— А теперь слушай сюда. Ты пришла в мой дом. Теперь ты останешься и посмотришь, насколько гостеприимным я могу быть.

Эд дернул мое запястье, разворачивая меня и наваливаясь грудью на мою спину. Он удерживал мои руки перед собой. Его член дернулся возле моего бедра, и я глотнула ртом воздух. Если бы в желудке что-то было, меня бы тут же стошнило.

Я топнула по ботинку Эда своей голой пяткой, и боль от этого пронзила мою ногу до самого таза. Я причинила боль лишь себе, но никак не ему, хотя этого оказалось достаточно, чтобы выбить его из колеи. Мне удалось вырваться из его хватки.

Я сделала лишь несколько шагов, когда он дернул мои волосы, опрокидывая меня на спину. Я даже услышала глухой удар своей головы о бетон. Второй раз за двадцать четыре часа из меня выбили жизнь. Мои легкие больше не могли работать. Они трепетали внутри моего тела, моля о воздухе. Пелена перед глазами все сгущалась и сгущалась.

Это было именно той причиной, по которой я искала защиты у байкеров. В эту секунду я пожалела, что Медведь отвел меня к Кингу, а не забрал к себе в постель.

Но потом я вспомнила данную ей клятву.

Я должна защитить ее. Любыми способами.

И я не собиралась отправляться в ад без боя.

Когда Эд попытался прижать мои ноги к земле и раздвинуть их, я выдернула одну из его лап и удачно пнула ей ему в лицо. Кровь хлынула из его носа, а жар от удара разлился по ступне, будто ее подожгли.

— Ты поплатишься за это, сука! — прошипел Эд.

Возвратившись в прежнее положение, он ударил меня кулаком в челюсть. Мою голову откинуло в сторону, и я приземлилась на бетон. Рот наполнился теплой жидкостью с металлическим привкусом.

Эд прижал что-то холодное и острое к моему горлу.

— Давай! Сопротивляйся, бл*дь, и я перережу твою глотку, — предупредил он сквозь стиснутые зубы.

Удерживая нож некрепкой хваткой, он сдернул мои штаны и трусики вниз одним грубым рывком.

Каждая моя попытка вдохнуть отдавалась жжением на горле от его лезвия.

Я закрыла глаза. Это то, что случается, когда ты желаешь смерти?

Иногда желания сбываются.

Я только надеялась, что он убьет меня, когда закончит, лишь бы мне не пришлось вспоминать это впоследствии.

Не прошло даже и дня после того, как я дала ей обещание защищать, как тут же с треском провалила эту миссию.

Эд пыхтел надо мной, пока я сжалась от страха и смирилась с тем фактом, что умру под козырьком заброшенного банка посреди неизвестности.

Будто я никто.

В следующую секунду Эд исчез. Его вес внезапно пропал с меня.

Донеслись звуки борьбы, а потом оглушительный взрыв, громом отразившийся в моем ухе. Я уже слышала этот звук.

Мне хотелось поднять голову и посмотреть, что там происходит, но шея не слушалась, а голова весила будто стотонный мешок.

Сильные руки скользнули под мою спину и колени, без труда поднимая меня в воздух, и прижали к твердой груди словно ребенка. Я пыталась сопротивляться тому, кто бы это ни был, но смогла лишь еле заметно дернуться в его руках.

— Попалась, — прошептал знакомый низкий голос над моим ухом.

Кинг.

— Я думала, ты меня отпустил, — произнесла я.

Мысли цеплялись друг за друга в моей гудящей голове, вколачиваясь одна в одну.

— Я передумал.

Мышцы Кинга едва ли напрягались, пока он меня нёс. Прикрыв меня кожаной курткой, он решительно вышел под стену проливного дождя.

Мир вокруг меня хаотично вращался.

— Я думала, перед глазами должна была промелькнуть вся жизнь…

— Почему ты так думала? — спросил он.

В своем ослабленном состоянии я не понимала, был ли его голос и правда ангельским или я это выдумала.

— Потому что это должно было произойти, когда ты умираешь… — ответила я

— Ты не умираешь.

— Ммм… Хорошо. Потому что у меня нет даже жизни, которая могла бы пронестись перед глазами. Если и существует какая-то сила, ответственная за это, то она показала мне тебя.

— Почему меня? — поинтересовался он.

Когда я не ответила, Кинг встряхнул меня, бормоча что-то о том, чтобы я оставалась в сознании и не засыпала, но мне было плохо его слышно.

Мне кажется, я ответила лишь:

— Потому что, даже если ты и кажешься злым и огромным, на тебя действительно очень приятно смотреть, — я не смогла сдержать зевок. — Почему ты вернулся за мной?

Я использовала всю свою энергию, чтобы открыть один глаз и посмотреть через плечо Кинга. Эд сидел на земле, прислонившись к стене спиной.

Между его глаз красовалась красная дыра от пули.

Кинг прижал меня к себе, склонив голову к моему уху:

— Потому что ты моя.

Я проснулась наполовину погруженная в теплую воду. Каждый ушиб, царапина или порез болели так, будто их прижгли раскаленными прутьями. Когда я открыла глаза, Кинг наклонился над краном, держа в руке мочалку.

Резко набрав ртом воздух, я скользнула задницей по дну ванны, расплескивая воду на пол. Я отодвинулась подальше от него, скрещивая руки на груди и сведя под водой ноги. Кинг схватил мое запястье и подтащил меня к себе, лишая единственной защиты, которая могла у меня быть. Огрубевшие кончики пальцев его свободной руки прошлись по моей коже от ключицы к груди. Когда он достиг соска, то ущипнул его.

СИЛЬНО.

Я вскрикнула.

— Я уже видел их, щенячьи глазки. Нет надобности закрываться от меня.

Кинг был без рубашки. Кубики на его животе сокращались с каждым движением, оживляя татуировку.

— Ты убил Эда, — выплюнула я.

Воспоминания о событиях прошлой ночи неуклюже толкались в моей голове, пытаясь выстроить логический ряд произошедшего. В памяти одна за одной всплывали жуткие детали.

— Эда? — переспросил Кинг, вздернув бровь.

— Парень, который прошлой ночью… — я начала объяснять. — В общем, которого ты…

— Пристрелил, — закончил Кинг. — Не знал, что вы были знакомы, — Кинг поднес мочалку к моей коже, что заставило меня зажмуриться. — Я всего лишь смою грязь.

— Ты не очень убит горем. Видимо, убедил себя в том, что ты и судья, и присяжные, и палач, — произнесла я.

— Простого «спасибо, Кинг, что спас мне жизнь» было бы достаточно, — ответил он. — Но чтобы ты знала и что стоило бы знать Эду: если ты играешь со мной и с тем, что мое, то да, я и судья, и присяжные. А когда ситуация взывает к критическим мерам, то я чертов палач.

От его слов мой желудок скрутило в узел.

— Какое тебе дело до того, причинил бы он мне боль или нет?

— Потому что ты моя.

— Почему ты снова и снова говоришь это?

— Потому что это так.

— Я никогда не соглашалась быть твоей, что бы это ни значило.

— Твое согласие меня не особо волнует. Это не переговоры. Или ты хотела, чтобы Эд сделал то, что он планировал с тобой сотворить?

— Нет. Я говорю не об этом.

Даже в теплой воде моя кожа покрылась мурашками, стоило мне подумать о том, что могло случиться, если бы Кинг не спас меня.

Я была бы мертва.

Разве смерть Эда меня расстраивала? Нет. Или он, или я — такова была ситуация, и я рада, что она закончилась хорошо для меня.

— Поэтому мне нужен был байкер, — пролепетала я.

— Что-что? — спросил Кинг.

— Ничего, — поспешила ответить я, не понимая, как могла произнести это вслух.

— Нет, ты сказала что-то о том, что тебе нужен был байкер. Что, бл*дь, это вообще значит?

— Для защиты! — прошипела я. — Ты понятия не имеешь, что представляет собой жизнь на улице. Такие, как Эд, поджидают тебя на каждом углу, ждут, пока ты уснешь, или потеряешь бдительность, или забредешь не в ту аллею. Я не была в восторге от этой идеи, но мне больше ничего не оставалось. Никки сказала, что на твоей вечеринке будут байкеры. И если я понравлюсь хоть кому-нибудь, он защитит меня.

— Ты пришла на вечеринку, чтобы тебя, как шлюху, снял байкер?

Его голос был полон злости и разочарования, и по какой-то непонятной причине я на самом деле ненавидела тот факт, что разочаровываю его. Точно так же я ненавидела и тот факт, что разочаровываю сама себя.