Люди просто выполняют свои обязанности.

В зале стало тихо. Никто не мог найти подходящих слов. Рокуэлл не сказал ни единой бессмертной фразы, пригодной для цитирования потомкам, но никому не хотелось нарушать тишину.

Это моя обязанность.

— Давайте прослушаем вторую пленку, — сказал я, и все зашевелились. Я взглянул налево, где сидела стенографистка из «Юнайтед» с блокнотом на коленях. Она была бледна, глаза у нее блестели. Я улыбнулся ей: дескать, все в порядке, я понимаю, но судя по взгляду, которым она меня одарила в ответ, девушка, вероятно, решила, что я над ней насмехаюсь. Такая уж у меня физиономия, не приспособленная для выражения сочувствия. Мне не раз говорили, что я обычно выгляжу то ли слегка раздраженным, то ли чуточку злым.

— Вторая еще в работе, — сказал Эли.

Он посмотрел многозначительно на Джанса, прикрытого с флангов защитниками. Я вздохнул, потащил за собой стул и оседлал его прямо напротив парнишки. Мне представили его адвоката, но имя вылетело у меня из головы.

Без законников не обходится ни одно расследование. Скоро их будет здесь не меньше, чем червей в недельной давности трупе.

— Я вел 35-й и 880-й туда, куда и собирался, — безучастно проговорил Джанс. Он не отрывал взгляда от своих ладоней, сцепленных на коленях. Казалось, парень вот-вот хлопнется в обморок. Глаза у него закрывались, веки потихоньку ползли книзу, потом вдруг судорожно распахивались- и взгляд опять устремлялся к ладоням. Изъяснялся он двумя способами: слишком быстро и слишком медленно. Взрыв словоизвержения внезапно сменялся еле слышным бормотанием, в котором невозможно было разобрать ни слова.

— И как ты вел их, Дон? — спросил я ободряюще.

— А?

— В каком порядке? Они ведь оба приближались к Окленду, верно? Какой из них ты собирался передать на посадку первым?

— Э-э-э… — Глаза у Джанса сделались совершенно пустыми.

Чего и следовало ожидать. Адвокат предостерегающе кашлянул. Мы уже прослушали целую лекцию о том, что допрос проводится вопреки его советам, и он уже неоднократно встревал в нашу с Джансом беседу, обвиняя меня в грубом обращении с его клиентом. В грубом обращении! Это дрянцо в костюме-тройке будет указывать мне, черт побери, как обращаться с парнишкой! Можно подумать, я сам не вижу, в каком он состоянии. Больше всего я боялся, как бы он не начал плакать.

— О'кей, советник! — Я поднял руки кверху. — Никаких вопросов! Я просто сижу и слушаю.

По-видимому, это была наилучшая тактика. Вопросы лишь сбивали Джанса с толку.

— Так ты говорил, Дон, что…

Несколько минут он сидел, силясь сообразить, на чем прервался.

— Ах да. Какой из них был впереди… Я… я не могу вспомнить.

— Это неважно. Продолжай.

— А? Ах да, конечно.

Он замолчал, не выказывая ни малейшего намерения продолжать. Потом вдруг затараторил:

— У меня в работе было пятнадцать коммерческих рейсов. Сколько частных самолетов- не знаю. И еще несколько военных… Суматошный вечер, но мы справлялись, все было о'кей. Я видел, что они сближаются, эти двое, но времени в запасе было навалом.

Столкновение им не грозило, клянусь. Даже если бы они ни слова больше от меня не услышали, они разминулись бы… ну, милях в четырех-пяти как минимум.

В общем, я велел 35-му свернуть… свернуть направо. Совсем чуть-чуть. Мне просто хотелось освободить дорогу кому-то сзади… Ну да, это был рейс «Пасифик Саутуэст» из… как его?.. ах да, из Бейкерсфилда. Рейс одиннадцать-ноль, точно.

Он слабо улыбнулся, припомнив, как четко провел операцию. Потом лицо его перекосилось.

— И тут компьютер вырубился. Конечно, сразу началась запарка. Я вроде как отодвинул в уме 35-й и 880-й куда-то на задний план; я только что с ними разобрался, там все было в норме. У меня возникла другая ситуа… Была еще пара других машин… Да, пара других, которыми я должен был заняться незамедлительно. — Джанс посмотрел на Карпентера. — Надолго он вырубился-то?

— На девять минут, — спокойно ответил Карпентер.

— Девять минут. — Джанс пожал плечами. — Я тогда потерял счет времени. Разметил их всех… — Он встревоженно взглянул на меня:- Вы знаете, что бывает, когда компьютер выходит из строя? Вы знаете, как мы…

— Знаю, — сказал я. — Вы помечаете сигналы вручную.

— Верно. Вручную. — Он невесело усмехнулся. — Но мне и в голову не приходило, что это будет так трудно. Только я успел взять ситуацию под контроль, как компьютер снова заработал. При некоторых сигналах даже метки сохранились, хотя информация о высоте почти вся стерлась. Так бывает, когда компьютер включается после перегрузки. Какие-то вещи стираются, а другие…

— Да, знаю, — повторил я. Перед глазами у меня отчетливо стояла описанная им картина; я видел, словно наяву, как он лихорадочно переключается с одной системы на другую, с неадекватными данными.

— Ну вот. Он, значит, врубился, но информацию выдавал с запозданием. Она не соответствовала действительности.

— Она почти всегда не соответствует, — проворчал Карпентер, обращаясь ко мне.

Адвокат пребывал в замешательстве и, похоже, собирался заявить протест. Он был выбит из колеи и не мог понять, стоит ли позволять клиенту говорить о вещах, в которых он, то бишь адвокат, ничего не смыслит. Карпентер заметил это и покачал головой.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Дон просто говорит, что компьютер отставал. В часы пик они, как правило, отстают секунд на пятнадцать. — Адвокат по-прежнему выглядел озадаченным. Карпентера разозлила его бестолковость. — Это значит, что картинка, которую Дон видел на экране, устарела на пятнадцать секунд, только и всего. Иногда компьютеры запаздывают на полторы минуты. Никто не может вменить Дону в вину тот факт, что у него допотопный компьютер.

Судя по выражению лица Карпентера, он прекрасно знал, кому нужно вменить в вину сей факт, но распространяться на эту тему не стал. Адвокат успокоился.

Джанс даже не заметил, что его перебили. Он по-прежнему находился сейчас в диспетчерской, пытаясь справиться с ситуацией.

— И тут я вижу: с три-пять и восемь-восемьдесят творится что-то неладное. Они не сблизились еще настолько, чтобы стоило поднимать тревогу, но дело к тому шло. По крайней мере, я не думал, что им грозят серьезные неприятности, тем более что картинка шла с запозданием. Но они находились не там, где должны были быть.

Они поменялись местами. Черт возьми, я не мог понять, как эти сволочные машины умудрились проделать рокировку! А главное-когда они успели? Данные у меня, конечно, были неточные, но не настолько же! 35-й должен был находиться севернее 880-го, а на экране все было наоборот. И они быстро сближались.

Джанс закрыл руками лицо, медленно качая головой из стороны в сторону.

— Времени для принятия решения оставалось всего ничего. Я прикинул- минуты три, не больше. Но сирена тревоги, зараза, не врубалась, и этого я тоже не мог понять. Я в темпе развел их и решил, что разберусь со всеми вопросами позже, когда буду составлять рапорт об инциденте.

И тут они снова поменялись местами.

Я взглянул на Джанса, потом на Карпентера. Тот угрюмо кивнул головой.

— Ты хочешь сказать, Дон, что компьютер перепутал разметку двух самолетов?

Джанс кивнул.

— Всего на пару мгновений. Я не знаю… Может, какая-то накладка с автоответчиками, одновременные сигналы… черт его знает. Что бы там ни было, но в течение нескольких секунд компьютер показывал мне «Панам» как «Юнайтед», а «Юнайтед» как «Панам».-Джанс впервые поднял на меня глаза, и в них была лишь жуткая пустота. — И… понимаете, я должен был… исходя из показаний компьютера… — Он поперхнулся, но, взяв себя в руки, продолжил:- Понимаете, я пытался их развести, но поскольку на экране они были перепутаны, мои указания только подтолкнули их друг к другу.

Воцарилась недолгая тишина. На лицах моих ребят появились скептические мины, не исключено, что и на моем тоже. Но, глядя на Джанса, невозможно было поверить, чтобы он все это придумал. Он продолжал, по-прежнему спокойно: