При вскрытии было установлено, что причиной смерти был скоротечный гепатит. Судя по всему, инфекция была занесена грязной иглой, которой девушка вводила героин. Даже если бы Мадлен не умерла от гепатита, ее неизбежно убили бы большие дозы наркотика.

«Нис Матен» опубликовала статью под заголовком «Трагедия на Лазурном Берегу. Хиппи и наркотики», где рассказывалось о трагической смерти дочери известного юриста и члена городского совета Ниццы. Репортеры, не без вмешательства Рено, тактично умолчали о том, что Мадлен активно участвовала в левацком движении студентов Гренобля и даже приняла участие в «Майской революции». Сам советник Рено отказался говорить с журналистами.

– Мы всегда старались дать Мадлен все самое лучшее, – сказал он. – Уходите и оставьте нас наедине с нашим горем!

Газета сообщала, что девочку нашли умирающей на набережной в Жан-ле-Пэн. По словам одного из хиппи, Мадлен прибилась к их компании совсем недавно. Двадцатитрехлетний Джон Фрезер, англичанин, не имеющий постоянного места жительства, рассказал журналистам: «Две недели назад мы подобрали ее в Сан-Тропезе. Мы видели, что девочка колется, но не знали, что она зашла так далеко. Девчонка была хорошенькая и с деньгами. Мы двигались вдоль Побережья, а когда она упала, поняли, что влипли. Нам не хотелось попадать в неприятности. Девочка привыкла всегда получать то, чего ей захочется. А хотелось ей многого. Но это нас не касалось. Она рассказывала, что ушла из дому прошлой зимой с компанией каких-то англичан или американцев. Я думаю, что они ее посадили на иглу. Это все, что нам известно».

В статье не упоминалось о дяде девушки полковнике Пьере Рокбрюне.

Когда дни официального траура прошли, полковник сообщил жене, что уезжает по делам, и поездка может оказаться долгой. Затем он уложил чемодан и, оставив в гараже обе свои машины, взял такси до Ниццы, где сел там на один из парижских поездов. Билет у Рокбрюна был до Валенсии, но туда он не доехал. Полковник просто исчез, но кое кому предстояло узнать, что старый Лис вышел на тропу войны.

Региональная служба криминальной полиции размещалась в старинном здании. Из его окон был виден старый рынок Ниццы и набережная. Там, на берегу моря, толпы недавно приехавших туристов подставляли свои бледные лица приветливым лучам восходящего солнца.

Капитан Скубайд отошел от окна. Он размышлял над одной из самых странных проблем, с которыми ему когда-либо приходилось сталкиваться. Исчезла, словно никогда не существовала, группа людей, которая готова была совершить преступление. Скубайд как будто заглянул в огромную черную дыру, в которой должно было что-то оказаться, но ничего не оказалось. Однако это была только одна из причин, по которой он чувствовал себя в дурацком положении.

Второй причиной было долгое отсутствие, можно даже сказать – исчезновение, полковника Пьера Рокбрюна. Впоследствии опасения Скубайда оказались напрасными, потому что через семь недель полковник вернулся и выставил на продажу изысканные оловянные блюда XVI века, канделябры, кувшины, вазы и другие, бог знает где приобретенные, вещи. Ведь торговцы никогда не рассказывают о своих поставщиках.

Но почему все же не совершилось преступление? И куда делись предполагаемые преступники? За последние шесть месяцев ввоз, распространение и продажа «зелья», как во Франции называли наркотики, практически прекратились на всей территории между Альпами и Побережьем. По американским понятиям такая область считалась бы большим округом.

Внезапное прекращение хлынувшего на Лазурный Берег потока наркотиков было бы блестящим достижением капитана, если бы он мог отнести это на свой счет. Еще большей заслугой был бы разгром организации, занимавшейся перевозкой наркотиков. Но и сам капитан хотел бы узнать, куда исчезли преступники.

На Конгрессе по борьбе с международным наркобизнесом, проходившем прошлой зимой в Марселе, все, что рассказали полицейским, сводилось к тому, что возник новый огромный Синдикат и что вскоре небывалых размеров партия гашиша, кокаина и опиума должна прибыть на французскую Ривьеру. После этого состоялось экстренное совещание, на котором была разработана тактика борьбы с людьми Синдиката и меры по определению нелегальных каналов для ввоза наркотиков.

Но самое тщательное расследование, проводившееся по всем департаментам, не дало результатов. Не удалось найти ни гигантской партии наркотиков, ни следов суперсиндиката.

Капитан Скубайд смотрел поверх обычной рыночной суеты на прогуливающуюся по набережной толпу и лениво думал о том, как было бы хорошо, если бы он мог читать мысли прохожих. Люди, люди, люди! Все благородные поступки и все преступления совершаются этими двуногими… Как определить, от кого исходит хорошее, а от кого плохое?

Скубайд подумал, что он и сам не ангел. Ни один из ангелов не смог бы руководить работой детективов на Лазурном Берегу. Хотя его симпатии были на стороне праведников, временами ему очень хотелось надеяться, что ангелы не видят его. Ни один полицейский не смог бы выполнить свои обязанности, оставаясь при этом в рамках закона. Приходилось использовать приманки, ставить отвратительные капканы и даже совершать поступки, граничащие с преступлением.

В порыве внезапного раздражения он отшвырнул блокнот и стукнул по столу.

– Ты дурак, Скубайд! Тебе платят, чтобы ты раскрывал преступления, а не выслеживал порядочных людей. Хватит ломать над этим голову. Пусть полковник Рокбрюн занимается своими делами, а ты займись своими.

Но как всегда бывает, когда мы хотим избавиться от навязчивых мыслей, они никак не идут из головы. Если доставка наркотиков на Побережье действительно прекратилась, он должен найти этому какое-то объяснение.

Капитан снова взялся за просмотр досье тяжких преступлений и загадочных происшествий прошлого года. В толстенном томе были собраны описания преступлений не только в его департаменте, но и в соседних. Здесь были обычные нераскрытые исчезновения людей, одно-два серьезных ограбления, пожар на шоколадной фабрике в Тулоне (подозревали умышленный поджог), похищение грузовиков, налеты и, конечно, убийства. Капитан гордился тем, что в его районе все убийцы были задержаны. А что до взломов и грабежей, то большую часть награбленного удалось вернуть. Оставалось, правда, странное и немного унизительное для капитана исчезновение фестивальной платформы, потерянной, украденной или просто сбившейся с пути во время недавнего карнавального шествия в Ницце. Впрочем, это происшествие было, скорее, забавной проделкой студентов университета, которые всегда устраивали всякие розыгрыши во время карнавалов.

Скубайд решил просмотреть дела об исчезновениях людей. Обычно его отдел этим не занимался, если только пропажа не была непосредственно связана с проводимым расследованием. Единственным, что объединяло все эти случаи, было совпадение во времени. Все они произошли в течение десяти дней, хотя и в разных местах: в расположенном за холмами Грассе, на мысе Мартин, в Ницце, Теуле, Сан-Тропезе, Драгиньяне и Де Лаванду. Еще раз перечитав доклады, капитан не нашел ни малейших оснований связывать их между собой. В трех случаях объяснения жен исчезнувших явно наталкивали на мысль о том, что их мужья сбежали. Еще двое были туристами. Один из них исчез в Теуле, другой – на острове Мартин. Оба не вернулись в свои отели за вещами и владельцы гостиниц забрали их багаж в качестве компенсации за неоплаченные счета. Еще один, по рассказам, вышел в море на парусной лодке во время шторма и не вернулся. Седьмым был владелец шикарного «Мерседеса» с немецкими номерами. Его машину нашли брошенной в одном из глухих переулков Ниццы. Когда через несколько дней полиция, наконец, заинтересовалась машиной и начала выяснять по регистрационным номерам имя ее хозяина, его адрес оказался ложным.

Капитану Скубайду не понравилась эта история. Здесь явно пахло преступлением, но никто из проводивших расследование не почувствовал этого. Поскольку единственным нарушением оказалось то, что «Мерседес» мешал движению транспорта, его отогнали в полицейский гараж.