Лонгтри равнодушно кивнул.

- Золото, говоришь? Может, ты плохо искал?

- Может быть. Я просто хотел убраться оттуда побыстрее. Проклятое место.

- И вместо золота ты взял с собой этого мертвеца?

Беннер отряхнул ладони о ткань брюк, словно пытаясь стереть застаревшую грязь и вонь.

- Ага. Я надеялся, что смогу продать его на каком-нибудь карнавале. Чёрт! Ветер тогда завывал жутко, я в жизни такого не слышал. И змеи, везде змеи! Свернувшиеся возле столбов со скальпами, скрывающиеся среди камней и скал... Я в жизни таких жирных гремучек не видел! Убил с десяток, но еле-еле выбрался живым из этого проклятого места.

- В этих землях полно змей, - заметил Лонгтри.

- Но не таких, друг мой, не таких, - Беннер зловеще усмехнулся. - Если бы ты их видел, заглянул в их дьявольские глаза...

- Я лучше пойду своей дорогой, - ответил Лонгтри, желая одного - убраться побыстрей из этого чёртового городка.

- Надеюсь, бог присмотрит за тобой в пути, сынок.

Лонгтри заплатил ему и отвязал своих коней.

- Удачи, - пожелал Беннер и ушёл.

Несколько индейцев наблюдали за Лонгтри и пытались рассмотреть, что у него находится под брезентом в повозке.

Джозеф положил ружьё и кольт на сидение рядом с собой.

«Если вы хотите стрельбы - вы её получите», - подумал Лонгтри.

Этот старик отправится в музей, и Лонгтри плевать - Хэллоуин у них тут или нет.

Бормотание и пение индейцев стало монотонным, многие плясали в кругу, тряся костями, талисманами с перьями и размахивая черепами.

Лонгтри направил лошадей на дорогу, по которой приехал, и подстегнул животных.

Но едва они перешли на рысь, как индейцы зашевелились.

Многие вскочили на ноги и начали размахивать ножами и ритуальными копьями.

Некоторые мужчины завыли, как безумцы, у которых по жилам течёт горячая смола.

Если бы Лонгтри прежде видел, как индейцы достигают безумной кульминации в обрядах, он бы узнал её. Но он такого раньше не видел.

Лонгтри только знал, что они стоят между ним и свободой. Между ним и его деньгами.

Он оставил их позади в облаке пыли и рассмеялся.

* * *

Это была долгая и трудная поездка среди ночи.

Где-то когда-то он свернул не туда.

Небо застилали плотные тучи, звёзд не было видно, и Лонгтри не мог ориентироваться.

Он остался наедине со своей повозкой и лежащим в ней телом.

Лошади сразу начали странно себя вести.

Они шли рывками и тащили повозку по кругу.

Даже удары хлыста не могли заставить их слушать приказы Лонгтри.

И спустя некоторое время мужчине просто пришлось их остановить.

В пустыне было холодно, одиноко и тихо, как в склепе.

Стояла тяжёлая зловещая тишина.

Казалось, сам воздух вокруг Лонгтри был странным: плотным, удушливым; его тяжело было вытолкнуть из лёгких. Словно он имел консистенцию загустевшей смазки.

Лонгтри почти мог чувствовать, как воздух остаётся на его коже тонкой плёнкой.

И пах он странно: специями, древностью и чем-то ещё.

Лонгтри спустился с повозки и не смог сориентироваться.

Лонгтри был разведчиком.

В отряде про него говорили, что Лонгтри может найти горошину в снежную бурю. Но сейчас... Он словно ослеп. Все его чувства - обычно сверхъестественно острые - сейчас молчали.

Его забросили на пустынную равнину какого-то инопланетного мира, и он остался беспомощен.

«Что же это такое? Где я?»

Вокруг было так темно, будто Лонгтри посадили в мешок из чёрного бархата и плотно зашили.

Лошади фыркали, ржали и перебирали копытами.

Лонгтри никогда не чувствовал ничего подобного: по коже побежал холодок, а сердце словно сжали ледяными тисками.

Ему хотелось бежать без оглядки.

Что-то глубоко внутри него требовало этого, истошно вопило в голове: «Беги! Беги, чёртов глупец! Убегай, пока ещё можешь! До того, как...»

Ветер начал завывать сильнее, добавляя проблем с ориентацией.

Дыхание Лонгтри казалось громким, почти оглушающим.

Гул ветра стал тише, протяжнее, и от этого у Лонгтри вдоль позвоночника побежали мурашки.

Звук был далёким, но с каждой секундой всё приближался и напоминал по звучанию сотни бормочущих в унисон голосов, идущих со всех сторон.

Лонгтри издал придушенный вопль и выхватил кольт.

Скалы и горные пики вокруг него, казалось, становились всё выше и выше, поднимались к небу и... и загибались кверху, сжимались, как пальцы в кулаке, пытаясь удержать внутри Лонгтри.

Ветер превратился в бурю. Порывы поднимали с земли пыль, песок и мелкие камешки, которые скрипели на зубах и заставляли Лонгтри зажмуривать глаза.

И со всех сторон продолжали эхом разноситься бормочущие голоса, шепчущие его, Лонгтри, имя.

И всё это превратилось в настоящую песчаную бурю, которая хлестала, и выла, и громила всё на своем пути.

Откуда-то появился тусклый свет, в котором мелькали мрачные, сюрреалистичные формы и фигуры.

Лонгтри упал на колени рядом с повозкой и натянул шейный платок на глаза. Так было надо. По другому было нельзя.

Потому что теперь песок стал обретать человеческие формы, которые тянулись к Лонгтри и хватали его.

Повозка закачалась под порывами ветра.

Лонгтри держался за неё, полагая, что это его единственная связь с реальностью.

Ветер немного поутих, и сквозь слезящиеся прищуренные глаза Лонгтри больше не видел фигур... Кроме одной.

В вихре песка и пыли стояла высокая, скелетообразная фигура в обрывках ткани.

Кусочки материи хлопали и трепыхались на ветру.

Он смотрел в направлении Лонгтри, и у того сжалось сердце и захотелось сесть и заплакать, как ребёнку.

Фигура стояла так спокойно, так неподвижно в вихре песка. Ничто живое не могло противостоять стихии, даже лошади свалились с ног.

Но фигура стояла, не двигаясь, и Лонгтри чувствовал на себе её беспощадный, полный ненависти взгляд, который разъедал мужчину, как кислота.

А потом она начала пропадать.

Постепенно, почти небрежно, фигура двинулась навстречу ветру и песчаной буре, пока не слилась с ними и не исчезла.

Несколько минут спустя ураган стих. Лонгтри лежал на земле. Его кожа была вся исцарапана осколками скал и песчинками.

Мужчина поднялся, вытаскивая ноги из песка.

Отряхнув одежду, он удостоверился, что кони в порядке, просто напуганы.

Лонгтри успокоил их и поплёлся обратно к повозке.

Тучи рассеялись.

На небе появились звёзды и луна.

Но самым странным, тем, что выбивало из колеи не давало покоя было то, что Лонгтри оказался в километрах от того места, которое помнил последним.

И не в двух-трёх километрах, а в двадцати или тридцати, если не больше.

Освещаемый луной пейзаж это доказывал.

Ровная и безжизненная пустыня.

Ни холмов, ни гор, отшлифованных древними морями.

А в повозке стоял открытый ящик.

Вождь исчез.

15

Лонгтри закончил рассказывать историю Смеющейся Луне и осознал, что дрожит.

Несмотря на пылающий костёр и прижимающееся к нему горячее женское тело, его трясло.

- Ты спрашивала меня, верю ли я в сверхъестественное, - произнёс Лонгтри, потирая уставшие глаза. - Думаю, должен сказать «да». Часть меня от белого человека пытается найти произошедшему той ночью рациональное объяснение, но ничего не получается.

Смеющаяся Луна крепче обняла его и бросила полный жалости взгляд.

Лонгтри дёрнул головой.

- Знаю, что ты думаешь: либо я спятил, либо разозлил старого вождя, и он преподал мне урок. И, возможно, ты будешь права по обоим пунктам.

Женщина усмехнулась.

- Ты не спятил. Ты столкнулся с мощным шаманством, способным поднять человека из могилы. Такие вещи широко известны среди наших народов, Джозеф.

- Наверно. С тех пор, как я приехал в Волчью Бухту, я не перестаю думать о том старом шамане. Они говорили, что он является частью некой древней расы. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Интересная пища для размышлений, не находишь?