— Остановимся здесь, — объявил Хассан, натягивая поводья у небольшой гостиницы. Мы спешились и принялись расседлывать кайилов и снимать притороченные к седлам тюки и ящики. Навстречу нам выбежали мальчишки. Схватив кайилов под уздцы, они повели их в стойло Двое разбойников Хассана последовали за ними, чтобы убедиться, что с животными обращаются хорошо Один из разбойников помог слезть с седла Алейне. Она короткими шажками подбежала к Хассану и опустилась на колени.

— Поднимись, рабыня, — повелел он.

— Да, господин, — пролепетала она

Он снял с кайила полный бурдюк с водой. В нем было не меньше двадцати галлонов.

— Понесешь бурдюк, рабыня.

— Да, господин.

Он швырнул бурдюк ей на плечи. Алейна вскрикнула и пошатнулась, отчаянно стараясь удержать ношу на плечах. Если бы она уронила бурдюк, ее бы нещадно побили.

Воины собирали седла, оружие, другие бурдюки и прочие пожитки. Согнувшись под непосильным грузом, Алейна ждала, когда все будут готовы.

Каждый воин нес свое седло. Седла в Тахари — огромная ценность, их не доверяют никому Вечерами кочевники заносят их в шатры и укладывают в правой задней части жилища.

По тахарскому обычаю мы должны были вылить привезенную нами воду в баки гостиницы. Это несколько облегчит жизнь гостиничных мальчишек, которым не придется так часто бегать к общественному колодцу. Покидая оазис, мы, естественно, наполним бурдюки водой, но из уважения к хозяевам сделаем это из общественного колодца.

Таща свое седло, Хассан переступил порог гостиницы. За ним последовали его люди и я. Последней шла склонившаяся под непосильным грузом Алейна.

— Сюда, рабыня, — показал дорогу к бакам гостиничный мальчишка. Алейна, спотыкаясь, побрела за ним. Разумеется, он не стал ей помогать. Она самостоятельно вылила воду в бак. Те из разбойников, кто нес бурдюки с водой, тоже вылили их в баки. Прежде чем Алейна успела вернуться, мальчишка сдернул с невольницы капюшон и ухватил ее за волосы.

— А ты красивая, рабыня! — сказал он.

— Спасибо, господин, — прошептала Алейна.

Он еще немного подергал ее за волосы, после чего отпустил и щелкнул пальцами, показав на пол

Алейна опустилась на колени и поцеловала босые ноги юного свободного мужчины, при этом роскошные белокурые волосы скрыли его ступни. После этого мальчишка удалился, а Алейна побежала к сидящему на скамье Хассану, опустилась перед ним на колени и положила голову на его левое бедро. Разбойник ласково потрепал ее по волосам и даже почесал под ошейником.

— Слышал ли ты что-нибудь о башне из стали? — задал Хассан вопрос хозяину гостиницы.

Как выяснилось, ни один человек в Красном Камне ничего не слышал о столь странном архитектурном сооружении, как стоящая посреди пустыни стальная башня. И разумеется, никогда не видел ничего подобного.

Это изрядно разозлило Хассана и весьма огорчило меня тоже, поскольку оазис Красного Камня являлся последним крупным оазисом в Тахари на две тысячи пасангов на восток. По сути дела, он находился на границе зловещей страны дюн. В ней тоже есть оазисы, но маленькие и очень редкие. Иногда от одного до другого более двухсот пасангов, причем найти их чрезвычайно трудно. В дюнах можно пройти рядом с оазисом на расстоянии десяти пасангов и не заметить его. Только караваны с солью отваживаются пересекать страну дюн. Караваны с товаром стараются идти либо по западной, либо по восточной окраине Тахари. Даже те, кто решил добраться из Тора или Касры до Турмаса, торианской крепости и касбаха на самом юго-востоке Тахари, предпочитают идти вначале на юг, а потом на восток, либо вначале на восток, а потом на юг, лишь бы обогнуть непроходимые и страшные пески страны дюн. Мало кто без достаточных оснований рискнет войти в сердце пустыни.

Я, как, впрочем, и Хассан, был абсолютно уверен, что, если столь причудливое сооружение, как стальная башня, вообще существует, искать ее следует в стране дюн.

Было вполне логично, что ни купцы, ни кочевники, ни владельцы гостиниц, ни погонщики кайилов ничего о ней не слышали.

Никем не замеченная башня могла простоять в стране дюн несколько тысяч лет.

Курии прекратили поставку рабов с Земли на Гор. «Отдайте Гор» — так звучал предъявленный Сардару ультиматум. Задержанный курия, несомненно, направлялся в страну дюн. На камне было нацарапано сообщение: «Страшись башни из стали». Самосу из Порт-Кара прислали девушку с известием: «Бойся Абдула». Абдул оказался ничтожным водоносом из Тора, мелким агентом курий, которые всеми силами старались не допустить меня в Тахари. Только эту часть загадки мне удалось с грехом пополам разгадать. До сих пор, однако, оставалось неясным, кто же послал сообщение. Смущал также курия, проникший в мою камеру в Девяти Колодцах. Он получил сильные ранения. И он не убил меня. Ибн-Саран утверждал, что зверь погиб. Слишком многого я еще не понимал.

— Утром уходим, — потягиваясь, сказал Хассан. — Похоже, здесь никто не слышал о башне из стали.

К моему удивлению, весть о нападении аретаев на оазис Двух Ятаганов еще не дошла до Красного Камня. Во всяком случае, здесь об этом не говорили. В любом другом случае нападение стало бы главной темой для пересудов. Если бы это действительно сделали аретаи, оазис готовился бы к ответному нападению. Безусловно, в Красном Камне должны были давно узнать про нападение. Существовало только одно, самое простое объяснение: никто до сих пор не принес им эту весть. Поскольку Красный Камень являлся оазисом племени ташидов, вассалов аретаев, ни один подчиненный каварам кочевник не стал бы специально забираться в такую даль, чтобы по-дружески поделиться информацией. Напротив, теперь они всеми силами старались избегать контактов с аретаями, дожидаясь момента, когда можно будет говорить с ними с ятаганом в руках, как и велит древний обычай Тахари.

— Я устал, — произнес Хассан. — Пора отдыхать.

Он уже отослал Алейну в свою комнату. Его люди разместились на втором этаже.

— Который ан? — поинтересовался Хассан. Сидящий рядом с огромными цилиндрическими песочными часами мальчик взглянул на прибор и зевнул: