Этой ночью я сплю в комнате бабы с Ники.

Шейн полностью меня ошарашил, позвонив из Гайаны с отдыха. Он сказал, что ему необходимо спрятать человека от русской мафии в укромном месте.

— Тебе лучше, бл*дь, не связываться с русской мафией, — такова была моя первая реакция.

Он заверил меня, что он и не связывался.

Тогда я задал следующий вопрос:

— Насколько хорошо ты знаешь того, кого хочешь спрятать?

— Это долгая история, — ответил он, видно не желая говорить об этом по телефону. Если коротко, он в долгу перед каким-то Зейном, русским мафиози, который в настоящий момент является Александром Маленковым, всемирно известным пианистом. Я понятия не имел, что Шейн был знаком с Зейном. Иногда меня Шейн несказанно удивляет. Я всю жизнь относился к нему как к ребенку, плейбою семьи, но как только возникает напряженная ситуация, он как всегда на высоте и всегда меня удивляет.

Мужчину, которого я должен был спрятать звали Ной Абрамович, кстати он был ранен, как мимоходом заметил Шейн. Поэтому мне следовало доставить к нему доктора и найти безопасное место, дом. А также я должен был забрать Ташу Эванофф. Ее отца я знаю довольно хорошо, на самом деле. Продажный, как черт. Его легализованная компания всего лишь прикрытие для теневого бизнеса.

С Ташей Эванофф я договорился встретиться в «Старбакс» в Найтсбридже. Я прибыл на пять минут раньше, но она уже была здесь. Я тут же ее узнал. Внешне сама невинность, голубоглазая блондинка, русская красавица с внутренним стержнем, сделанным из чистой стали.

Она являлась полной противоположностью моей жены. Моя Лили внешне выглядит несгибаемой, но настолько хрупкая внутри. Иногда, когда я смотрю на нее, чувствую сильное беспокойство за нее. Наблюдая за ней у окна, как она кормит своих птиц, мне кажется такой далекой, такой недостижимой, что хочется сбежать по лестнице, крепко ее обнять и трахать, пока она не почувствует мою силу, что я стал частью ее.

Хочется, чтобы она забыла обо всем, кроме меня. Ее внешний вид вызывает во мне чувство с яростью защищать ее от чего бы то ни было. С тех пор как мы стали вместе, не было ни единой ночи, чтобы я оставил ее одну. Я всюду вожу ее с собой. Если она не может куда-то поехать, я тоже не еду. Ее я не могу доверить никому. Никогда. Я считаю лучше перебдеть, чем потом кусать себе локти.

— Таша Эванофф?

— Здравствуйте, мистер Иден. Спасибо, что отвезете меня повидаться с ним. — Ее произношение — высшего класса, лучшее, что можно купить за деньги. Она поднимается, хотя хорошие манеры, которые ей привили в школе говорили, что в этом не было необходимости, но все равно, она поднялась и протянула руку. На ней было одето дорогое, красивое и очень консервативное синее платье, но ее настороженные глаза хранили много секретов.

Я пожал ее руку. И понял, что ни дня в своей жизни она не работала.

— Джек Иден. Не надо меня благодарить. Очень приятно, — говорю я.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Он в порядке?

— Если не считать, что он страдает от разбитого сердца то, да.

Она улыбается.

— Хорошо. — Я бросаю взгляд на стол. Она уже почти допила свой латте.

— Хотите что-нибудь заказать? — спрашивает она.

— На самом деле, нет, поскольку припарковался на двойной желтой полосе.

Она берет свою сумочку и следует за мной. Я не вижу квитанции на штраф на лобовом стекле, поэтому открываю пассажирскую дверь и помогаю ей сесть. Она поднимает игрушку, валяющуюся у нее между ног.

— У вас есть дети?

Я улыбаюсь.

— Трое.

— Это хорошо.

— Да.

Я запускаю двигатель и тут звонит мой телефон.

— Это моя старшая Лилиана, — говорю я, поставив на громкую связь и выезжая на дорогу.

— Папочка. Ты не поверишь, что сделал Томми, — в захлеб сообщает она.

— Что он сделал?

— Он опустил ведро с песком в унитаз, и оно там застряло.

— Сначала скажи мне, что ты сделала с ним?

— Ничего.

— Уверена?

— Ну, он все начал.

Таша хихикает.

— Кто это с тобой? — моментально спрашивает она.

— Ты ее не знаешь, — отвечаю я.

— Откуда ты знаешь? Я могу и знать, — упрямо говорит она.

Таша снова смеется.

— А мама ее знает?

— Нет, мама тоже ее не знает.

— Она ходила в мою школу?

— Лилиана, я же сказал, что ты не знаешь ее. Давай, вернемся к твоей проблеме с Томми?

— Но откуда ты знаешь, что я ее не знаю? Я знаю многих людей. Ты должен разрешить мне с ней поговорить, папочка, — говорит она со взрослой интонацией с уверенностью, так говорит большинство людей.

Таша не может остановиться, продолжая хихикать.

Я поворачиваю голову к Таше.

— Хочешь поговорить с моей дочерью?

Пока я выруливаю на трассу М25, моя дочь тщательно допрашивает дочь подпольного русского мафиози, живущего в Лондоне. Прошло уже пятнадцать минут, а разговор их двих не прекращается.

— Вы должны обязательно прийти к нам в гости, — заявляет моя дочь. — Вам у нас понравится. У нас есть большая собака, маленькая кошка, рыбки, два озорных хомячка и много птиц. Если что вы можете переночевать в комнате для гостей. Вы же хотите приехать?

— Спасибо. Возможно, я когда-нибудь приеду.

— Приходите в эту пятницу, — приглашает Лилиана.

— Э... может, не в эту пятницу, — отвечает Таша.

— А что насчет субботы? — не отстает моя дочь.

— Лилиана. Сколько раз я должен тебе повторять, не заставляй других делать то, чего им не хочется?

— Я не заставляю Ташу. Она сказала, что хочет к нам приехать.

— Хорошо, — говорю я. — Таше уже пора. Попрощайся.

— Пока, Таша. Папа, по поводу Томми...

— Лилиана, я приеду и обсудим это позже, хорошо?

— Ох, ладно, — фыркает она.

— Хорошая девочка.

— Люблю тебя, — отвечает Лилиана.

— Увидимся.

— Скажи мне, что тоже меня любишь, — требует она.

— Я люблю тебя, тыковка.

— Пока, папочка, — радостно кричит она и отключается.

— Какой удивительный ребенок, — мечтательно говорит Таша.

— Особенно, когда живешь с ней 24 часа в сутки семь дней в неделю, — отвечаю я, но на самом деле, я чуть не лопаюсь от гордости, когда думаю о своей дочери.

— Мне нравятся такие дети, — говорит Таша. — Она такая смышленая и такая неугомонная.

Я улыбаюсь.

— Да, она именно такая.

Я включаю поворот в Чертси и, свернув еще несколько раз, опять поворачиваю на проселочную дорогу с полями по обе стороны. Вдруг передо мной вдалеке появляется мужчина, как будто из ниоткуда. Он не двигается, стоя посередине дороги, выжидая, когда я подъеду к нему. Затем появляются еще мужчины. Они окружают машину. Я чувствую, что Таша начинает нервничать из-за их угрожающего вида и неулыбчивых лиц.

— Кто эти люди? — спрашивает она.

— Они мой народ. Цыгане ирландцы.

Она поворачивается ко мне. Ее глаза наполнены страхом.

— Ты им доверяешь?

Я прямо смотрю ей в глаза.

— Свою жизнь.

Она с облегчением выдыхает, и я чувствую, как постепенно успокаивается.

Я опускаю стекло вниз.

Один из мужчин кладет свою руку, как у боксера, на крышу моего автомобиля и наклоняется ко мне. От него пахнет беконом и пивом.

— Как дела, Крейг? — спрашиваю я.

Его сверкающие голубые глаза таят в себе многое, но они улыбаются мне, морщинки появились в уголках глаз.

— И тебе доброе утро, Джек, мой мальчик. Отсутствие новостей — хорошие новости.

После того как Джек и мужчины обмениваются парой фраз на своем, настолько сильном диалекте, что я едва могу что-либо разобрать, о чем они говорят, толпа устрашающих людей, в неопрятной одежде расступается, чтобы позволить нам проехать к их табору, расположившемуся по обе стороны проселочной дороги.