Фион отбросил свою защиту, чтобы призвать магический огонь. Залия покрылась синим пламенем вперемешку с оранжевым Одина. Тор тихо напевал на языке скандинавов, протягивая руки к растущему огню. Как будто они кормили друг друга, два огня взмыли вверх, образуя гребаный ад. Тело Маджестрон пузырилось и дымилось, но не превращалось в пепел.

— Лучше кинуть туда и голову, — посоветовал Один.

Фион обошел поляну, выискивая голову. Черная сукровица, размазанная по земле, привела его прямо к ней. Он осторожно взял голову за волосы, неожиданно голубые глаза Мажестрон распахнулись. Фион замер.

«Как такое вообще возможно?»

Ее пухлые соблазнительные губы растянулись в улыбке, демонстрируя вампирские клыки.

— Ты еще не выиграл, — протянула она.

Фион многое повидал за свою долгую жизнь, но говорить с отрубленной головой было так неправильно, что у него помутнело в сознании. Голова медленно повернулась к нему, щелкая челюстями.

— МакКумхаил! — голос Одина резанул, словно удар хлыста. — Огонь. Ее голова должна оказаться в огне.

— Охренеть! — выругавшись по-гэльски, Фион преодолел расстояние до пылающего костра и уронил голову Маджестрон на ее тело. Слишком опасно. Сука загипнотизировала его, потому что он потерял бдительность, решив, что Залия больше не представляет угрозы. Фион оттолкнул самобичевания и мысленно пнул себя за небрежность.

Один схватил Фиона за плечо.

— Эта женщина довольно сильная.

Фион наблюдал, как голова Маджестрон постепенно приближалась к плечам, пробираясь сквозь огонь. Он указал на это пальцем.

— А что будет, когда она снова станет целой?

— Этого не случится, если мы все сделаем правильно, — Один резко опустил руку, и в пламя попала молния. После очередного удара голова упала на бок. Ее глаза открылись в последний раз, Залия оскалила зубы на Фиона.

— Мы еще не закончили, кельт.

— Пошла к черту, — огрызнулся он.

— Мы останемся здесь, пока огонь не погаснет, — заявил Один.

— Ты, наверное, хочешь вернуться к своей женщине, — вмешался Тор. — Жаль, что дракон сбежал с ней прежде, чем я успел хорошенько ее рассмотреть. Но мне понравились все эти рыжие волосы.

— Ты не можешь влюбиться в нее, ни разу не встретив, — Фион перевел взгляд с Одина на Тора. — Почему кровь Мажестрон не подействовала на вас?

— Однажды она поцарапала меня, когда я подошел слишком близко, — объяснил Тор. — Все произошло лишь по моей вине. Я спал в подземелье, а она обнажила грудь, — он издал фыркающий звук. — Никогда не видел ничего подобного ни до, ни после. Я чувствовал, что умру, если не прикоснусь к ним, — Тор смущенно пожал плечами. — Не успел я дотронуться до ее разгоряченной плоти, как она впилась в меня ногтями. Должно быть, они были испачканы ее кровью. Я долго был без сознания. Месяцы. Одна из наших лучших целительниц давала мне различные комбинации трав, пока не нашла ту, которая нейтрализовала токсин.

— Как только мы обнаружили противоядие, — подхватил Один, — то все приняли его в качестве меры предосторожности на случай, если Маджестрон или Токхот вырвутся на свободу.

— Маджестрон, должно быть, не знала этого, — пробормотал Фион, — иначе она не была бы такой смелой, когда мы загнали ее в угол. Она думала, что кровь защитит ее.

— Она и не могла знать, — согласился Тор. — Мы никогда ей это не рассказывали, — он резко повернул голову. — Черт возьми! Кто там? Покажись.

Фион повернулся в сторону голоса Тора как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за широкого вечнозеленого дерева выполз худощавый мужчина. Черные волосы неопрятно падали на его спину, а широко раскрытые карие глаза напоминали взгляд испуганной мыши. Быстрый осмотр доказал Фиону, что этот человек был всего лишь человеком, не обладающим никакой силой. Как ему удалось избежать зачистки лемарианцев?

— Кто ты? — Фион встал перед мужчиной.

Он поднял дрожащую руку и указал на дымящийся костер.

— Она мертва?

— Нет, — ответил Фион. — Таких, как она, невозможно убить. Но пройдет много времени, прежде чем она причинит кому-либо еще какие-нибудь неприятности. Кто ты?

— Кристиан Джонс. Ее слуга, — мужчина нервно огляделся по сторонам. — Если она не следит за мной, значит, я могу идти домой. Моя семья, должно быть, думает, что я умер.

— Как давно ты здесь? — спросил Тор.

Мужчина прищурился.

— Больше десяти лет.

Фион выдохнул.

— У меня плохие новости. Многое изменилось с тех пор, как Маджестрон взяла тебя к себе на службу.

— Я расскажу ему все, что нужно знать, — вмешался Один. — Иди к своей женщине.

— Их лучше не оставлять надолго одних, — Тор рассмеялся. — Женщины постоянно накручивают себя, когда тебя нет рядом.

Фион не стал рассказывать Тору, какой упрямой и упертой могла быть Эйслин. Он подошел к Одину и протянул ему руку. Норвежский бог принял рукопожатие. Затем Фион все повторил с Тором.

— Трое убиты, осталось еще трое, — заметил Фион.

— Так и есть, — кивнул Один, его глаза загорелись предвкушением грядущих битв. — Увидимся в пограничных мирах, мы обязательно одолеем Перрикаса и Д'Челя.

— Как только боги перестанут ходить по этой земле, Адва тоже сбежит, — усмехнулся Тор

— Люблю твою уверенность. Чертовски надеюсь, что ты прав, — Фион хлопнул его по спине и вызвал заклинание телепортации, чтобы перенестись домой к Эйслин.

Глава 20

Фион направился в свою спальню. Как только заклинание телепортации перенесло его, он огляделся, с удивлением обнаружив, что комнаты пусты. Где, черт возьми, Эйслин? Она, должно быть, устала, так почему же эта девушка до сих пор не в постели? Внезапный страх охватил его. По дороге с Нидхеггом что-то случилось? Слишком вымотанный, чтобы проявлять осторожность, Фион раскрыл свой разум в поисках энергии Эйслин. Облегчение заставило его колени подогнуться, когда он с легкостью обнаружил девушку. Это все еще не объясняло, почему она не находилась в постели, но, по крайней мере, была рядом.

Фион мельком взглянул на себя в зеркало на стене и застонал. Его лицо и волосы покрывало так много грязи, что он едва узнавал себя. Кельт сморщил нос от неприятного запаха, а потом понял, что тот исходил от него.

«Возьми себя в руки. Я вонял, когда уходил отсюда. Нет причин, по которым я должен сейчас пахнуть лучше. Нужно найти Эйслин, а затем помыться».

Дверь его спальни с грохотом распахнулась, в комнату ворвались Гвидион, Аравн и Бран.

— Я же говорил, что он вернулся, — пробурчал Гвидион и расправил свою темно-синюю мантию. Его светлые волосы были все еще влажными после мытья.

Белла влетела в дверь следом за кельтами и вцепилась в плечо Фиона, нежно клюнув его в голову. Он взъерошил ей перья, радуясь встрече.

— Я рада, что ты вернулся, — проворковала она.

— Ага, — Фион повернулся и посмотрел на птицу. — Я тоже. Спасибо за гостеприимство.

— Вау, — Аравн скорчила рожу Фиону. — Ты такой милый.

— Не обращай внимания, — вмешался Бран. Он и Аравн все еще были в кожаных доспехах для боев, но чистых. — Что случилось? Нидхегг сказал, что вы загнали в угол Мажестрон Залию.

— Где Эйслин? — спросил Фион.

Гвидион рысцой пробежал мимо него, сжимая посох в одной руке, пока его мантия развевалась вокруг лодыжек. Его вечно босые ноги шлепали по деревянному полу, пока воин направлялся к двери, ведущей в небольшой внутренний дворик. Гвидион поманил его пальцами, и Фион последовал за ним. Как только они оказались снаружи, Гвидион кивнул вниз.

Фион перевел взгляд в указанном направлении и улыбнулся. Дэви лежала, свернувшись клубком, в траве, окружавшей особняк, а ее тело, словно защищая, было обернуто вокруг Эйслин. Нидхегг сидел рядом, наблюдая за ними обоими, там же расположился Рун.

Дэви, должно быть, почувствовала присутствие Фиона, потому что подняла голову и прошептала:

— Ты не будешь ее будить. Ребенок истощен. Она была грязной, голодной и сильно обезвоженной, когда Нидхегг вернул ее.

Фион открыл рот, чтобы возразить, что именно Нидхегг вернул Эйслин, но передумал. Дэви горевала из-за того, что ее выводок был в другом мире. Если бы она хотела излить свой материнский инстинкт на Эйслин, то он не будет мешать.

— Спасибо, что позаботился о ней.

— С возвращением, — дракон медленно подмигнул Фиону. — У тебя есть время привести себя в порядок. Я даже здесь ощущаю твой запах.

Фион закатил глаза и вернулся в комнату, Гвидион последовал за ним.

— Поскольку все думают, что от меня воняет, — заявил он, — то я собираюсь принять ванну. Там я расскажу о том, что произошло.

Аравн и Бран притащили в ванную стулья, а Гвидион занял место на ступени. Все трое не перебивая слушали, как Фион рассказывает о том, что произошло после ухода Нидхегга.

— Значит, ты утверждаешь, что ее голова двигалась независимо от тела? — Аравн скорчила кислую мину. — Это тревожит.

— Стало хуже, — Фион поднял голову и смыл шампунь со спутанных волос, — когда ей удалось загипнотизировать меня только с помощью головы, — кельт встал, подождал, пока по его телу стечет вода, вышел из ванны, схватил полотенце и обернул ткань вокруг себя.

Бран наклонился и вытащил сливную пробку. Грязная вода, булькая, ушла из ванны.

— Полагаю, вода тебе больше не нужна, — бог пророчества выгнул бровь, посмотрев в сторону Фиона.

— Спасибо. Я устал. Эти несколько дней были очень длинными.

— Да уж, — Гвидион скрестил руки на груди, — но только взгляни, чего мы достигли.

— Время потрачено не зря, — согласился Аравн. — Мы превратили то, что могло стать катастрофой, в победу, несмотря на вмешательство Маджестрон Залии, — он последовал за Фионом обратно в спальню. — Неужели ты действительно веришь, что скандинавские боги разработали противоядие от крови темных?

— Это очень полезно, — согласился Бран.

Фион натянул на ноги мягкие эластичные боксеры, спрятав член. Затем надел джинсы и выцветшую толстовку, украшенную медведями, и наколдовал гребень, чтобы распутать колтуны в волосах. Чтобы было удобнее, он принес из ванной стул и уселся на него. Белла, которая неохотно покинула его плечо, пока он был в ванне, устроилась на его коленях.