Ничего из этого не имело ни капли гребаного смысла.

После очередных мыслей о том, что со смертью меня разлучали секунды — кстати, не впервые за последние тридцать шесть часов — свобода была тем, о чем я даже не мечтала.

Но вновь вернуться на улицу было своего рода пленом. Свобода, по крайней мере, давала выбор.

А у меня он до сих пор не появился.

Я поплелась к комплексу. Старое, неухоженное, маленькое здание. Десять отделов, тесно прилегавших друг к другу, были прикрыты от солнца темным козырьком. Половина досок как попало заменили фанерой. Из бетонной дорожки ввысь пробивался колючий сорняк.

Не в силах сделать больше ни шагу, я оперлась на стену и сползала по доске, пока моя задница не ощутила под собой бетон. Наконец-то у меня было спасение от палящего солнца, которое будто кислотой разъедало мою кожу.

Мне просто нужно было немного посидеть, перевести дыхание и собраться с мыслями.

— Ты не можешь находиться здесь, девочка. Проваливай.

Хриплый мужской голос прозвучал из ниоткуда. Передо мной стоял мужчина в футболке размера на три меньше с изображением единорога, перепрыгивающего через радугу. Он возвышался надо мной, скрестив руки на груди.

— Ты глухая, что ли? Ты не можешь тут оставаться. У меня здесь не скопище отбросов, — он лениво пнул мое бедро ногой в кроссовке. — Вали. Сейчас же.

— Прошу. Мне всего лишь нужен телефон. Пожалуйста? — умоляла я его.

Слова превратились в сухой скрип. Мне даже было плевать на тот факт, что, когда я позвоню копам, они просто закинут меня в очередной групповой дом [8] .

Я думала только об одном единственном.

Мне необходимо рассказать об убийстве. Может, Никки и была шлюхой и воровкой, но она не заслужила из-за этого смерти.

Иногда мне казалось, что она ненавидит меня, но Никки — это все, что у меня было.

Мужчина вздохнул с явным раздражением.

— Зачем он тебе? — спросил он, ныряя пальцами в пачку «Читос» [9] , которую держал в руке.

Закинув целую горсть шариков себе в рот, он слизал с пальцев сырный порошок.

— Пожалуйста. Вы должны мне помочь. Меня похитили. Заперли в комнате, приковав наручниками к кровати. Я сбежала и провела ночь в лесу. Я шла весь день. Мне нужна вода, я обгорела и устала. Это первое место, попавшееся мне на пути. Пожалуйста, мне необходимо позвонить в полицию. Мою подругу… Мою подругу Никки убил тот же человек, который держал меня у себя.

Он сунул еще одну горсть чипсов в рот и вытер пальцы о единорога.

— Неужели? Тебе повезло. Я как раз работаю патрульным в этом округе. Меня зовут Крестор. Так что можешь рассказать мне свою историю, — он приподнял жировую складку на своем животе и показал прикрепленный к ремню полицейский значок. Полупережеванные кукурузные хлопья вылетали из его рта, когда он снова начал говорить: — И кто, думаешь, убил твою подругу?

— Я не думаю, что он ее убил, а знаю это наверняка! Я слышала, как он говорил об этом. Но я не знаю его полного имени, да и имя ли это вообще. Мне лишь известно, как его называют другие.

— И как они его зовут? — Крестор прислонился спиной к стене, пялясь на наполовину выкрученную лампочку над дверью, а потом, абсолютно потеряв интерес к моей истории, стал вкручивать ее до упора.

— Все зовут его Кинг.

Его глаза вспыхнули, а пальцы ослабили хватку на пачке шариков. Читос упали на бетон. В ту же секунду он ринулся вперед и, схватив меня под руки, поднял на ноги.

— Стойте! Что вы делаете? — спросила я, пока он волок меня к парковке.

Правая нога подвернулась, когда я наступила на неровный выступ на бетоне и упала на дорогу, сдирая кожу на запястьях о сорняк.

— Вставай и пошли! Не смей нахрен возвращаться сюда! — крикнул он. Мужчина схватился руками за голову, а после маниакально замахал ими в воздухе. — Мне не нужно здесь это дерьмо! Проваливай, девочка! Когда увижу тебя в следующий раз, я вышибу тебе мозги.

Он оставил меня на дороге и поспешил назад в здание. В один миг я видела его спину, а в другой она исчезла за дверью с надписью «ОФИС». Он опустил жалюзи, полностью замуровывая себя в комнате.

Я стояла на трясущихся ногах и стряхивала мусор с ран на руках и с футболки. Ступни зудели. Боль от вывихнутой лодыжки посылала резкие уколы агонии по всей ноге. Из простой неудачницы я превратилась в королеву лохов.

Кинг наверняка был уже далеко. Но насколько далеко? Будь у меня хоть малейший шанс на помощь себе или Никки, я бы убралась подальше от Логанс-Бич, но я не знала, в правильном ли направлении иду.

Я волочила ноги, будто они больше не принадлежали мне, а просто свисали, как сломанный бампер на машине.

Проходили часы, и хоть все это время я шла, у меня не получилось уйти далеко. Многоквартирное здание все ещё виднелось позади меня.

За целый день мимо не проехала ни одна машина. Живот снова бунтовал против пустоты в нем, скручиваясь в узел и урча. Лицо и уши сгорели на солнце. Стопы опухли и онемели, благодаря чему я уже не чувствовала боли.

Но я продолжала идти.

С каждым дюймом, которое солнце проделывало на пути к горизонту, тревога внутри меня росла. Варварский солнечный день скоро окунется в пустынную тьму ночи.

Я наткнулась на старый заброшенный банк с заколоченными окнами как раз в тот момент, когда вдали над головой раздался раскат грома.

На небе вспыхнула молния, которая отскакивала от тучи к туче. Я почувствовала запах дождя раньше, чем первые капли упали на мое лицо.

Я похромала к козырьку над подъездной площадкой, но не успела. Небо разразилось надо мной проливным дождем прежде, чем я смогла доковылять до сухого места. Когда я наконец-то забралась под навес, с меня уже текло так, будто я только что искупалась в озере. Бетон подо мной окрасился в темный цвет от грязи, налипшей на меня прошлой ночью и стекавшей теперь вместе с водой. Я прислонилась спиной к банкомату и опустилась задницей на выступавший фундамент, прижавшись лбом к коленям.

Я чувствовала свое поражение. Мне захотелось, чтобы одна из молний изменила свою детскую игру перескакивания с облака на облако и спустилась с небес прямо на меня. Лучше быть мёртвой, чем ненужной.

Смерть лучше, чем все это.

— Ну, привет, — голос прозвучал из ниоткуда.

От затылка до копчика поползли мурашки. Руки покрылись гусиной кожей. Я подняла голову и увидела мужчину с грязной серой бородой, горой возвышающегося надо мной. Морщины от его глаз бороздами тянулись вниз по скулам.

У него не хватало нескольких передних зубов, а подбородок был усеян красными шрамами.

— Ты потерялась или что-то в этом роде? — от него воняло скисшим молоком, а одежда была изодрана.

— Что-то вроде этого.

— Я Эд, — произнес он, протянув мне руку. Ногти были желтыми и длинными.

Поняв, что я не собиралась пожимать ему руку, он опустился передо мной на колени, разгоняя мое сердце до бешеной скорости. Эд протянул мерзкую ладонь к моему лицу и попытался погладить щеку костяшками пальцев. Я содрогнулась и, неуклюже пошатнувшись, отстранилась от него. Перед глазами заметались искорки. Я ухватилась за выступ, чтобы не упасть на землю.

— Не груби старику Эду. Как тебя зовут? — спросил он, облизывая губы и поправляя грязные штаны цвета хаки в области паха.

— Мм… Рада знакомству, Эд, — произнесла я с такой уверенностью, на которую только смогла найти в себе силы. — Но мне уже пора идти.

Я попыталась обойти его, но он встал передо мной, блокируя путь.

— Почему бы тебе не остаться и не обсохнуть немного? — его глаза блуждали по моему телу. — Хотя… Мне нравится, когда женщина мокрая.

Он щелкнул языком по своему нёбу с характерным звуком.

— Спасибо. Мне это не нужно. Я просто жду, пока меня не заберет мой друг, — солгала я, желая, чтобы это на самом деле было правдой. Я снова попыталась выбраться из его западни, но в этот раз он схватил меня за руку. Я попробовала освободиться, но даже у ребенка это получилось бы лучше, чем у меня. — Отвали!