– Тебе не нравится моя щедрость?

– Нет, – застонала Тринити. – Ты не можешь принять меня такой, какая я есть. А я не собираюсь меняться в ближайшее время.

– Не понимаю, в чем здесь моя вина. Это твой выбор – жить в лачуге с собакой, весь день что-то вязать и варить какие-то колдовские зелья. Я не понимаю, как ты оплачиваешь свои счета, – Роберт покачал головой. – Я честно не понимаю.

– Ла… лачуге?! Что-то вязать? Колдовские зелья? – зашипела Тринити. – Мой дедушка построил этот дом собственными руками. Они с бабушкой всю жизнь прожили здесь и были счастливы. Мои самые лучшие воспоминания связаны с этим домом. И я готовлю лекарства на травах, а не колдовские зелья.

– Я говорю, что помог бы тебе, если бы ты мне позволила. Ты могла бы купить себе нормальный автомобиль и настоящий аспирин.

– Знаешь что, Роберт? Не думаю, что нам стоит продолжать какие-либо отношения.

– Что ты сказала?

– Я хочу, чтобы ты покинул этот дом. Сейчас же.

– Хочешь, чтобы я ушел? Прекрасно, – в мгновение ока он очутился у двери.

– Ничего не забыл? – резко спросила она, поднимая бумажник, который он обронил, в спешке покидая дом. Золотое кольцо со звоном упало на деревянный пол, и она наклонилась, чтобы поднять его.

– Это что, обручальное кольцо?

– Отдай.

– Ответь на вопрос, Роберт. Это. Обручальное. Кольцо?

– Ты ведь прекрасно видишь, что это оно, – огрызнулся он, хватая бумажник и кольцо.

– Ты женат?

– Тринити, ты не понимаешь…

– О, Боже, так и есть, ты женат.

– Это было давно.

– Ты живешь с ней? – Тринити почувствовала, что ее сейчас стошнит.

– Да, но…

– У тебя есть дети? Господи, знаешь что? Не отвечай. Я не хочу знать. Убирайся.

– Тринити.

– Проваливай отсюда!

– О! Поверь мне, так я и сделаю, – пробормотал он, хлопнув дверью.

– Ну и как вам это? – произнесла Тринити в пустоту. 

Тринити всегда успокаивалась, гуляя по лесам Норт Хиллс, и сегодняшний день не был исключением. После того, как Роберт, а точнее Роберт-козел, как она его окрестила, умчался на своем любимом «мерседесе», она надела ботинки и пошла на прогулку.

Тринити шла по хорошо знакомой тропинке и просто кипела от злости на Роберта, утренние события все еще были свежи в памяти.

Она поверить не могла, что он водил ее за нос почти целый год. Не только ее, но и свою жену. Тринити с горечью признавала: кем бы ни была эта женщина, она являлась жертвой его измены. А самое ужасное во всем этом то, что она, Тринити, принимала во всем этом непосредственное участие, и не важно, что она не знала о двойной жизни Роберта. Черт возьми, как можно было быть такой слепой и не понять, что встречается с женатым мужчиной? Ведь факты были на лицо, но она не придавала им значения. Все кусочки мозаики тут же соединились в единую уродливую картинку, и Тринити словно прозрела.

Роберт всегда приезжал к ней домой в одно и то же время, где-то в середине дня, как по расписанию, и не оставался надолго.

– Он всего лишь приятно проводил со мной свое свободное время. Черт! – застонала она. – Да он просто трахал меня! Мерзавец!

Почти каждая их встреча или свидание, совпадали с его «командировками» и проходили вдали от города, как минимум в сорока пяти минутах езды от него. Тринити, будучи доверчивой душой, относилась к этому с пониманием и старалась использовать эти поездки, чтобы продать свои изделия местным магазинам. Она даже не знала номера его домашнего телефона. Господи, да она никогда и не спрашивала. Если ей нужно было с ним связаться, она просто звонила на сотовый.

Тринити так глубоко погрузилась в свои размышления, что не сразу услышала треск ломающихся веток и тяжелую поступь приближающегося животного. Внезапно на поляну вышел черный медведь. В ужасе, с трудом дыша, Тринити медленно отступала назад, пока не наткнулась спиной на большой дуб. Оглядываясь вокруг, она лихорадочно искала какую-нибудь тяжелую палку, что угодно, чем можно было бы прогнать животное. Вот! Неподалеку лежала большая ветка, которая как раз бы подошла для этой цели, но, чтобы ее достать, нужно было пройти мимо зверя. А это была не самая светлая идея. «О, нет...» Она задрожала от страха, а сердце забилось так сильно, что стало трудно соображать. Поэтому лучшее, что придумала Тринити, это напугать медведя. Она начала размахивать руками, приговаривая: «Пошел отсюда! Кыш!» Но такие действия только разъярили зверя. Встав на задние лапы, он издал оглушительный рев и бросился на нее. Тринити пронзительно закричала и ее единственной мыслью была неизбежная смерть. И в ней был бы виноват Роберт…

Большой серый волк выпрыгнул на поляну, приземлившись в нескольких дюймах от Тринити, его мех отливал серебром. Он ударил медведя, отталкивая его в сторону, и снова приготовился к прыжку. Похоже, он намеревался убить зверя. Тринити не могла поверить собственным глазам: огромный волк точно пытался спасти ее.

Она со всех ног бросилась бежать, не смея оглянуться назад, и свернула на север по направлению к своему дому. Конечно, в цивилизованных странах принято благодарить своего спасителя, но Тринити была уверена, что в этих лесах не действуют обычные правила приличия. Спотыкаясь о выступающие корни деревьев, она на бешеной скорости неслась через лес. Все, чего она сейчас могла желать, это как можно быстрее оказаться дома. Если она это сделает, то ее шансы на выживание значительно возрастут. Тринити не питала иллюзий насчет того, что ее собака Коко сможет прогнать огромного волка, но лабрадоры умеют громко и грозно лаять и могут спугнуть хищника, а это дало бы ей немного времени. А еще около крыльца лежала стопка дров.

Ее легкие горели, мышцы мучительно сжимались, но она не останавливалась. Тринити почти добралась до входной двери, как вдруг споткнулась о большой камень, упала и ударилась головой.

«Нет…» – подумала она перед тем, как ее окутала темнота.

Тринити очнулась, лежа на своей кровати. Комната кружилась, а перед глазами стоял туман. Она попыталась сесть и застонала, схватившись за голову. Тупая боль давала о себе знать при малейшем движении. К горлу подступила тошнота.

«Я дома…»

Как так получилось, что она находится у себя в коттедже, в своей комнате, в своей собственной постели? Последнее, что помнила Тринити, как она выбежала из леса, пытаясь добраться до крыльца.

Постепенно ее зрение стало проясняться, и Тринити смогла более четко воспроизвести всю картину произошедших событий. Она была уверена, что волк намеревался спасти ее от медведя.

Но в этом не было никакого смысла. Дикие животные не обладали каким-либо мыслительным процессом, в том числе и волки. Хищники, охотники. Они не могли прохаживаться по лесу, совершая благородные поступки, такие, например, как спасение женщины, решившей прогуляться ранним утром.

Или могли?

Тринити сползла с кровати и, прижимая руку к голове, спотыкаясь на ходу, направилась на кухню в поисках воды и чего-нибудь, что облегчит ноющую боль. Экстракт коры ивы, решила она, откупоривая бутылку и делая глоток прямо из нее. «Два часа». Она удивленно уставилась на настенные часы. Она проспала почти шесть часов! Или была без сознания. Тринити не была уверена, что именно с ней произошло.

– Тринити?

Она подскочила, услышав мужской голос.

– Кто здесь?

– Это Тед Дженкинс.

Ее сосед-блондин неуверенно вошел в кухню.

– Ух! – Тринити облегченно вздохнула, опираясь на дверной косяк. – Что ты здесь делаешь? Я не слышала, как ты вошел. Твоя жена опять заболела?

Жена Теда, Арианна, часто страдала от мигрени. Поэтому Дженкинсы были постоянными гостями в доме Тринити.

– Ари в порядке. Спасибо, что спросила. Я беспокоюсь о тебе. Ты не помнишь, что случилось утром?