Мы покинули Эль-Башем после полудня следующего дня. Меня в немалой степени интересовало, каким образом Тот-Амон вместе с охраной и слугами собирается возвращаться в Стигию через весь Коф, Хорайю и пустыни Шема, но Валент намекнул, что столь могущественный колдун уж как-нибудь изыщет способ не тратить на дальнюю дорогу несколько седмиц и я замолчал. Магия, все-таки, исключительно полезная вещь. Если, конечно, применять ее к месту и ко времени, причем не злоупотребляя.

— Встретимся мы не скоро, — напутствовал нас грозный стигиец. — Возможно, в будущем не увидимся вовсе. Но давайте в будущем помнить об услугах, оказанных друг-другу.

С тем Тот-Амон развернулся и быстро ушел в темноту подземного коридора. Нам осталось лишь забраться в седла и отправиться в обратный путь, к Арелате.

Я вполне обоснованно ожидал, что в городе нас встретят недружелюбно, но трое всадников беспрепятственно прошли через усиленные за последние дни посты стражи и добрались до «Горного Орла», где были встречены радостными взглядами никуда не исчезнувших фатаренских шпионов. Вышколенная прислуга постоялого двора «для благородных» немедля бросилась расседлывать наших лошадок, а мы сразу направились в комнаты.

Хальк с самым унылым видом восседал за столом, заваленным горой пергаментов. Джигг обретался тут же — камердинер барона Юсдаля невозмутимо просматривал бумаги, раскладывая их в четыре отдельных стопочки.

— Явились? — Хальк направил на нас затравленный взгляд. — Надо полагать, отдыхали за городом, средь зеленых рощ и звенящих ручейков? Ничего, в ближайшие дни я не позволю вам даже выйти за ворота гостиницы — будете разгребать вот это…

И он с ненавистью посмотрел на пергаменты.

— Нас никто не искал? — поинтересовался Гвайнард.

— Заходил капитан стражи, спросил… Я ответил, что вы отправились на охоту. Больше вопросов не было.

— Господин граф, месьор Валент, месьор Гвайнард, не желаете ли отужинать? — Джигг оторвался от бумаг и вышел на середину комнаты. — На кухне приготовлен замечательный жареный поросенок, тушеные в остром соусе овощи, булочки с медом и старое коринфское вино урожая 1282 года… Я бы особо рекомендовал восхитительный кхитайский рис с шафраном и перцами.

— Отлично! — просиял Гвайнард. — Передай служкам — пусть все эти вкусности тащат сюда! И побольше! Горный воздух располагает к плотному ужину.

— Как будет угодно благородным господам, — поклонился Джигг, со времени нашего появления в Арелате принявший на себя заботы не только о Хальке, но и обо всей компании аквилонских авантюристов. — Почтенный Валент, я осмелюсь сообщить, что в комнатах на первом этаже вас дожидается некий господин с Полудня, прибывший в столицу сегодня днем. Он настаивал о встрече.

— Что за господин? — Валент мигом сделал охотничью стойку. — Как выглядит?

— По одежде и манере держаться он похож на шемита, но опыт мне подсказывает, что сей незнакомец является уроженцем Стигии… Прикажете подать ужин незамедлительно?

13-14 дни третьей осенней луны 1296 г.

Тарантия, Аквилония.

Не стану утверждать, что сейчас Аквилония находится на грани катастрофы, бывали временя похуже и пострашнее — взять хотя бы последние полгода правления Нумедидеса, когда государству и впрямь грозили скорый развал и кровопролитная гражданская война. Тогда решительные действия Пуантенских герцогов, Латераны и наемной армии Черной реки смогли устранить угрозу вместе с самим Нумедидесом и сворой прикормленных им псов, терзавших страну, трон занял Конан Канах и мы постепенно вступили в эпоху относительного благополучия.

Конечно, серьезные неприятности случались и за минувшие восемь лет правления Конана — слишком уж беспокойны государь достался Аквилонии. Но к его чести стоит сказать, что в большинстве бедствий был виноват не киммериец, а силы природы, магии или обычное недомыслие правителей сопредельных держав. Мы успешно выиграли три крупных войны, сумели помочь нашим немедийским соседям разобраться с крайне запутанной и донельзя опасной историей Алого Камня, пережили ставшую легендарной Полуночную Грозу, заперли пиктов в их непролазных чащобах за Черной Рекой, надолго отбив у серокожих дикарей желание соваться на аквилонские земли, начали восстанавливать уничтоженный при прошлом правлении морской флот…

Словом, царствование Конана можно уже сейчас признать если не великим, то удачным. Если так дела пойдут и дальше, что «варварский король» через столетия будет упоминаться наравне с Сигибертом Завоевателем — самым знаменитым государем Трона Льва. Хотя, Конану доселе не достает серьезности и прозорливости Сигиберта, слишком уж горяч. А такая горячность может выйти боком, как в истории с Толозой.

Я тогда сказал королю, что торопиться не следует, мятеж подавить мы всегда успеем — какая разница, падет столица бунтовщиков через одну седмицу, или через три? Сначала необходимо собрать все доступные сведения о войске мятежников, об их запасах продовольствия, возможностях в области магии, перекрыть пути, по которым фатаренам доставляется золото… На подготовку к войне уйдет больше времени, но тогда и победа окажется более близкой.

Конан не послушался — он рвался в бой, желая немедля выручить осажденного в цитадели Толозы графа Люксэ и его людей, а заодно показать этому мерзавцу Раймону где раки зимуют и навсегда отбить у дворян Полудня охоту бунтовать. Небольшое гвардейское войско числом чуть больше четырех тысяч человек отправилось в Пуантен, лихо захватило Толозу, но уже через несколько дней было вынуждено бросить обоз и спешно отступить по реке аж в герцогство Шамарское.

В этом поражении есть и моя вина — надо было проявить настойчивость и остудить слишком горячие головы. И, разумеется, Латерана была обязана обратить пристальное внимание на фатаренов задолго до того, как ересь вышла за пределы Коринфии и стала непосредственно угрожать Трону Льва. Еще минувшей весной я полагал, что новое вероучение прекратит существование само собой — уж больно туманными и противоречивыми были выкладки проповедников. Однако, вскоре выяснилось, что секта имеет сложную и весьма действенную иерархию, что фатарены запустили свои волосатые щупальца в область политики, торговли и магии, и что учение пророка Мэниха оказалось весьма привлекательным как для высших, так и для немытых простецов.

Как раз только что мне принесли «экстракт» из донесений конфидентов Латераны, действующих на Полудне — в Зингаре, Коринфии и Пуантене. Если королева Чабела борется с сектой вполне успешно, не стесняясь в выборе средств и методов, то у нас и короля Нимеда дела совсем плохи… Коринфия отвергла немедийский протекторат, теперь там свой король (кстати, я об этом узнал первым, задолго до того, как гонцы развезли эту весть по всем восьми сторонам света). В Пуантене все до единого графства полуденнее реки Арье бунтуют, фатарены начали появляться и в ленных владениях Просперо, который не вылезает из Гайарда, пытаясь остановить распространение ереси.

Если ход событий вскоре не будет переломлен в нашу пользу, Закат станет свидетелем появления нового и весьма обширного государства — конфиденты докладывают, что при дворе графа Раймона Толозского ходят разговоры и том, что неплохо бы принести вассальную присягу Амори Ибелену, одному из вождей фатаренов, нацепившему коринфийскую корону. Если это произойдет, то «фатаренский пояс» протянется на сотни лиг, от восходного берега Алиманы, до границ Заморы, а это будет означать, что от Аквилонии, Немедии и Офира отложатся земли междуречья Тайбора и Красной, потеря которых вызовет крах устоявшихся за столетия торговых связей…

Пока еще ситуацию можно разрешить в нашу пользу — мгновенными ударами рассечь пораженные заразой области и перебить мятежников поодиночке, прижать их отряды к горам и безжалостно перерезать. И не надо упрекать меня в кровожадности — последствия образования «страны фатаренов» окажутся куда более тяжелыми.