— А ну поторапливайся, красотка.

Несчастная Алейна поняла, что от нее требуют, и метнулась к занавесу. У самого порога она обернулась и посмотрела на меня. В ту же секунду хлыст обрушился на ее плечи. Завизжав от боли, несравненная Алейна скрылась за водопадом серебряных нитей и оказалась в пеналах Тора.

— Кстати, — спросил я равнодушно, хотя это и составляло главную цель моего визита, — меня интересует одна девушка. Если не ошибаюсь, ее зовут Веема. Кажется, она проходила через ваши аукционы? Я бы хотел узнать, что с ней стало. У вас не сохранилось каких-либо сведений?

— Вы помните номер ее пенала? — спросил чиновник.

— 87432.

— Как правило, это считается закрытой информацией. Ею могут пользоваться только служащие муниципалитета.

Я положил на стол серебряный тарск.

Не прикасаясь к деньгам, работорговец направился к полке, на которой стояли тяжелые книги в кожаных переплетах.

— Мы купили ее за два тарска у владельца каравана по имени Заад из оазиса Фарада.

— Меня больше интересует, кто купил ее у вас.

— Девушку продали за четыре тарска.

— Кому?

— Можете забрать свои деньги. Имя здесь не указано.

— Вы ее помните?

— Нет.

— Почему вы не записали имя?

— Потому что его не назвали.

— Вы часто продаете их таким образом?

— Да. Нас интересуют деньги. Имя покупателя нам знать ни к чему.

Я взглянул на книгу.

— Оставьте тарск себе, — сказал я и покинул кабинет торговца рабами муниципалитета Тора. Узнать, кто приобрел Всему и, возможно, послал ее с сообщением в Порт-Кар к Самосу мне не удалось. Городской работорговец показался мне довольно честным для его профессии человеком.

Меня устраивало, что он не знает, кому продали девушку, ^ Веему из торианского пенала с номером 87432. Я вспомнил J доставленное ею сообщение: «Бойся Абдула».

На базаре я остановился, делая вид, что смотрюсь в зеркало. Четверо мужчин, которых я заметил еще утром, двое здоровых и двое маленьких, все в белых бурнусах, по-прежнему следовали за мной.

Я взял себе распространенное в Тахари имя Хаким. Оно вполне подходило купцу.

Главное — точно выбрать место.

Проходя мимо лавки с парфюмерией, я вспомнил Сафрара из Турий. Рядом находилась мастерская, где изготавливали высокие и легкие седла для кайилов. Здесь же можно было приобрести одеяла, хлысты, колокольчики и упряжь для кайилов. Упряжь делается из цельного ремня, сплетенного из нескольких полос кожи. Как правило, в ремне можно насчитать десять или двенадцать окрашенных и продубленных полос. Невероятно, но при огромной прочности толщина каждой полосы не превышает толщины грубой нитки. Полосы нарезают ножом, эта операция требует огромного опыта. Затем тщательно сплетенный ремень продевают в дырку, пробитую в правой ноздре кайила. Далее ремень пропускают под челюстью и перебрасывают через шею животного. Для того чтобы повернуть направо, достаточно потянуть ремень вправо, чтобы повернуть налево — влево. Если рвануть упряжь на себя, кайил остановится. Чтобы тронуть его с места или заставить бежать быстрее, кайила бьют пятками по бокам или хлещут длинным хлыстом.

Я миновал один из колодцев Тора. Широкие, плоские концентрические ступеньки спускались к воде. Здесь всегда полно народу. Дети стояли у воды на коленях, пили и плескали себе в лицо. Женщины набирали воду в кувшины, мужчины — в походные бурдюки. Наполняясь, бурдюки урчали, с шумом выпуская воздух. Как и во всей Тахари, вода в Торе была солоноватой и нечистой. Незаметно оглянувшись, я увидел свою четверку. Надо прикинуть, кто из них самый быстрый и опасный, кто идет после него, и так далее.

Здесь же сшивался и водонос со своими медными кружками. Мне показалось странным, что его занесло в центральную часть города, где было достаточно колодцев. Никто не станет покупать воду, когда в двух шагах можно попить бесплатно. Водонос спустился по ступенькам и погрузил в воду свой бурдюк. Увидев меня, он улыбнулся, давая понять, что запомнил утреннего покупателя. Я ответил на его улыбку и отвернулся. Это был безобидный, честный малый, услужливый и тщедушный. Я почувствовал себя дураком. Естественно, ему необходимо посещать колодцы. Чего я от него ожидал? Что наполняет бурдюк белым песком пустыни?

Я выбрал боковую улочку, потом свернул с нее в сторону и уперся в глухую стену. Народу поблизости не было.

Сзади приближались торопливые шаги. Я помахивал прогулочной цепочкой и делал вид, что заблудился. Оглядываться нельзя, лучше ориентироваться по теням. Они решили, что я забрел в тупик. Между тем я специально выбрал эту улочку, чтобы спровоцировать их на решительные действия. Пусть сделают это в удобное для меня время. К тому же я оставлял им возможность уйти. Позади них стены не было. Мне совершенно не хотелось их убивать. Тем более что по виду они походили на обычных уличных бандитов.

Я услышал шорох одежд и увидел, как мелькнула тень.

Возбуждение от предстоящей схватки охватило меня, я радостно засмеялся, обернулся и метнул цепочку. За долю секунды до того, как цепочка вылетела из моей руки, я убедился, что главарь находится именно там, где я и ожидал его увидеть. Так было на протяжении всего пути, так что обернуться я мог в любой момент. Главарь завизжал от боли, и я тут же швырнул его на двух подбежавших сообщников. Не успели они опомниться, как я прыгнул на оставшегося бандита и ударил его одной ногой в грудь, а другой в голову. Затем я схватил одною из бандитов за руку и со всех сил треснул его головой о глиняную стену. Потом рывком оторвал от земли второго и кинул на ту же стену. Он ударился спиной и головой и медленно сполз на неподвижного пособника. Главарь попятился, вытирая струящуюся по лицу кровь.

— Ты из касты воинов, — прошептал он и бросился наутек.

Я не стал за ним гнаться, а вернулся на базар, чтобы выяснить, где можно купить сталь и кайила. Маленький оборванец за медный тарск предоставил мне всю информацию. Оружейники работали на соседней улице. А пеналы для кайилов находятся у южных ворот города.

По дороге на улицу оружейников я снова наткнулся на водоноса. Мокрый бурдюк на его плече булькал и переливался.