Кентарх из Легиона.

Человек, в честь которого в нашем роду называют каждого первенца. Говорят, он спас от голодной смерти заблудившийся римский легион и стал центуриону кровным братом.

Кентарх был убийцей и целителем, он был полон противоположностей, как и я. А ещё обладал уникальным даром – мог раствориться в воздухе и снова появиться в другом конце Великой рифтовой долины.

Соплеменники испугались этих сил и, вооружившись марунгу [18] , напали на него, но так и не смогли поразить ни одним ударом. На глазах у всех этих людей он стал духом.

Неужели я унаследовал силы того самого первого Кентарха? Выходит, я по своему желанию могу становиться духом. У браконьеров не было шансов...

В комнату через открытое окно, зашелестев занавесками, ворвался тёплый ветер. Я нахмурился. В это время года ночи уже обычно холодные.

— Так жарко, — говорит Исса.

С улицы доносятся крики. Я встаю и выглядываю с балкона. Небо светлеет на глазах. Горизонт загорается причудливыми огнями.

Что за диво?

— Исса, подойди. Ты должна это увидеть.

Меня охватил трепет.

Она вышла на балкон, и мы стали наблюдать за этим зрелищем вместе.

— Ajabu [19] , — прошептала Исса.

Усилием воли я оторвал взгляд от неба. Хотя мне невероятно хочется и дальше смотреть на эти огни, но чудом моей жизни является моя жена. Я буду лучше смотреть на нее, ведь, возможно, нам отведено не так много времени.

Ночную тишину разрывает раскатистый звук. Он всё нарастает, и у меня холодеет кровь.

— Ты слышишь это?

— Хмм? — безучастно протягивает Исса, в её глазах танцуют яркие блики.

Я не знаю, откуда этот звук исходит, но понимаю его посыл. Это предупредительный рёв... всех львов, когда-либо живших на земле...

Ларк Инукаи, Повелительница Фауны

«Красные зубы и когти!»

Также известна как: Стойкость.

Силы: управление животными (может контролировать всех живых тварей), восприятие через животных (может видеть их глазами), трансформация животных (её кровь влияет на организм зверей и может сделать их её приближёнными питомцами), обострённые чувства, ночное зрение.

Особые навыки: исцеление и приручение животных.

Оружие: свирепые хищники.

Изображение на карте: хрупкая девушка в белой мантии, раскрывающая пасть льву.

Знак: отпечаток лапы.

Отличительные характеристики: имеет клыки и когти. При подключении к сознанию животных глаза становятся красными.

До Вспышки: старшеклассница и укротительница зверей, проживающая в поместье эксцентричного миллиардера.

Охреневший Зоопарк.

День 0

— Мне кранты, — прошептала я, уловив запах крови в зверинце босса, — лучше прибейте меня на месте.

Животные словно взбесились.

Они уже несколько дней вели себя странно, но сейчас и вовсе впали в буйство: грызут прутья вольеров, бьются лбами о стены загонов, нападают друг на друга. Даже спокойные животные.

Кролики сцепились в смертельной схватке. Что за нахрен?

Если так будет продолжаться, мы лишимся большей части поголовья. Если ещё не лишились. От запаха крови становится дурно.

Я достала из кармана джинсов телефон и набрала номер папы. Гудок. Гудок. Голосовая почта.

Нахмурилась. Папа всегда берёт трубку, ведь знает, как я могу распсиховаться.

Четыре года назад от нас ушла мама. Моя первая мысль? Она не отвечала, когда я звонила ей по пути домой из школы. Никогда не отвечала.

Я оставила ему голосовое сообщение: «Животные взбесились. Много травм, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, возвращайся. Люблю тебя». И написала sms:

«ВЫРУЧАЙ! Животные изранены. Где ты?»

Питомник размером со спортивную арену вмещает сотни животных. Как их всех утихомирить? Я начинаю оглядываться по кругу. Чтобы использовать свою «магию» мне нужно поработать с животным один на один. А не один на несколько сотен.

Я могла бы одних напичкать лекарствами, других – окатить водой из шланга [20] , но не успею ко всем вовремя.

Больше крови, громче рычание, больше увечий. Я быстро оборачиваюсь и кричу:

— А НУ БЫСТРО ВСЕ УГОМОНИЛИСЬ, МАТЬ ВАШУ!

Тишина. Я останавливаюсь и оглядываюсь вокруг. Со всех сторон на меня большими глазами смотрят застывшие без движения животные.

Чёрт возьми, да я молодец.

Теперь надо разобраться со всем этим бардаком. Заглядывая вперёд по пути к ближайшему ряду клеток, я чуть не свернула шею – даже при беглом осмотре понятно, что травмированные на каждом шагу.

Может, босс не заметит, что мы лишились нескольких десятков животных...

Я обследую северную часть питомника, дрожа от страха. Что же скажет на всё это мистер Смерт? Он не то чтобы жестокий, или что-то в этом роде, но пугающий прямо до жути. Частично потому, что богат донельзя (как Риччи Рич), даром что ему едва перевалило за двадцать. Частично из-за того, что безбожно красив. Светлые волосы, загорелое лицо и яркие янтарные глаза – ну прямо-до-смерти прекрасен. И частично из-за того, что он сумасшедший...

В северной части питомника угрожающих жизни ранений не обнаружилось. Я поспешила в западную часть. Там мы потеряли одного из троих сумчатых барсуков, и у кенгуру хвост сломан...

Вдруг я замираю как вкопанная. Из клетки вырвались кугуары! Четвёрка та ещё! Зверюшки дружелюбные, как велоцирапторы [21] .

Где же они?

Услышав рёв у южной стены, я со всех ног бросаюсь туда и останавливаюсь у волчьего вольера:

— Чёрт, чёрт!

В куче древесных опилок лежат растерзанные тела двух взрослых особей. Они погибли, защищая своих щенков.

Троих волчат кугуары загнали в угол. Скулящие малыши, измазанные в крови, вжимаются в стену. О боже, один из них лишился глаза.

Кугуар, яростно рыча, замахнулся для смертельного удара. Но я, недолго думая, вскочила прямо между ними. Удар пришёлся по ноге.

— Ах ты, засранец! А ну вали отсюда!

Все четверо подняли хвосты. Они явно не намерены отдавать свою добычу. Я тяжело сглотнула от страха.

И вдруг вспомнила: я Ларк Инукаи. Я обезвреживаю убийц. Определяю их слабости и безжалостно использую.

Сосредоточившись на единственной самке, я уставилась ей прямо в глаза. Для самцов это выглядит так, словно я собираюсь на неё напасть. Я оскалила зубы и зарычала.

Три самца ощетинились, вздыбив хвосты. Не очень им хочется лишиться единственной подружки.

— ПОШЛИ ВОН! СЕЙЧАС ЖЕ!

Ловкими прыжками они понеслись прямиком к своей клетке.

— Так то, говнюки!

Переведя дыхание, я присела возле щенков. Их шерсть насквозь пропиталась кровью, тут не помешал бы осмотр ветеринара. Позвони мне, папа!

— Идите сюда, ребятки.

Я обследовала волчат в меру своих возможностей, оценив тяжесть ран. Жить будут, но их тела истерзаны, кожа местами разодрана. У самого хиленького расцарапана морда. Теперь он останется полуслепым.

— Не против, если я назову тебя Циклопом, а?

На глаза навернулись слёзы, и я тяжело повалилась на землю. Двое волков под моим присмотром умерли, а три щенка ранены. Уничтожена целая стая. Не говоря уже об остальных животных.

Щенки начали зализывать кровоточащую рану у меня на ноге, по-своему проявляя заботу.

— Спасибо вам, малыши, но со мной всё хорошо. Ну же, идём отсюда.

Нужно увести их от мёртвых родителей. Я на руках перенесла их в другую клетку.

— Вот мы и на месте, — закрыла, стараясь не поддаваться на испуганные завывания, — я только проверю остальных. И сразу же вернусь.