонился к подоконнику.

Когда он вновь заговорил, задыхаясь, голос его звучал хрипло.

— Да… Вот, вкратце, как обстоят дела. Примерно год назад нам впервые была предоставлена возможность осуществить заселение чужой планеты. Пока что первая и единственная возможность.

Примирительно вздохнув, он направился к своему столу, но как только сел, настроение его снова резко переменилось. Весь вид его стал деловым, энергичным, а голос зазвучал вызывающе, словно он вступал в спор со мной.

— Повторяю, первая и единственная! Неплохо бы вам усвоить это, Симов. Итак, соблюдая абсолютную секретность, решение задачи по подготовке и организации заселения взял на себя наш сектор. Да и как не взять, если он был создан именно с этой целью? И почему, в конце концов, не взять… Впрочем, что означает такая задача, насколько она важна и сложна, вам ведь объяснять не нужно, не так ли?

Я кивнул в знак согласия, но этого ему было явно недостаточно, поскольку он все также вопросительно смотрел на меня.

Я подтвердил:

— Да, не нужно.

И только тогда профессор, нехотя, продолжил:

Что ж, хорошо. Можно сказать, что подготовка к заселению уже завершена. По плану оно должно начаться через два месяца.

— Однако через два месяца не начнется. И когда начнется — теперь зависит от вас. И я настаиваю, чтобы вы поняли: чем скорее, тем лучше… Н-да, чем скорее…

Я почувствовал, что предстоят новые паузы, новые эмоциональные всплески, поэтому поспешил их предотвратить:

— Конкретнее, профессор. Чем вам могу помочь я? Дженетти старательно отлепил от пальца правой руки сомнительной чистоты лейкопластырь и с волнением стал разглядывать почти невидимую царапину. Потом сказал:

— Два человека с нашей базы умерли. Ясно. Машинально я задал вопрос:

— При каких обстоятельствах?

— Не знаю. Мне известно лишь, что их смерть наступила в одно и то же время, на сто девяносто седьмой день после прибытия.

— И все же, преступление или несчастный случай?

— К сожалению, возможно, что не преступление, — развел руками Дженетти.

— К сожалению? Как понимать ваши слова, профессор?

Он поднял брови в притворном удивлении:

— Неужели не усекаете, что означал бы для нас несчастный случай? Оттяжка заселения, комиссии, исследования, общественный скандал… Это скомпрометировало бы сектор и весь Центр, так как вряд ли мы сумеем все скрыть!

Я пожал плечами — престиж Центра меня особенно не волновал. Я только хотел было открыть рот и высказаться по этому поводу, но Дженетти резко остановил меня:

— Несчастный случай при неблагоприятном стечении обстоятельств мог бы означать и нечто более страшное, Симов. Гораздо более!

Он встал и быстро зашагал взад-вперед, гримасничая, потирая подбородок, шумно вздыхая и бросая на меня многозначительные взгляды. В жизни я уже был пресыщен разными театральными эффектами, так что если он хотел таким образом держать меня в напряжении, то напрасно. Однако все недомолвки и порывы его южного темперамента уже истощили мое терпение.

— И что же еще более страшное, профессор Дженетти? — поинтересовался я все же вежливо. — Что вы имеете в виду?

— Что я имею в виду! — воскликнул он. — Что ж, я скажу вам. Конфликт с юсами, вот что я имею в виду! — И любуясь моей наигранно подавленной физиономией, добавил: — Ну и как вы сейчас на это отреагируете, комиссар Симов?

Я никак не отреагировал. Дженетти расслабился и рухнул на стул.

— Дело в том, Симов, что упомянутая планета принадлежала юсам. Они ее нам уступили только при условии, что она будет заселена людьми в кратчайшие сроки. Она находится вблизи планеты Юс и…

Вот это для меня действительно было неожиданностью.

— Вблизи чего? Планеты Юс?

— Да, она из системы Ридона и Шидекса. Это и есть причина, из-за которой… — Он вздрогнул, и взгляд его тревожно заметался по кабинету. — Но подробности не важны. Главное, что заселение должно состояться, и как можно скорее.

— Даже если несчастный случай и связан с самой планетой, не так ли?

— Может быть… В сущности, да… Но нет, нет! Едва ли к инциденту привела какая-то природная аномалия. Едва ли! Данные категорически свидетельствуют: по всем жизненным показателям Эйрена почти не отличается от Земли.

— Почти?

— Да, потому что во многих отношениях условия там даже лучше земных. Богатая растительность, более ровная температура, больше кислорода… Вообще, представьте себе Землю, но без человека, и тогда вам будет ясно, что такое Эйрена.

— Кто источник этих данных? Юсы?

— Да. При заключении договора они предоставили нам всестороннюю и самую подробную характеристику планеты. Повторяю, — Дженетти раздраженно сделал упор на этих словах, — условия там идеальные, и наши люди с базы это подтверждают.

— А-ха-ха! Подтверждают! — воскликнул я, может быть излишне резко. — Сколько человек сейчас на базе?

— Пятеро… осталось. Трое мужчин и две женщины.

— А в каком они состоянии?

— В отличном физическом состоянии.

— А психически?

— Они очень стойкие люди, Симов. Как вы можете догадаться, их выбрали не случайно. Полагаю, что и их психическое состояние нормально. Да, происшедший инцидент, вероятно, их несколько расстроил, но едва ли вывел из равновесия.