Символ: лошадиная голова.

Отличительные характеристики: когда становится неосязаемым, проявляются слабые очертания силуэта.

До Вспышки: недавно вступивший в брак спецназовец из Кении, тренирующий элитное подразделение по борьбе с браконьерством. Происходит из рода воинов массаи [10] .

В тени горы Кения [11]

День 0

Неравные силы.

С десяток браконьеров, паля из автоматов, полностью изрешетили бок моего грузовика. Сам я, присев с винтовкой в руках, прячусь с другой стороны.

Боеприпасы на исходе, осталось всего четыре пули. Я выжидаю подходящего момента, чтобы открыть ответный огонь. Пот застилает глаза.

Подумать только, ведь я ещё жаловался, что получил слишком спокойное назначение! Когда командование направило меня в национальный парк для тренировки рейнджеров, я не мог понять, за что мне такое наказание.

Я ведь не просто рядовой солдат спецслужб; я – лучший. Настойчиво

бью все рекорды с показателями, которых никто и никогда не превзойдёт. Мой отец – не имеющий равных охотник на львов, всегда учил, что сила в совершенстве.

Только потом я понял, что работа рейнджера службы охраны дикой природы не просто опасна – она смертельно опасна. Каждое животное является целью браконьеров, а особенно носороги, чей рог ценится на вес золота. Так что этот парк превратился в зону ожесточённых военных действий.

И хотя моя жена больше всего боится, что на меня может напасть лев, сейчас меня держат на прицеле хищники гораздо опаснее.

Один выстрел прогремел громче других, отдаваясь по равнине гулким эхом. Он прошил грузовик насквозь в дюйме от моей головы. Крупнокалиберная охотничья винтовка. Из отверстия в топливном баке полился бензин.

Стрельба прекратилась:

— Тебе тут не рады, солдат! — крикнул один из браконьеров. — Не стоило тебе сюда соваться!

Они хотели отомстить за смерть своих в прошлой перестрелке с моими рейнджерами. И целой бандой напали, когда я в одиночку перевозил оборудование для учений – моё последнее задание перед отпуском.

— Сдавайся, и останешься жив, — крикнул другой, — в противном случае — умрешь. Это твой последний шанс уйти отсюда.

Ложь. Они убивают всех, кто складывает оружие.

И всё же сдаться соблазн велик. Моя прекрасная Исса ждёт меня к вечеру домой. Страстное желание вернуться к ней дурманит мозг. Внутренний голос шепчет: «Эти люди говорят правду. Конечно же, они тебя отпустят».

Но я заставляю себя взглянуть правде в глаза. Я умру, если буду сражаться; я умру, если сдамся.

Я уже мёртв.

Я вспоминаю, как Исса, обводя пальцем шрам от когтей на моей груди, просила отказаться от этого назначения из-за львов. Я объяснил ей, что заслужил эти шрамы. Даже услышав предупреждающий рев разъяренного животного, призванный меня отпугнуть, я по глупости к нему подкрался.

И я поклялся, что вернусь домой целым и невредимым, потому что никогда больше не стану пренебрегать предупреждениями.

И вот я труп. Внутри клокочет ненависть к этим браконьерам. Во всяком случае, хоть нескольких из них я заберу с собой.

— Не сдамся!

Я вскочил, развернулся и прицелился через разбитые стёкла грузовика. Два точных выстрела. Одному браконьеру между глаз, второму в голову. Снова присел.

— Не сегодня!

Они открыли пулемётный огонь.

Сквозь шум обстрела до меня долетает сторонний звук. Вертолёт, вылетающий из-за горного хребта? Если это наш вертолёт, то, может, я и выживу. Если их – умру.

Затишье. Я воспользовался случаем, чтобы поразить третью цель. Осталась одна пуля.

Над горой показался вертолёт...

Не наш. Внутри два стрелка. От них мне точно не спрятаться.

Правду говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Моя была полна крайностей и противоположностей.

Старое и новое. Жизнь и смерть. Любовь и ненависть.

Моя современная армейская жизнь противоречила древним традициям массаи. В детстве я убивал львов. Теперь я их защищаю.

Скольких людей я лишил жизни (за один только сегодняшний день – троих), но мы с Иссой пытались зачать ребёнка.

Любовь к ней временами вгоняет меня в дрожь. Но и ненависть к врагам тоже.

За вертолётом гордо возвышается гора Кения. Мои предки столетиями жили в её долинах, воевали, любили и умирали. Горную вершину озарило солнце.

Первым порывом было закрыть глаза. Но я этого не сделал. Поправив берет, я начал молиться духам-покровителям. Возможно, мои предки ошибались, возможно, загробная жизнь всё же существует.

Не выпуская винтовки, я поднимаю руки вверх – жест капитуляции. Я смотрю на них надменно, стою гордо, как гора Кения. Но я непредсказуем, как лев. Я вскинул винтовку на плечо и, выпустив последнюю пулю, подстрелил пилота...

Из вертолета раздались выстрелы.

Я не чувствую боли. Я умер? Десятки пуль пронзают тело.

Вдруг я почувствовал лёгкость... должно быть, покидаю этот мир.

Мне бы только в последний раз увидеть Иссу.

Когда вертолёт рухнул в горы, я зажмурил глаза, закрывая книгу своей жизни.

Жду.

Ещё жду.

Открыв глаза, я обнаруживаю, что стою в спальне нашей маленькой квартирки в Найроби. Я уже дух? Исса в облаке пара выходит из ванной, обмотанная полотенцем. Её лицо озаряет улыбка.

Она меня видит?

И радостно говорит:

— Ты так рано! Я ведь хотела подготовиться к твоему приезду. В квартире должно было пахнуть ньяма чома [12]  и бирьяни [13] , а я должна была выглядеть настоящей красоткой. Sawa sawa [14] . Я сделаю тебе такой сюрприз в следующий раз, — она сжимает меня в объятия, — оох, от тебя воняет бензином.

Но не отпускает.

Я все ещё не пошевелился, не заговорил. Видимо, я всё-таки жив. Может, у меня случился нервный срыв.

Она отстранилась.

— Hujambo? [15]

Я наконец обретаю дар речи.

— Sijambo. [16] , — я стянул берет, и сдавленным голосом сказал, — я так рад видеть тебя, Исса.

_____________

Вечером мы лежим в кровати, потягивая теплое [17] пиво «Такер».

Что если ночь с Иссой мне приснилась? Если так и есть, то всё скоро закончится.

От этой мысли становится не по себе. Я решаю оставаться в этом состоянии как можно дольше, чтобы провести с ней столько времени, сколько возможно.

Свернувшись вокруг меня, Исса снова поглаживает шрамы на моей груди. Поглаживает кожу, что должна бы быть продырявленной пулями.

Всю ночь я прокручиваю в голове тот выстрел. Пуля прошла сквозь меня, словно я уже тогда был духом.

— Не возвращайся туда, — сказала Исса с печальным выражением на красивом лице.

Не отомстить своим врагам?

— Давай поговорим об этом завтра.

День и так выдался слишком из ряда вон. По возвращению я получил странную посылку: спутниковый телефон с единственным запрограммированным номером, упакованный в коробку армейского образца. Я видел такие на учениях. Коробка водонепроницаема, огнеупорна и устойчива даже к электронным импульсам.

Прочитав сопроводительную записку, я ощутил приступ головокружения.

Колесница,

Когда начнётся конец, свяжись со мной.

Смерть.

Почему человек по имени Смерть называет меня «Колесницей»? Эта записка вызвала в памяти историю, которую я слышал ещё будучи молодым морани. Среди масаи есть чёткое разграничение между морани (воины) и лайбони (духовные наставники и целители), и только один легендарный мужчина был и тем и другим.