— Но какое отношение это имеет ко мне? — спросил Фродо.

— Вам лучше знать, — ответил хозяин. — Но мне сказали, что этот Торбинс прибудет под именем Накручинс, и описали его, и это описание совпадает с вашей внешностью, если можно так сказать.

— Ну и что? — нетерпеливо прервал Фродо.

— Крепкий маленький человек с красными щеками, — торжественно сказал мастер Наркисс. Пин хихикнул, но Сэм посмотрел на хозяина гостиницы негодующе. — Это немногим вам поможет, потому что так выглядят многие хоббиты, Лавр, — так сказал он мне, продолжал мастер Наркисс, взглянув на Пина. — Но этот выше и красивее остальных, и на подбородке у него ямочка, веселый парень с ясными глазами. — Прошу прощения, но это сказал он, а не я.

— Он? Кто это он? — нетерпеливо спросил Фродо.

— Ах! Это был Гэндальф, если вы знаете, кого я имею в виду. Говорят, он маг, но он мой добрый друг, маг он или нет. А теперь даже не знаю, что он скажет мне, когда увидит снова: то ли сквасит весь мой эль, то ли превратит меня в полено, не знаю. Он очень торопился и просил меня сделать…

— Что сделать? — спросил Фродо, все более раздражаясь от манеры рассказа Наркисса.

— Что я должен был сделать, — переспросил хозяин помолчав и щелкнув пальцами. — О, да! Старый Гэндальф. Три месяца назад он без стука вошел в мою комнату. — Лавр, — сказал он, — я уезжаю утром. Сделаете вы кое-что для меня? Только скажите, ответил я. Я тороплюсь, — сказал он, — я сам не имею на это времени, но мне нужно отправить весточку в Удел. У вас есть кто-нибудь, кого можно было бы послать? — Найду, — ответил я, — завтра или послезавтра. Пошлите завтра, — сказал он и дал мне письмо.

Адрес совершенно ясен, — продолжал мастер Наркисс, извлекая письмо из кармана и гордо медленно читая адрес (он пользовался славой грамотного человека).

Мастеру Фродо Торбинсу, Торба-на-Круче, Хоббитон в Уделе.

— Письмо мне от Гэндальфа! — воскликнул Фродо.

— Ага! — сказал мастер Наркисс. — Значит ваше настоящее имя Торбинс?

— Да, — ответил Фродо, — а теперь лучше дайте мне письмо и объясните, почему вы его не отправили. Я думаю, вы именно для этого пришли ко мне, хотя вы довольно долго добирались до своей цели.

Бедный мастер Наркисс был обеспокоенным.

— Вы правы, мастер, — сказал он, — и я прошу у вас прощения. И я смертельно боюсь, что скажет Гэндальф, когда придет. Но теперь уж совершенно ничего не сделаешь. Вначале я спрятал письмо. На следующий день мне не удалось найти никого, кто согласился бы отправиться в Удел. То же и на второй день, а все мои люди были заняты. Одно за другим и все надо держать в голове. Я занятый человек. Приходится за всем следить, и если я чем-то могу вам сейчас помочь, только скажите.

Если оставить в стороне письмо, я еще кое-что пообещал Гэндальфу.

— Этот мой друг из Удела, — сказал он мне, — может быть, придет сюда, он и другие. Он назовет себя мастер Накручинс. Помни это! И не задавай никаких вопросов. Если меня с ним не будет, он будет в опасности и ему нужна будет помощь. Сделай для него, что можно, и я буду тебе благодарен, — сказал он. А вот и вы, и по-видимому в опасности.

— Что вы хотите сделать? — спросил Фродо.

— Эти черные люди, — ответил хозяин, понижая голос. — Они искали Торбинса, и если они желали добра, тогда я не хоббит. Это было в понедельник, и все собаки выли, а гуси кричали. Тут что-то нечистое, говорю я. Боб, он пришел и сказал мне, что два черных человека у двери спрашивают хоббита по имени Торбинс. Волосы Боба стояли дыбом. Я попросил этих черных парней убираться и захлопнул дверь: но я знаю, что они тот же вопрос задавали повсюду, вплоть до Арчета. А этот рейнджер Бродяжник, он тоже расспрашивал. Пытался пробраться сюда, чтобы увидеть вас, прежде чем вы поедите.

— Да, он делал это! — внезапно сказал Бродяжник, выступая вперед, в свет. — И мы избежали бы многих неприятностей, Лавр, если бы впустили его.

Хозяин подпрыгнул от удивления.

— Вы! — воскликнул он. — Вы все-таки тут? Что вам нужно?

— Он пришел со мной, — сказал Фродо. — Он предлагает нам свою помощь.

— Что ж, вы, вероятно, знаете свое дело, — сказал мастер Наркисс, подозрительно глядя на Бродяжника. — Но на вашем месте я не взял бы с собой рейнджера.

— А кого бы вы взяли? — спросил Бродяжник резко. — Толстого хозяина гостиницы, который помнит только свое имя, да и то только потому, что его весь день окликают посетители? Они не могут оставаться в «пони» и не могут вернуться домой. Им предстоит долгая дорога. Пойдете ли вы с ними и поможете им избежать черных людей?

— Я? Оставить Пригорье?! ни за какие деньги, — сказал мастер Наркисс испуганно. — Но почему бы вам не задержаться здесь, мастер Накручинс? Хотел бы я знать, что это за черные люди и откуда они пришли.

— Мне очень жаль, что я не могу объяснить вам это, — ответил Фродо. — Я устал и очень обеспокоен, а рассказ получился бы долгим. Но если хотите помочь мне, я должен предупредить вас, что пока я нахожусь в вашем доме, вы тоже подвергаетесь большой опасности. Эти Черные Всадники, я не уверен, но боюсь, что они пришли из…

— Они пришли из Мордора, — тихим голосом сказал Бродяжник. — Из Мордора, Лавр, если это что-нибудь для вас значит.

— Спаси нас! — воскликнул мастер Наркисс, бледнея, очевидно, это название было ему известно. — Это худшая новость в Пригорье за всю мою жизнь.

— Вы все еще хотите помочь мне? — спросил Фродо.

— Да, — ответил мастер Наркисс. — Больше, чем раньше. Хотя не знаю, чем я могу помочь против… Против… — Он замялся.

— Против тени с востока, — спокойно сказал Бродяжник. — Немногим, Лавр, но все же можете помочь. Вы можете оставить мастера Накручинса здесь на ночь и забыть имя Торбинс.

— Я сделаю это, — сказал Наркисс. — Но они узнают, что он был здесь, без всякой моей помощи. Рассказ об исчезновении мастера Бильбо известен в Пригорье. Даже Боб сделал кое-какие предположения своей глупой башкой. А в Пригорье есть кое-кто посообразительней Боба.

— Что ж, мы можем надеяться лишь на то, что всадники не вернутся, — сказал Фродо.

— Надеюсь, — сказал Наркисс. — Но кем бы они не были, они не проникнут в «пони» так просто. До утра можете не беспокоится. Боб не скажет ни слова. Ни один черный человек не войдет в мою дверь, пока я стою на ногах. Я со своими людьми буду дежурить всю ночь, а вам лучше поспать.