И ещё он размышлял вот над чем: если линчевателями была Банда Десяти, то, возможно, восемь её членов уже были убиты.

Не было никаких доказательств существования Безликого Старика или того, что индейцы принялись мстить, но Луна определённо хотела подтолкнуть его к этой мысли.

Ему нужны были доказательства. Любые.

Но откуда их получить?

Найти что-то на Лаутерса будет непросто.

А на индейцев? Тоже сложно.

Смеющаяся Луна говорила, что её брат, Красный Лось, был оборотнем.

Звучит безумно и невероятно, но...

- Черноногие хоронят своих умерших, ведь так?

Боус посмотрел на Лонгтри, как на свихнувшегося.

- Да, хоронят в земле, как и мы.

- А где похоронен Красный Лось?

Лицо Боуса пересекла тень, словно он не хотел даже задумываться, к чему клонит маршал.

- На холмах. Там есть кладбище. Но лучше выбросьте из головы эти бредовые идеи, маршал. Это кладбище для них священно. Если краснокожие поймают вас, когда вы что-то разнюхиваете, они похоронят вас прямо там.

- А это уже моя забота, - ответил Лонгтри. - Как мне туда добраться?

Боус выглядел расстроенным.

- Оно находится в небольшой долине, её сложно отыскать. - Помощник тяжело вздохнул. -

Думаю, я могу вам показать. Однажды я был там, будучи ещё ребёнком. Я вас отведу. Если вы не передумаете.

- Не передумаю.

Боус только покачал головой.

- И что вам там надо?

- Я хочу осмотреть останки Красного Лося.

19

- Да, Мэрион, думаю, мы поставим рекорд в этом году, - произнесла Вайнона Спенс, сияя. - Подобного года у нас уже не будет.

Женщина сделала глоток чая и подумала об убийствах. Конечно, она не получала удовольствие от несвоевременной кончины людей (словно смерть может быть своевременной!), но не могла отделаться от ощущения удовлетворения от полученных денег.

Просто бизнес, ничего более.

Когда она взяла на себя дело своего отца, люди начали смотреть на неё, как на сумасшедшую.

Женщина - и гробовщик?

Господи, да как вообще о таком можно помыслить? Какая женщина в здравом уме захочет проводить время среди мертвецов?!

Все в Волчьей Бухте пришли к единогласному мнению, что долго это не продлится.

Безусловно, она потерпит неудачу.

Но ей удалось, и она процветала.

Она взяла в свои руки построенный отцом бизнес, расширила его, подпитала его и аккуратно занималась всем, пока все не осознали: это, определённо, успех.

Дело стало настолько успешным, что Вайнона расширилась, выкупила значительную часть шахт по добыче серебра и управляла несколькими предприятиями в Волчьей Бухте.

С идеями её отца было покончено: она не бальзамировала и не хоронила в кредит, не отдавала гробы и участки для захоронения за обещание принести деньги позже и не устанавливала памятники друзьям о скидкой.

Такое только вредило бизнесу и могло привести к провалу.

Погребальный бизнес ничем не отличался от любого другого: он существовал, чтобы зарабатывать деньги и получать прибыль, а не для того, чтобы сочувствовать окружающим.

Возможно, как женщину, Вайнону и не очень любили, но она была хваткой, трезвомыслящей и деловой.

Этого было у неё не отнять, несмотря на разошедшиеся сплетни о том, что она живёт с женщиной, которую никто и никогда не видел.

Вайнона поставила на стол чашку и прихлопнула муху.

- Мухи в такое время года... Можешь в это поверить, Мэрион? Наверно, пригрелись на подоконнике на солнце. Ты как считаешь?

Мэрион, одетая в струящийся пеньюар из тончайшего кружева и атласа, ничего не ответила.

Она была накрыта покрывалом до пояса, а руки сложены на груди.

Она не шевелилась.

Вообще ничего не делала.

Вайнона добавила в чай нотку ирландского виски и удовлетворённо кивнула.

- Да, думаю, отец гордился бы мной. Согласна, Мэрион?

Мэрион лежала неподвижно с закрытыми глазами.

Над её волосами закружила муха и села ей на лицо.

Насекомое пробежалось от лба до губ, щекоча кожу крохотными лапками.

Мэрион не шевелилась.

20

Шериф Лаутерс сидел в небольшом кабинете доктора Пэрри и размышлял над той чепухой, которую Клауссен рассказал доктору, а доктор - ему.

И с каждой минутой он становился всё злее.

- Чёрт бы побрал этого идиота, - прошипел Лаутерс. - Клянусь Господом, если бы он сейчас был здесь, я б его шею в узел завязал! Тупой сукин сын.

- Расслабься, Билл, - произнёс Пэрри, разминая спину и морщась. - Клауссен пока не понимает, насколько заблуждается.

- Не понимает... Да, чёрт возьми, не понимает! Он образованный человек, а распространяет какие-то бабские сплетни! Оборотни, монстры... Твою ж мать!

- Надеюсь, он всё же будет держать свой язык за зубами.

Шериф фыркнул от отвращения.

- Похоже, нам только и осталось надеяться, док.

Пэрри пожал плечами.

В данный момент его заботила только собственная спина.

Не убийства.

Не Клауссен.

Не оборотни и нежить.

Его поясницу скрутило от боли, и лучше никак не становилось.

Вскоре он вообще не сможет встать с кровати.

- Попомни моё слово, док: одним прекрасным воскресным днём этот идиот будет читать проповедь про оборотней, чертей и бог ещё знает кого.

- И мы ничего с этим не можем сделать, шериф...

- Это мы ещё посмотрим, - Лаутерс застегнул кобуру и направился к двери. - Посмотрим.

- Шериф..., - Пэрри попытался встать со стула, но резкая боль в спине заставила его опуститься обратно. Лоб покрылся испариной.

Облизав губы, он открыл нижний ящик стола и достал оттуда маленькую чёрную коробку.

В ней лежал шприц и несколько ампул морфия.

Оставшись один, Пэрри сделал укол.

21

Преподобный Клауссен сидел в доме приходского священника. Вокруг стояла тишина.

Сегодня он был один.

Клауссен остался наедине с десятком лежащих перед ним книг о фольклоре и оккультизме.

Часть его личной коллекции.

Он просмотрел корешки.

Английская «Из человека в зверя», французская «Ликантропия», немецкие «Вервольф» и «Об оборотнях и животных превращениях в средние века», латинские «Превращения человека в волка» и «Демонология», и многие другие...

Одна представляла особый интерес - «Индейцы верхних равнин: общие верования и мифы».

В этих книгах было всё, что ему нужно.

Всё, с помощью чего он мог одолеть зло, пришедшее в Волчью Бухту.

Клауссена не заботило, верит кто-то или нет в его версию происходящего.

Он попробовал сначала поговорить с доктором, потому что Пэрри был образованным человеком.

И в этом была его ошибка.

Теперь ему придётся охотиться на зло самому.

Внезапно дверь распахнулась.

На пороге стояла молодая женщина без одежды.

- Я чувствую себя грешницей, - произнесла она.

22

Шериф «Большой» Билл Лаутерс стоял на ухабистой грунтовой дороге, ведущей к церкви.

Он огляделся, достал бутылку ржаного виски, залпом допил оставшееся и отбросил бутылку в сторону.

Он вытер губы рукавом дублёнки и затаился, проверяя, есть ли кто поблизости.

Никого не было.

Ему предстояло дело с преподобным, и оно требовало уединения.

Похоже, он пришёл вовремя.

Ни в церкви, ни вокруг неё движения не наблюдалось.

Никаких старушек.

Никаких грешников, ищущих прощения.

Отличный день для небольшой дискуссии.

Отличный день, чтобы научить Клауссена уму-разуму.

В обоих направлениях дорога была пуста, Лаутерс быстро пересёк её по плотно утрамбованному снегу и вошёл в церковь.

Внутри было тихо.

Шериф выглянул за дверь, проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь. Никого не было.