Эйслин выгнула спину и подняла руки над головой, чтобы ухватиться за изголовье.

— Нравится то, что видишь?

— Настолько сильно, что я практически загипнотизирован.

Рун встал, пересек комнату и исчез в кабинете.

Приглашающе приподняв бедра, Эйслин пробормотала:

— Сегодня нам все предоставили уединение. Кто знает, как долго это продлится?

Фион рассмеялся, и этот звук согрел ее сердце.

— Деликатна, как кувалда. Вот это моя девушка, — кельт встал на колени между ее ног и наклонился, чтобы уделить внимание ее груди. Когда он начал посасывать сосок, тело Эйслин словно пронзило электрическим разрядом, вынуждая стонать и извиваться от его прикосновений. Затем Фион покрыл поцелуями ее живот. К тому времени, как он припал губами к ее чувствительному клитору, оргазм, который до этого лишь назревал, настиг Эйслин, делая ее слабой, выжатой и жаждущей большего.

Фион лизал и сосал, дразня ее нежный клитор, пока Эйслин не призвала магию, чтобы заглушить свои крики. Наконец, когда пустота внутри нее отчаянно потребовала его член, Эйслин нетерпеливо выскользнула из-под Фиона, перевернулась и, держась за спинку кровати для поддержки, подставила ему свою киску.

Фион зарычал, его голос был полон желания, и прижал член к лону. Она была такой скользкой и влажной от пережитого оргазма, что он без труда глубоко вошел в нее. Эйслин поддалась бедрами на встречу толчку, и Фион укусил ее за плечо, а затем обхватил рукой ее киску и потер клитор мозолистыми кончиками пальцев. Эйслин начала извиваться, пытаясь заставить его член и пальцы двигаться быстрее, но так и не сумела этого добиться.

— Шевелись, черт возьми, — она толкнулась задом на его пах.

— Как ты хочешь, чтобы это произошло, leannán? — спросил он хриплым, с придыханием шепотом.

— Жестко. Быстро. Черт возьми, Фион. Прелюдия закончилась. Мне нужны реальные действия.

Он усмехнулся, из-за чего его теплое дыхание овеяло ее шею.

— Не думаю, что от меня когда-то что-то так настойчиво требовали.

Фион потер ее клитор и, наконец, начал толкаться внутрь. Его член был длинным, твердым и толстым. Он достигал тех мест, к которым никто другой даже близко не подступал. Еще одна кульминация пронзила Эйслин, а за ней почти сразу же последовала еще более сильная. Охваченная неудержимым вожделением, девушка призвала магию, сформировала из нее усики и отправила их ласкать его анус и яйца. Из Фиона вырвался вымученный стон, а его член внутри нее стал еще тверже. Эйслин заставила усики двигаться быстрее в его нежном анусе.

В ее животе назрел еще один оргазм. И кульминация Фиона толкнула ее за край. С трудом дыша, задыхаясь и обливаясь потом, Эйслин почувствовала, как кельт освободился и присоединилась к нему, прижавшись спиной к его груди, пока мир медленно вновь приобретал фокус.

— Надо было принять ванну после секса, — пробормотала она, как только снова обрела дар речи.

— Мы можем нагреть еще одну.

Фион вышел из ее тела, и Эйслин рухнула на кровать, все еще пытаясь понять, где кончается она и начинается он.

— Нет. Я хочу спать.

Он лег позади нее, прижав к себе.

— Ты жульничала, используя магию, чтобы заставить меня кончить.

Эйслин засмеялась.

— Виновна по всем пунктам, — старые часы в углу пробили час ночи. — Боже, последние два часа пролетели незаметно.

— Так и есть, милая, следующие тоже быстро пройдут. Я разбужу тебя за пятнадцать минут до начала вахты.

Эйслин почувствовала, что погружается в сон.

— А что будет, если старейшины помешают нам осуществить план с пограничными мирами?

— Значит, нам придется убить их всех.

В голосе Фиона было что-то настолько дикое и кровожадное, что Эйслин совсем перехотела спать и повернулась на другой бок лицом к нему.

— Ты действительно так считаешь, верно?

— Я не шучу на такие темы.

Кожа вокруг его глаз в слабом свете магического шара, который плавал в воздухе, была покрыта морщинками. Эйслин впилась в Фиона взглядом. С таким освещением никто бы никогда не сделал ошибку, назвав его человеком. Все черты его лица были слишком совершенны, а глаза светились древним знанием. Даже золотые крапинки в радужке, казалось, подрагивали, подчеркивая его особенность.

— В чем дело, девушка? Ты смотришь так, будто у меня выросла вторая голова.

Она прикусила нижнюю губу.

— Ничего. Иногда я осознаю, что ты кельтский бог. Вот и все.

— Сомневаешься в своем выборе? — Фион обхватил ее подбородок и заставил посмотреть на себя.

«А я сомневаюсь?»

— Нет, не совсем. Но мне не стоит допускать ошибку, приписывая тебе слишком много человечности. Ты мыслишь не так, как мы.

Его лицо приняло упрямое выражение, из-за чего Эйслин сразу пожалела о своих словах.

— Во-первых, — заявил он с сарказмом в голосе, — ты и сама едва человек. Даже несмотря на то, что ты считала себя таковой большую часть своей короткой жизни. Во-вторых…

Эйслин закрыла ему рот рукой.

— Остановись. Мне не хочется спорить. Я устала и оговорилась. Конечно, я понимаю, что нам нужно уничтожить всех старейшин и темных богов. Дело не в том, что я не могу убивать. Могу. Дело в том, что мне никогда не нравилась эта перспектива.

— И это еще одна веская причина, по которой тебе следует остаться здесь. Ты была в пограничном мире Перрикаса. Там слишком опасно, а на этот раз будет еще хуже, потому что темные знают, что их шансы… резко упали.

— Пока я ожидала возвращения тебя и Аравна, то поклялась, что мы больше никогда не расстанемся. Я ненавидела Брана и Гвидиона за то, что они вернулись первыми, хоть это и было глупо. Мне следовало бы поклониться и поблагодарить всех богов и богинь в пантеоне за то, что хоть один из вас остался жив.

Фион притянул ее к себе и погладил по волосам, что-то бормоча по-гэльски, поэтому Эйслин добавила:

— По английский, пожалуйста.

— Сейчас трудные времена, mo croi. Мы должны выживать каждый день. Если Богиня улыбнется нам, то настанет время, когда все станет проще.

«А если она не улыбнется?»

Но Эйслин оставила этот вопрос при себе.

* * *

Дэви пролетела над поместьем и его территорией, радуясь возможности отвлечься от своих мыслей. Ее чуть не убило то, что она оставила детенышей в пограничном мире. Не потому, что она считала Ройса и Вону плохими няньками, а потому, что чувствовала, якобы подвела своих малышей. То, что ее ребенком было так легко манипулировать, казалось нереальным. К тому же это делали лемарианцы. Тупые ублюдки с мышлением улья. Черт побери, они могли принять решение только тогда, когда их собиралось как минимум трое.

«Прекрати. Просто прекрати. Сколько бы я ни обдумывала произошедшее, мне все равно не понравится, как это выглядит и пахнет».

Дэви сосредоточила внимание на темных закоулках и закутках, выискивая что-нибудь необычное. Люди и Аравн патрулировали территорию поместья каждые четверть часа. Так как они шатались по всей протяженности границы, ничто не сумело бы проникнуть внутрь, но неразумно недооценивать своего врага. В прошлом Дэви как-то ошиблась, из-за чего все обернулось катастрофой. Выпустив магию, Дэви направила ту на землю.

«Минутку».

Что-то было не совсем правильно, но так неуловимо, что Дэви еще раз проверила место, где ощутила нечто странное. На этот раз ее магия ничего не обнаружила, но Дэви не доверяла своим силам.

«Я нервничаю, словно заяц. В первый раз я скорее всего отвлеклась, не уделив достаточно пристального внимания разведке. Нет смысла впустую раздражать остальных людей».

Она пролетела еще два полных круга, но так и не смогла отделаться от плохого предчувствия.

«Нидхегг».

«Да, дорогая».

«Давай встретимся в воздухе».

Он не стал уточнять подробности после того, как Белла обнаружила, что их враги слишком близко. Вскоре его черная крылатая фигура устремилась к Дэви.

— Я все понял, — раздался его такой родной голос. — Тебе стало одиноко.

Она извергла дым, за которым последовал огонь.

— Если ты хочешь понять смысл одиночества, то попробуй несколько сотен лет верить, будто ты последний дракон.

— Я едва ли согласен, что это хуже, нежели плен Перрикаса, который сохранял мне жизнь только для того, чтобы питаться моей силой.

«Ох. Я пригласила тебя не для того, чтобы устраивать вечеринку жалости, — Дэви перешла на телепатическую речь. — Пролети со мной круг и проверь территорию своей магией. Мне показалось, словно я что-то обнаружила, но при повторной проверке, подозрения не подтвердились».

«Почему ты обратилась именно ко мне, а не к остальным патрульным?»

«Потому что не хотела выглядеть чересчур навязчивой».

Нидхегг усмехнулся, но она почувствовала, как его сила растеклась по территории. Один раз. Два. Он продолжал возвращаться к тому же месту, которое ее беспокоило.

Дыхание со свистом вырывалось из ее открытой пасти.

«Я не уточняла, где именно почувствовала отклонение, но ты все равно нашел это место».

«Там что-то есть. Мы должны приземлиться и предупредить остальных».

Дэви и Нидхегг подлетели к рву и созвали всех патрульных. К ним сразу направился Аравн.

«В чем дело?» — ментально обратился он к драконам.

«Все собрались?» — Дэви насчитала десять человек, двое из которых были с связанными животными: ястребом и пумой. Кивнув, она окружила всю группу сильной защитой и обрадовалась, когда Нидхегг подпитал ее силы.

— Какого черта? — спросил один из людей.

— Что-то не так в четверти лиги к северо-западу от ворот поместья, — заявила Дэви. — Мне показалось, что это нечто злое, поэтому я позвала Нидхегга, чтобы еще раз убедиться в своих подозрениях.

— Ты тоже что-то почувствовал? — Аравн взглянул на черного дракона, и тот кивнул.

— Это может быть простой пост, который старейшины создали, чтобы шпионить за нами и докладывать о происходящем темным богам, — предположил Нидхегг.

— Или это начало новой атаки, — проворчал Аравн, качая головой.