— Точную причину мы уже не узнаем.

— Но можно ведь предложить какие-то гипотезы, чтобы предотвратить подобное в будущем? — Если протоколы по сдерживанию болезни были несовершенны, нужно было срочно заняться их исправлением.

— Скорее всего, дело в пересадке, которую мы провели перед самым запуском вращения, — сказал Лавинио. — Удержать пыль, которая попала в воздух, было невозможно; так или иначе ее бы разнесло по всей горе.

Довод звучал вполне разумно, и если избежать угрозы было нельзя, у них, по крайней мере, был шанс, что впредь она не повторится.

Ялда собралась с силами.

— Итак, как в целом обстоят дела?

— В каждом саду мы сделали обрезку трех кустов золотарника и начали выращивать их в дюжине новых мест, — ответил Лавинио. — Пересадка была произведена со всей тщательностью; каждый черенок по очереди доставляли два курьера, которые ни разу не посещали сады; кроме того, я набрал новых сотрудников, чтобы присматривать за растениями. Но если придерживаться реалистичного сценария, то мы не можем рассчитывать на то, что ни одно из них не будет поражено той же болезнью.

— Верно.

— Слишком рискованно собирать лепестки, пока черенки не укоренятся, — добавил Лавинио. — И прямо сейчас брать слишком много лепестков со старых растений, пожалуй, тоже неразумно; мы не хотим их чрезмерно ослаблять, не будучи уверенными в том, что здоровыми окажутся хотя бы несколько новых растений.

— Я понимаю. — В течение нескольких последующих черед производство холина будет снижено; это было неизбежно.

Но Лавинио уже сделал все возможное, чтобы оградить их будущие запасы. Если им повезет, нехватка не обязательно продлится долго или вызовет серьезные проблемы.

— Дай мне знать, если что-нибудь изменится, — сказала Ялда.

В аптеке Сефора проверила запас таблеток холина.

— При текущем потреблении холина хватит примерно на семь черед, — сообщила она. — Часть лепестков все еще проходит переработку, но это увеличит запас только на один-два дня.

С самого запуска каждая женщина на борту «Бесподобной» регулярно принимала холин, дозировка которого определялась в зависимости от возраста в соответствии с таблицами, которые Дария составила с учетом минимизации рисков. До настоящего момента сады предоставляли более чем достаточно лепестков золотарника, чтобы поддерживать запас холина на одном и том же уровне; главным препятствием к строительству более крупного склада был срок годности самого препарата.

— Ты можешь составить новые таблицы с дозировкой? — спросила Ялда.

— Исходя из чего?

— Нам нужно растянуть имеющиеся резервы — но и просто держать холин на полках, пока он не испортится, смысла тоже нет.

— И… на какой же срок нам их растянуть? — надавила на нее Сефора.

— Сложно сказать, — призналась Ялда. — Мы точно не знаем, когда сады снова станут пригодны для сбора урожая.

— Как сильно ты готова урезать дозировку?

— А насколько это возможно, не подвергая людей риску?

— Точных данных ни у кого нет, — ответила Сефора. — Никто не проводил полноценных исследований эффективности холина и не давал количественных оценок. Все, что мы имеем — это эпизодические сообщения: если ты знаешь о женщине, которую в определенном возрасте не защитила определенная доза холина, которую она по слухам принимала, то ты просто делаешь вывод, что разумнее эту дозу увеличить.

На «Бесподобной» эта неопределенность должна была компенсироваться постоянным избытком препарата — что должно было стать вполне возможным при наличии четырех садов.

— Полагаю, проводить испытания на древесниках уже слишком поздно, — посетовала Ялда.

— На это уйдут годы, — согласилась Сефора.

— Не говоря уже о холине, который мы могли бы сберечь.

— Я составлю дозировки, которые позволят растянуть наш запас на десять черед. При большем сроке качество препарата окажется под сомнением. Ты хочешь, чтобы я сделала кое-какие исключения?

— Исключения?

— Если мы урежем дозировку для женщин старшего поколения строго пропорционально всем остальным, — объяснила Сефора, — то их риск может вырасти сильнее, и я не могу обещать обратного.

— Хочешь сказать, что снижения дозировки на три части из десяти будет достаточно…? — Она представила Туллию, неподвижно лежавшую на полу своей квартиры. Никто не располагал точными цифрами, но у каждого были свои страхи.

— Я всегда могу оставить без изменений дозировку для женщин старшего возраста, — сказала Сефора. — Если мы сделаем исключение для всех женщин, начиная с возраста в дюжину и десять лет, то это составит менее одной шестой всего женского населения. Если мы разделим остаток между более молодыми поколениями, то разница будет практически незаметной. — Сефора попадала в ту же категорию, что и Ялда, хотя и была моложе нее.

Ялда задумалась над этим предложением. Не будет ли справедливее защитить самых уязвимых членов экипажа? По крайней мере, это будет благоразумно: они не могли позволить, чтобы наиболее опытные женщины покинули их без предупреждения, оставив «Бесподобную» бесцельно бродить в космической пустоте.

— Думаю, тебе следует именно так и поступить, — сказала она.

— Если частица движется внутри потенциальной ямы, имеющей форму параболы, — сказала Ялда своим ученикам, — то она будет снова и снова повторять одно и то же гармоническое колебание, частота которого определяется единственным числом, описывающим форму параболы.

— Вроде груза, совершающего колебания на конце пружины? — подсказала Проспера.

— Или маятника под действием силы тяготения? — добавила Фатима.

— Да, если речь идет об идеальной модели, — согласилась Ялда. — В реальности обе системы испытывают трение, а их потенциал немного отличается от параболического.

— Тем не менее, в отсутствие трения — или генерации света — энергия частицы будет сохраняться, и если она совершает колебания в одном измерении, то даже в том случае, когда форма потенциальной ямы отличается от параболы, частица всегда вернется в исходную точку. Иначе говоря, ее движение будет идеально цикличным, и в нем не будут содержаться какие-либо гармоники с более низкой частотой.

— В двумерном случае, однако же, ситуация становится сложнее. Даже при условии сохранения энергии частица вовсе не обязана в точности повторять свою траекторию. Если потенциальная яма представляет собой идеальный параболоид, частица будет раз за разом повторять один и тот же путь.

Ялда изобразила схематичный пример:

— Но из-за потенциала Нерео это условие не выполняется в случае энергетических ям, возникающих в твердых телах. Форма их поперечного сечения отличается от параболы и меняется в зависимости от направления сечения.

В итоге вместо того, чтобы совершать колебания с единственной частотой, светород, находящийся в такой энергетической яме, будет следовать вдоль траектории, для описания которой потребуется целый спектр различных частот, каждая из которых имеет различный вес.

— Вроде описания интенсивности всех цветов, из которых состоит пламя? — спросила Авсилия.

— Да, очень похоже, — ответила Ялда. — Впоследствии мы попытаемся предсказать как цвета твердых тел в рассеянном свете, так и ожидаемые для них спектры светового излучения. И после этого нам придется ответить на вопрос: Почему наши прогнозы расходятся с реальностью? Почему твердые тела не начинают излучать свет, пока в них не возникнет некая дезорганизация?

После урока половина класса отправилась в столовую, не желая прекращать дискуссию. Ялда видела, как находившиеся среди них молодые женщины глотали две таблетки холина вместе с караваями. Размер каждого кубика уменьшился на одну шестую, благодаря чему гораздо более существенное уменьшение объема было практически незаметным. Впрочем, свою дюжину полноразмерных кубиков она приняла тайно в своей жилой каюте, стыдясь этой разницы даже несмотря на то, что ее, скорее всего, никто бы не заметил.