Норт Хиллс, Западная Вирджиния. Наши дни.

Пальто было потрясающим, мягким и роскошным. Оно было всем, что Тринити когда-либо желала. И оно стоило двести долларов.

– Понравилось что-то? – спросила продавщица, выглядывая из-за кассы и нагло осматривая Тринити, разглядывающую дорогое коричневое пальто с соболиной оторочкой.

– К сожалению, да, –потому что, пусть эта вещица и стоила баснословных денег, почти что недельного жалования Тринити, но она собирались купить ее.

Для некоторых поход по магазинам был привычным делом, но она не была среднестатистической двадцатидевятилетней девушкой. Тринити никогда не тратила двести долларов только на одну вещь. На самом деле, она не была уверена, что спустила столько на одежду и аксессуары за целый год. Если что-то не получалось сделать своими руками, то это почти что всегда можно было купить в комиссионном магазине. До сегодняшнего дня. Было что-то особенное в этом пальто.

– Вот ты где.

Она обернулась и увидела улыбающегося Роберта, идущего по проходу.

– Я просто смотрю, – сказала Тринити, ощутив внезапное чувство вины.

– Красивое, – он взглянул на пальто, которое она держала в руках. – И мех на рукавах и воротнике приятный на ощупь. Возьми его, – Роберт начал доставать бумажник.

– Нет, – сказала она.

– Тринити, я настаиваю.

– Нет, я имела в виду, что возьму его, но не могу позволить тебе за него заплатить. Я куплю его сама. Очень мило с твоей стороны предложить это, – добавила она мягче.

– Я зарабатываю достаточно, чтобы оплатить это пальто, –заметил Роберт. Его слова задели Тринити.

Я зарабатываю больше тебя, а ты бедная. Она уловила подтекст в словах Роберта. Тринити была прекрасно осведомлена о его ежемесячном доходе, вплоть до последнего цента. Он никогда не давал ей об этом забыть.

– Уверена, что это так, Роберт, – она положила пальто на кассу, пытаясь сдержать гнев.

– Двести двенадцать долларов и двадцать девять центов, – продавщица озвучила сумму и перевела взгляд с Тринити на Роберта. Она так и не поняла, кто же все-таки выиграл спор и удостоился чести заплатить за товар.

– Двести двенадцать плюс двадцать девять центов. – Тринити порылась в сумочке в поисках мелочи.

– Хотите упаковать?

– Да, – сказал Роберт.

– Нет, спасибо, – произнесла Тринити одновременно с ним.

– Всего доброго, – попрощалась девушка.

– Спасибо, – ответила пара в унисон.

– Давай пообедаем, – предложил Роберт, когда они вышли на улицу.

– Не возражаешь, если я поеду домой? Плохо себя чувствую сегодня. А ты уже закончил со своими делами в городе?

– Да. Как насчет тебя?

– Я тоже. Чувствую себя как выжатый лимон, и голова разболелась, – и причина этому Роберт Крейг.

– Тогда я отвезу тебя домой. Если не будет других предложений, конечно, – он взглянул на Тринити с надеждой.

– Извини, я хочу побыть одна сегодня, – ее чуть не стошнило.

– Ну, значит домой, – вздохнул он.

За сорок пять минут, что заняла дорога до Норт Хиллс, они едва ли обменялись парой фраз, Тринити все время рассматривала пейзаж за окном. Уже почти стемнело, когда они выехали через лес к отлогому холму, направляясь к ее дому. Раньше это обрадовало бы Тринити, но не сегодня. И она слишком устала, чтобы разбираться в этом.

– Мы приехали, – хриплый голос Роберта прервал ее мысли.

Боясь, что он напросится в гости, Тринити выскочила из его «мерседеса» и спешно захлопнула дверь.

– Спасибо! – махнула она рукой, но автомобиль уже скрылся в ночи, сверкнув напоследок фарами. – Наконец-то, – пробормотала она, открывая дверь своего скромного жилища и заходя во внутрь.

Тринити быстро приняла душ и переоделась в пару мягких джинсов и старую любимую синюю футболку. Ей пришлось потратить время, чтобы привести в порядок свои длинные густые каштановые волосы. Если с вечера их не высушить и не заплести в косу, то утром на голове будет бардак, который ничем невозможно исправить.

Спустя пять минут и одну чашку горячего кофе, Тринити сидела на крыльце в своем новом пальто и наслаждалась прохладным вечером, слушая, как просыпается лес. Она очень любила это время ночи, страстно любила свой дом, и этого совсем не понимал Роберт. Она признавала, что в действительности, Роберт очень многое не мог понять.

Вдруг где-то совсем рядом завыл волк. Его жалобный протяжный стон эхом пронесся над холмами. Тринити подскочила от неожиданности. Она вылила остатки кофе на землю и поспешила в дом.

Восход солнца всегда вдохновлял Тринити своей волшебной красотой. Стояло ясное сентябрьское утро. Аромат свежезаваренного кофе напоминал, что жизнь прекрасна и полна возможностей и обещаний. И не имело значения, что сегодня было воскресенье и большую часть дня она проведет, слоняясь по дому без дела. Легкий прохладный ветерок ворвался сквозь открытое окно, нежно лаская кожу.

– Что скажешь, приятель? Может нам позавтракать на веранде?

Черный лабрадор, которого она взяла к себе еще щенком, склонил голову, словно обдумывая предложение хозяйки, а потом последовал за ней на веранду.

– Вот она, жизнь! – вздохнула Тринити и села на качели, поудобней устраиваясь среди мягких подушек.

Ее бабушка очень любила эти качели и всегда предпочитала их древнему дивану, который некогда украшал гостиную. Кстати, Тринити уже давно сменила этот предмет мебели на современную кремовую софу с веселыми бледно-желтыми маргаритками. Но качели были ее историей. Невозможно сосчитать, сколько часов она провела на них, слушая звуки ночи или перестук бабушкиных вязальных спиц. Нет, Тринити никогда от них не откажется. Пусть даже они ужасно скрипели. Она даже сшила для них декоративные очень удобные подушки.

Шум приближающегося автомобиля отвлек ее от мыслей.

«Кто бы это мог быть в такой час?»

Тринити нахмурилась. У нее редко бывали гости, а уж тем более в шесть тридцать утра в воскресенье. Она встала, перебирая в уме все возможные варианты и надеясь, что никто из ее соседей не ранен и не заболел. Какое же облегчение она испытала, увидев знакомый «мерседес».

– Роберт?

– Доброе утро, дорогая, – улыбнулся он. – Решил сделать тебе сюрприз. Давай позавтракаем где-нибудь.

– Эээ… –нервно облизав нижнюю губу, Тринити быстро попыталась придумать благовидный предлог, чтобы не ходить на завтрак с красивым, элегантным мужчиной.

– Ты не хочешь идти, – это было утверждение.

– Нет, Роберт, это не так, – она лгала, ведь это было именно так. И Тринити знала, почему.

– Мы можем поесть здесь, если ты так хочешь, – он пожал плечами, проходя мимо нее в дом.

– Кофе будешь? – вздохнула Тринити.

– Конечно. Спасибо, детка.

Роберт сел на ближайший стул и посмотрел на нее. Его взгляд говорил, что он определенно хочет большего, нежели просто кофе. И Тринити решила, что сейчас самое подходящее время выяснить с ним отношения, именно здесь, на кухне, когда они полностью одеты. Она облизала губы, подбирая правильные слова.

– Роберт, как давно мы с тобой знакомы?

– О, не знаю, восемь с половиной месяцев? Девять?

– Десять, – Тринити пыталась сохранять спокойствие.

– Десять лучших месяцев в моей жизни, – усмехнулся Роберт.

– Это действительно так?

– Ты знаешь, мне нравится находиться рядом с тобой. А тебе, Тринити?

– Мне кажется, что во мне и моей жизни есть много того, что тебе хотелось бы изменить

– Это совсем не так. Я просто переживаю за тебя. Ты живешь где-то у черта на куличках. Что произойдет, если тебе понадобится помощь? Я просто хочу, чтобы ты переехала в один из соседних городов, и несправедливо говорить, что из-за этого ты меня не устраиваешь. Черт, да я бы даже заплатил за все это.

– Вот оно, Роберт! Вот, о чем я сейчас говорю.