– Но ... – она прервалась, сглотнула и начала сначала. – В данный момент он сам не свой. Если он не узнает тебя или меня, или дока и выстрелит?

К ее удивлению, Клэй рассмеялся, однако не звучал весело.

– Сойер в себе, поверь мне. Он всегда такой, не смотря на то, как у него идут дела. И он не станет стрелять в того, кто не намерен стрелять в него. Так что он по-прежнему находится в ясном уме.

– Как ты можешь быть настолько уверен? – спросила Пайпер. Она испытывала отвращение к огнестрельному оружию. Они жили в современном мире, черт возьми, а не на старом Диком западе.

– Я знаю своего кузена, – ответил Клэй очень по-деловому. – Мы выросли вместе, и он пользуется оружием почти так же долго, как ездит верхом. Он обладает уникальным талантом в обращении с огнестрельным оружием.

– Ты хочешь сказать, что он кто-то вроде ... гангстера?

– Я просто хочу сказать, что он может чертовски хорошо справляться с пистолетом. Это большая разница.

– Но что, если он преступник? Ты сам сказал, что с уверенностью не можешь сказать, является ли он вне закона или нет.

Пока Клэй покидал гардеробную, он держал пистолет так, чтобы ствол указывал в пол.

– Даже если это так, – ответил он небрежно, – он не будет хладнокровно стрелять в кого-либо. Он по-прежнему все еще является МакКетриком.

МакКетрики придерживались своих собственных представлений морали, установленных Патриархом Ангусом и передающихся из поколения в поколение. Но для Пайпер было очевидно, что Сойер не придерживался этих неписаных законов. Иначе он не сделал бы такую тайну из того, на какой стороне права находился. С другой стороны, Клэй настолько сильно доверял своему кузену, что предоставил ему звезду маршала, и теперь это действительно не было мелочью.

После того, как Клэй оставил пистолет на ночном столике, он вернулся к ней.

– Я проверю, как там лошадь, – объяснил он ей, – и затем разгружу запасы.

В то время как Клэй находился снаружи, пришел док Говард, и таким образом мужчины вдвоем смогли занести кровать и привязанный с помощью каната матрас в здание школы.

Кровать была не слишком широкой – предположительно принадлежала Эдрине или Харриет, но все же в классе для нее не нашлось места, поэтому они разместили ее в задней комнате.

Пайпер носилась, словно испуганная курица, которую прогнали с ее насеста, однако Клэй настаивал:

– Ты не можешь спать на полу.

Он и док поставили ее поперек, перед основанием другой кровати, в которой лежал Сойер и спал довольно крепко.

Пайпер посмотрела на расположенные Т-образной формой кровати и угрюмо покачала головой. Все это не могло привести ни к чему хорошему, она была убеждена в этом.

– Вы здесь в безопасности, – заверил док отеческим тоном, когда они закончили перестановку.

Веки Сойера дрогнули, в остальном он не двигался. Вызывающее опасение оружие лежало на ночном столике рядом с кроватью.

– Не забывайте, что мистер МакКетрик в настоящее время очень ослаблен.

«Очень ослаблен?» – повторила Пайпер про себя. Только сегодня утром Сойер своими силами поднялся с постели, сходил в уборную и проведал свою лошадь. И после возвращения у него все еще было достаточно сил, чтобы выпить кофе и позавтракать.

– В безопасности, вероятно, я могу быть уверенной, – раздраженно ответила она и скрестила руки на груди. – Но о моей разрушенной репутации вскоре узнает весь город.

– Никто не знает, что Сойер здесь, – возразил Клэй и разрезал веревку, которая оставила глубокие выемки в ​​матрасе.

– Я поставил в известность только Дару Роуз. Между прочим, она дала мне с собой несколько вещей для тебя. В основном продукты питания. Ах да, и книгу, которую она заказывала некоторое время назад. Она сказала, что прочтет ее, только если ты сделаешь это первой.

Пайпер была очень благодарна своей кузине, но в то же время желала оказаться теперь у Дары Роуз. Как уважаемая замужняя женщина, она смогла бы воспрепятствовать всем злым слухам.

Док избегал ее взгляда, что она заметила, но только с запозданием. Она увидела, что его шея приобрела красный оттенок. Естественно, он рассказал об этом Элоизе. Без сомнений, она потребовала объяснений, где он находился, когда все остальные радовались тому, что могли остаться дома и сидеть перед огнем у камина.

– Док? – спросила лишь Пайпер.

– Моя жена поклялась, что не скажет никому ни слова, – поспешил он ее заверить, но по-прежнему смотрела в сторону.

Таинственный мужчина, который – был ранен или нет – лежал в постели школьной учительницы, был слишком заманчивой темой, особенно для такой женщины, как Элоиза Говард. Ирония заключалась в том, что Бесс Тернер не проронила бы ни слова. Пайпер была убеждена в этом.

Она громко застонала.

– Так или иначе, сейчас уже слишком поздно, чтобы изменить ситуацию, – мимоходом сказал Клэй и выпрямился, затянув болт на раме кровати. – Если твоя репутация и пострадала, то это уже произошло.

– Спасибо большое, Клэй МакКетрик! – прикрикнула она на него. – Но почему это вообще должно тебя волновать? Это ведь не ты в конечном итоге останешься старой девой, и также не твоя должность поставлена на карту!

Смеясь, он провел рукой по волосам.

– Это факт, что, в конце концов, я не кончу старой девой. Но с тобой этого тоже не произойдет. У нас здесь так мало женщин, что мужчины просто не могут себе позволить быть разборчивыми.

Док Говард закатил глаза и покачал головой, когда услышал это, и Пайпер захотелось хорошенько встряхнуть Клэя. Но она этого не сделала, потому что недалеко от них на кровати лежал Сойер и спал. Она хотела предотвратить его внезапное пробуждение и вероятность того, что он, возможно, застрелил бы их всех.

– Разборчивыми? – зашипел она яростно.

Врач положил на спину ей и Клэю руки и вывел их в классную комнату.

– Послушайте, Клэй, – сказал он дипломатическим тоном, чтобы сгладить острые углы, – любой мужчина в городе был бы счастлив взять в жены такую ​​прекрасную даму, как наша Пайпер. Пайпер, я уверен, что Клэй увидит свою ошибку и извиниться перед вами за свое бездумное высказывание.

Клэй на самом деле выглядел немного виноватым.

– На самом деле я не это имел в виду, – объяснил он. – Прости, пожалуйста.

Когда она ничего не сказала и лишь продолжила сердито на него смотреть, он вздохнул и вышел наружу, вероятно, чтобы занести сундук Сойера и вещи, которые передала Дара Роуз.

Док улыбнулся и мягко коснулся ее плеча.

– Вот видите. Очень редко вещи бывают столь же плохи, как кажется на первый взгляд.

Пайпер уж было хотела начать говорить, когда в ее памяти всплыл совет из детства. Если не хочешь сказать что-то хорошее, лучше не говори совсем ничего.

– Сейчас я осмотрю огнестрельное ранение и сменю повязку, – продолжил врач.

Она занялась печью, пока Клэй заносил ящики с припасами в дом. Пайпер обнаружила не только упомянутую книгу, которую непременно хотела прочитать, но и мешок кофейных зерен, жестянку чайных листьев, несколько банок с вареньем, две буханки хлеба и кусок ветчины, из которой все еще торчала кость, и она могла использовать ее позже для супа.

Все же она продолжала молчать.

С угрюмым выражением лица Клэй снова вышел наружу и затянул через порог большой сундук для путешествий и поставил в маленькой задней комнате, в которой теперь стояли две кровати. Как будто она будет спать в той же комнате, что и вооруженный незнакомец, чье моральное положение было более чем понятно!

Тем не менее, перспектива провести еще одну ночь на полу, явно была не заманчивой. На данный момент она решила не думать об этом, так же как о Сойере МакКетрике.

Вскоре после того, как док покинул заднюю комнату, он снова переговорил с Клэем. Вероятно, он объяснил бы своей Элоизе, что ситуация со сном в школе была решена, потому что теперь у Пайпер снова была своя кровать.

Пайпер внутренне вздохнула. Она знала, что Джим Говард преследовал только лучшие намерения, но было ошибочно полагать, что все остальные люди думали так же как он.

– Я привяжу Чероки к саням и заберу на ранчо, – объяснил ей Клэй. – Тогда тебе не придется заботиться о том, чтобы обеспечивать его кормом и водой, в случае если снова пойдет снег.

– Спасибо, – ответила Пайпер сухо. По-видимому, таким образом, Клэй хотел сделать предложение о перемирии. – Когда вы снова придете? – спросила она дока Говарда, однако, подразумевала под этим Клэя.

– Я вернусь завтра, если погода не изменится, – пообещал ей врач.

– А я приду, как только смогу, – сказал Клей. – Дара Роуз замечает, что ребенок появится в ближайшее время. Когда я смогу прийти снова, зависит от того, как она себя будет чувствовать.

– Может быть, Даре Роуз будет лучше в городе, – отметила Пайпер, так как беспокоилась о своей кузине на сносях, потому что она до сих пор жила на этом уединенном ранчо.

– Здесь она была бы поблизости от дока.

– Я все еще только зубной врач, – возразил мужчина.

– Но вы уже помогали детям появляться на свет, – запротестовала Пайпер. Она знала о двух случаях, когда он практиковал в качестве акушера.

– Только потому, что у меня не было другого выбора.

– Я уже помогал появиться на свет нескольким жеребенкам и телятам, – сказал Клэй. – Не думаю, что это будет намного отличаться.

На сегодня для Пайпер было достаточно мужской мудрости. И хотя она так же не горела желанием оставаться наедине с Сойером, тем не менее, она не могла дождаться, когда, наконец, Клэй и док уберутся восвояси. Все-таки Сойер проспал бы большую часть дня.

– Передай, пожалуйста, Даре Роуз от меня благодарность, за все, что она передала для меня, – сказала, наконец, Пайпер. – Прежде всего, за книгу.

– Она также написала для тебя письмо, – ответил Клэй с улыбкой. – Оно лежит где-то в ящике.

Эта новость одновременно порадовала и расстроила Пайпер, потому что она не ожидала письма и ей не удалось написать Даре Роуз ответное послание, которое смог бы взять с собой Клэй.