У меня под ногами лежала человеческая рука. Я наклонился над ней. Она была синеватая, с согнутыми в хватке пальцами без ногтей, грубо оторванная чуть выше кисти. А внутри она была полая. Я вздохнул свободнее, но потом ужас опять овладел мной — может быть это отливка, модель? Юсианская отливка чьей-то настоящей руки. Маленькой, женской… Наклонившись еще ниже, я заметил десятки пунктирных линий, черточки которых поблескивали на сморщенной кожистой материи. Они двигались по ней стройными параллельными рядами, на равном расстоянии друг от друга и были похожи на спешащих разумных насекомых, которые хотят изучить каждый миллиметр этой «руки». Чтобы его запомнить.

Я ушел из хранилища с уверенностью, что эта потрясшая меня находка не единственная, и вошел в высокий извивающийся тоннель. Под сводами его свисали огромные драпировки из какой-то тяжелой водянистой субстанции, неземные яркие цвета которой протуберанцами пронзали сумерки — желтые, алые, фиолетовые, синие. Когда я проходил под ними, они начинали возбужденно покачиваться, и я не мог отделаться от мистического чувства, что они ве- щают мне о чем-то страшном и жестоком…

Человек?! Боковым зрением я уловил его силуэт, отскочил в сторону и даже не понял, как в руках у меня оказался флексор. Он даже не пошевелился. Стоял совершенно неподвижно в узкой нише на повороте… и слабо фосфоресцировал. Я приблизился к нему, направив на него флексор. Он снова не пошевелился. Он был значительно ниже меня ростом, сутулый и был плотно опоясан поблескивающими пунктирными линиями. У него не было правой руки. Я толкнул его, он покачнулся, но не упал. Я попытался более решительно уронить его, но и тогда он сохранил равновесие. Он был совсем легкий, вероятно, тоже полый внутри, и все же какая-то сила удерживала его в вертикальном положении.

Я продолжил свой путь по туннелю, держа наготове заряженный на максимум флексор. Мне показалось, что драпировки надо мной покачиваются сильнее, и время от времени я даже улавливал их сдавленное чавканье, и тогда желание вернутся назад становилось нестерпимым. Вскоре, однако, я наткнулся на второй человеческий силуэт, и на третий, и это окончательно заглушило во мне желание отступить. Я должен был разобраться, что это значит. Зачем они здесь? И не имел ли Штейн в виду именно их, когда упоминал о мнимой запущенности базы?

Я прошел мимо еще нескольких ниш с идентичными, как будто клонированными силуэтами, и напряжение мое постепенно стало проходить. Просто я начинал привыкать к ним. Но внезапно снова услышал протяжный стон — уже совсем близко — он доносился из-за следующего поворота. Добежав туда, я выглянул, затаив дыхание. В десяти метрах от меня была выдолблена очередная ниша, силуэт в ней очерчивали ползущие по нему неожиданно яркие пунктиры. Он шевелился!.. Значит… это правда. Они ищут способ создавать и псевдолюдей!

Я с ужасом наблюдал за ним. Он дрожал, корчился в мучительных конвульсиях, слышно было его неровное хриплое дыхание. Нужно было немедленно что-то предпринять… но что?.. Вдруг он заметил меня. Резко вскинул руки над головой, раздался звук раздираемой ткани, потом наклонился, что-то поднял с пола, и секунду спустя уже бежал по туннелю. Я бросился за ним. Когда расстояние между нами было пять-шесть шагов, он обернулся, держа в руках флексор! Сейчас он стоял озаренный отблесками низко свисающей драпировки и выглядел безумно чужим… и безумно знакомым. Мой флексор был наготове, но я сдержался. Отпрянул назад, и в этот момент мой беглец выстрелил. Выстрелил вверх по драпировке, и она рухнула передо мной, издав зловещий плеск. Потом изгибаясь, поползла, загораживая мне дорогу. Некоторое время я, вытаращив глаза, смотрел на нее, пока не догадался просто ее обойти. Мне стоило больших усилий не наступить на нее — она была похожа на огромную лужу крови, которую кто-то расплескивал.

Я бросился вдогонку за удаляющимся беглецом. Он уже не мог быстро бежать, видимо, был очень истощен. Дистанция между нами быстро сокращалась. Я почти его настиг, но неожиданно он юркнул в какой-то вход в стене. Я осторожно заглянул внутрь и увидел, как он мечется среди куч падающих и раздувающихся «керамических» амфор — то исчезая, то появляясь среди них. А когда я приблизился, он снова выстрелил. Стоящая рядом со мной амфора взорвалась. Ударной волной меня отбросило назад и окутало облаком из микроскопических розовых чешуек, я задохнулся, начал отплевываться. Чешуйки таяли во рту и были на вкус ужасно кислыми. Я ползком выбрался из этого облака и огляделся. Он как раз снова входил в туннель. Я последовал за ним сквозь стелющийся вокруг розовый туман. Споткнулся и едва не упал в какой-то бассейн, наполненный густой полупрозрачной кашей, в которой плавали несоразмерно надутые имитации автомобильных шин. Из бассейна доносилось противное бульканье, будто лопались болотные пузырьки. На секунду я остановился, сраженный вопросом что было бы со мной, если бы я свалился туда? Потом снова поспешил к туннелю. Рукоятка флексора жгла мне ладонь, и все настойчивее меня охватывало сомнение в смысле этой гонки. Я чувствовал, что в ней есть что-то нелепое, гадкое, даже звериное. Но несмотря на это нужно было продолжать. Меня послали на Эйрену не для того, чтобы блюсти этические нормы.

За одним из поворотов я снова увидел моего странного противника. Он стоял, опершись спиной о стену и пытался собраться с силами. Я решил не давать ему такой возможности и сейчас же направился к нему, перебегая из ниши в нишу, чтобы уберечься от выстрелов. На раскачивающиеся от моих прикосновений силуэты я уже не обращал внимания. Существо снова двинулось вперед. Внезапно какая-то древняя, чисто человеческая страсть превосходства проснулась в моем сознании. Я уже не искал смысла в своем преследовании, меня не интересовало, кто мой противник и что он испытывает в данный момент. Я хотел только одного: догнать его. Меня бесило его упорство, его отказ подчиниться мне.

Я выскочил из последней ниши, служившей мне прикрытием, но при первых же моих шагах он обернулся и остановился. Мы стояли достаточно близко друг к другу, я видел выпирающие складки, которые, как обручи, опоясывали его тело. Видел и небольшие клубочки пара, которые вырывались из его невидимых ноздрей при дыхании, и нервные спазмы, пробегающие по его конечностям. Он поднял свой флексор. Я сделал стремительный бросок к стене, а там, где я стоял, с шумом рухнула оторванная драпировка. Если бы я промедлил хотя бы долю секунды, то был бы сейчас раздавлен ее тяжестью. Я пробрался между стеной и разлившимися ядовито-зелеными подтеками. Мой противник не смог далеко уйти, и теперь отступал задом, качаясь и едва держась на ногах. Развязка приближалась. Я пошел на него, направив флексор прямо ему в грудь.

Вскоре он был уже не в состоянии сделать ни шагу. Оцепенел от усталости, а, может, и от страха. Нас разделяло еще метров пятнадцать… еще десять… И тогда он все же нашел в себе силы прицелиться в драпировку надо мной. В этот раз у меня не было времени на рывок. Машинально я нажал на курок. И в тот же миг сверху прогремел страшный звук раздираемой ткани драпировки. Я пригнулся, закрыл голову руками. Она плюхнулась на пол около меня, окружая… но не касаясь! И тогда я понял, что тот, кто стрелял, не собирался убивать меня, и лишь пытался остановить… Я вспомнил, как препятствия отступали в звездолете перед Чиксом. «Они не терпят соприкосновения с разумным», — сказал тогда он… Так же, как сейчас, эти драпировки!

Он лежал на спине, широко раскинув руки. Устремленное к своду, синеватое лицо блестело в сумерках. Нос почти-не выдавался, не было ни ушей, ни волос. Я наклонился над ним. Он с трудом поднял голову, словно что-то хотел мне сказать, но безвольно уронил ее и замер. Рана на груди его, нанесенная лучом моего флексора, уже затягивалась ускоренным делением окружающих клеток и постепенно исчезала, а темные, подобные кровавым, струи, которые текли из нее, пропитали кожистую ткань вокруг. Я провел по ней пальцем — на ощупь она была маслянистой и горячей. Я взялся за эту ткань на правой ноге, подергал, она оказалась толстой, но очень эластичной. Когда я дернул сильнее, на поверхности ее появилась небольшая трещина, сквозь которую виднелось что-то матово-белое. Я расширил отверстие… Моему изумленному взгляду предстало женское колено! Дрожащими руками я разорвал обманчивую маску на лице…