- Упс! Я не думаю, что ты заметишь.

Джеймс медленно покачал головой.

- Знаешь, я всё замечаю. Это моя работа.

- Как коллега-журналист, должна признать, что ценю это, - прошептала девушка, улыбнувшись.

- Я заметил омелу, точно так же, как я замечаю тебя все эти годы. Не думай, что я не обращал внимания на тебя, - сказал Джеймс.

Он действительно это сказал? Мия сразу же отвела глаза, прервав визуальный контакт, пытаясь переварить информацию. Он заметил её? Конечно, она ведь всегда видела его. Его улыбку. Эту уверенность, что, казалось, распространялась по всему коридору. Он всегда был чертовски привлекательным. И теперь был здесь, рядом с ней.

- Мне кажется, омела важна, - прошептала она, меняя тему разговора. - Это отличное напоминание о предназначении Рождества. О том, что нужно держать людей, которых любишь, как можно ближе, и хранить память о них в своём сердце. О том, чтобы не принимать всё происходящее как должное.

- Уверена? Потому что, я всегда считал, что мне было позволено делать всё что угодно и с кем угодно на вечеринках в колледже, - пошутил он.

Мия игриво ударила его.

- Да уж. Ты не романтик.

- Никогда им не был, - сказал Джеймс. - Я ни за что не влюблюсь. На много лучше одиночество под омелой.

Мия почувствовала, как сильно бьётся её сердце в груди. Её тело двинулось в сторону Джеймса. Импульсивно, она прижалась губами к его губам, устраняя все препятствия между ними.

Поцелуй растянулся на долгие мгновения, прежде чем Мия отстранилась, в неуверенности.

Джеймс ухмыльнулся:

- Зачем? - прошептал он.

- Ты сказал, что заметил меня, - шепнула она в ответ, слегка покраснев. - Это было моё заявление о том, что я тоже заметила тебя. Кроме того, омела. Было бы не правильно, если бы никто не поцеловался под ней в это Рождество.

Смех Джеймса был подобен музыке.

- Ты же помнишь, что сегодня 10 апреля, не так ли?

- Сегодня 25 декабря, - поправила его она и подмигнула, возвращая его нахальный взгляд.

Он улыбнулся и приблизился к ней, прижимая свои губы к её губам, целуя девушку более страстно, чем раньше. Она почувствовала сильное желание. Вокруг них мерцали рождественские огни. Джеймс нежно взял девушку за плечи и притянул её к себе. Она грудью прижалась к его груди и обвила ноги вокруг его талии, вдыхая запах его тела.

- Я так долго ждал этого, - прошептал он ей на ухо.

Она снова страстно поцеловала его в ответ, залезая под рубашку и чувствуя его рельефные мышцы. Он сорвал с неё пиджак, вдыхая аромат шеи, прежде чем добраться пальцами до пуговиц и расстегнуть их одну за другой. Мия вздохнула, когда он снял с неё лифчик, и прижалась голой грудью к нему.

- Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, Мия Дэниелс, - сказал он, и она позволила себе поверить ему.

Они целовались, луна поднялась высоко в небе за окном, освещая комнату лучами серебряного света. Они сняли с себя одежду и занялись любовью прямо там, на полу, под ёлкой, рядом с брошенной одеждой, в мерцании мишуры.

Когда всё закончилось, Джеймс обнял Мию, в удовлетворении. Пот стекал с его шеи и спины. И Мия наблюдала, как он мерцал в Рождественских огнях. Она следила за тем, как его уставшие, пьяные глаза, погружалась в дремоту, и тогда она тоже позволила себе заснуть.

Она прижалась головой к его плечу и легла на свою сторону, их тела были вместе. Она заставила своё сердце перестать, так быстро биться, а мозг остановить свой трепет и радость. Она присоединилась к миру грёз и понадеялась, что несмотря ни на что, этот прекрасный момент будет длиться вечно.

Мия проснулась на следующее утро всё ещё в объятиях Джеймса. Она приложила пальцы к вискам, чувствуя похмелье. Кожа девушки была липкой и горячей. Рождественские украшения выглядели довольно уныло в свете утра. 11 апреля, напомнила она себе. Не следующий день Рождества. Она была такой же сумасшедшей, как и Кристофер Парсонс.

Как только она пришла в себя, Джеймс проснулся. Он вскочил, его рука все ещё огибала голову Мии. Он слегка потянул её за волосы.

- Ой... извини. – Джеймс осторожно убрал свою руку. Затем свёл руки к голове и утёр пот со лба.

- Похмелье.

- Присоединяйся, - начала Мия. Её голос звучал неуверенно. Она приподнялась, чтобы посмотреть в окно.

- По крайней мере, снег перестал идти, - сказала она.

- Прекрасно. Может быть, я смогу сегодня улететь в Чикаго, - сказал Джеймс. Он поднялся на ноги, стоя абсолютно голым перед ней.

Мия старалась не смотреть на него, дабы не стеснять. Она не могла понять его чувства. Очевидно, сейчас между ними стояла стена; была ли причина в том, что они переспали?

- Может быть, я смогу вернуться домой, - сказала она тихо.

Джеймс начал натягивать свою одежду, и она последовала его примеру, натянув трусики и подняв бюстгальтер с пола.

Джеймс оделся за считанные секунды, и он прекрасно выглядел, несмотря на то, что спал на полу в офисе. Поправив галстук, он посмотрел сверху вниз на нее, ибо не мог смотреть в глаза Мии.

- Ты действительно знаешь, как устроить праздник. Вчера, когда я подошёл к тебе насчёт этого мужчины…

- Кристофера Парсонса.

- Да. Старый псих. Когда я подошёл к тебе поговорить о нём, я думал, что ты обратишь на это внимание. Я не думал, что вступлю в борьбу с рьяным защитником Рождества США номер один.

- С континентальным. Есть ещё кое-кто помешанный на Гавайях. Но мы стараемся держать ситуацию под контролем.

- Рад это слышать, - сказал Джеймс, сдерживая улыбку. - У меня просто мурашки по коже. Это был один из лучших новогодних праздников, которые я когда-либо отмечал.

- Печеньки были не совсем на высоте, - заявила Мия, поправляя шальной завиток волос за ухо. - Я имею в виду тарелка Рождественского печенья, которая должна быть. Жаль, что я не могла сходить в магазин.

- Но ты могла предположить, что принесёт эта ночь... - Джеймс пожал плечами. - В любом случае, - он показал на свой стол, - я думаю, мне нужно сделать несколько звонков. Уже почти восемь, а значит, слишком поздно лететь в Чикаго.

- Да, - Мия резко кивнула. Её сердце ныло. - Сниму украшения.

Но Джеймс только покачал головой.

- Я скажу кому-нибудь из уборщиц убрать это всё. Иди домой и вздремни. Я уверен, что сон на полу ничего хорошего тебе не принёс, как и мне, - он вздохнул.

Мия прикусила губу, чувствуя, что он хочет, чтобы она ушла. Сейчас она была незнакомкой в кабинете, в то время как ещё вчера была желанным гостем. Это было очень странно для неё, как быстро всё изменилось.

Она сглотнула слюну, избегая его взгляда.

- Хорошо. Спасибо за компанию в пургу, - сказала она, подходя к двери и взявшись за ручку. - Ещё увидимся.

Джеймс начал разбирать бумаги на своём столе, не зная, что Мия всё ещё стояла за дверью.

Из глаз Мии чуть не полились слёзы. Небольшой, резкий вдох… Она взяла себя в руки и произнесла:

- Эй, Джеймс?

- Что? - Он нехотя оторвался от своей работы. Он напомнил ей в тот момент Эбенезера Скруджа.

- Мне интересно, стал ли ты думать по-другому о Рождестве? Теперь, после вечеринки.

Джеймс шмыгнул носом, и это было похоже на смех. Он одарил её лукавой улыбкой; его щетина красиво смотрелась вокруг рта и делала его ещё красивее и брутальнее. Мия почувствовала, как внутри у неё всё сжимается.

Чувствуя, что не услышит ответа, Мия наблюдала, как Джеймс уткнулся в свои заметки. Она сделала три робких шага к центру комнаты, её глаза смотрели на него всё это время, затем девушка подняла руку вверх, к потолку. Схватила омелу, которая казалась совершенно голой в утреннем свете. Она почувствовала, что не могла бы расстаться с таким важным напоминанием о проведённом вечере. Засунула её в карман своего блейзера, и вышла из комнаты в коридор. После чего, закрыла за собой дверь и вздохнула, тяжело опершись на неё.