Взяв в руки поводья обеих лошадей, он пошел назад по той же дороге, затем свернул на юг и двинулся вдоль отвесного берега моря. Наконец Слейтер увидел домик, в котором родился. Глядя на этот дом, он почувствовал острую боль сожаления, ностальгии, горечи и вины.

Почувствовав на себя взгляд Элоис, он отвернулся:

– Мы отдохнем немного.

Она взглянула на него с любопытством. Они отдыхали совсем недавно! Однако Слейтер не обращал на нее внимания. Ему хотелось осмотреть дом.

Часть крыши обрушилась от недавней бури. Дорога к дому густо заросла сорной травой и мхом, стены обвиты буйными зарослями кустарников и диких роз.

Оставив лошадей позади дома, он помог Элоис сойти на землю.

– Где мы? – ее голос слегка дрожал.

– Когда-то в этом доме жили два школьных учителя. Элиас Уотертон и его сын.

Она смертельно побледнела, и Слейтер пожалел, что привел ее сюда. Но было уже поздно.

Элоис высвободила руку и пошла к полуразвалившемуся дому.

Слейтер внимательно наблюдал за ней, стараясь уловить признаки хитрости. Но на лице Элоис отразилось мучительное раздумье. Как будто это место было ей знакомо, но она ничего не могла вспомнить.

Сдавив руками виски, она издала горестный стон, однако продолжала идти дальше. Наклонившись, Элоис прошла под разрушенными балками и очутилась в том месте, где когда-то была библиотека. Следуя за ней, Слейтер убеждался, что дом стал пристанищем лесных обитателей. Под балками располагались птичьи гнезда. Никакой мебели не было, только грязный пол и обвалившиеся стены.

– Где мы? – чуть слышно произнесла Элоис, – куда вы меня привели?

Она смотрела на него широко раскрытыми, испуганными глазами. Слейтер спросил:

– Вам знакомо это место?

– Нет. – Ее глаза говорили, что она лжет.

– Это правда? – настойчиво требовал он ответа.

– Нет, я… я не знаю.

Слейтер схватил ее за плечи, Элоис поморщилась от боли, словно он дотронулся до раны. Но ему нужно знать. Вспомнила ли она это место. Его. Она приходила в этот дом, когда была ребенком. Сидела на этом самом полу и листала книги отца. Она забиралась на колени Слейтера, и он учил ее читать. Ей было пять лет, но не могла же она забыть его!

Элоис закрыла глаза и задрожала.

– Я чувствую такую… такую..

– Что, Элоис? Что ты чувствуешь?

– Боль, – еле слышно проговорила она и побежала к выходу. Густая растительность, плотно опутавшая дверь, не давала ей открыть ее. В отчаянии она оглядывалась вокруг себя, наконец, увидела провал в стене и побежала туда, в кусты.

Слейтер почувствовал стыд. Он поклялся помогать ей, защищать ее, а заставляя Элоис вспоминать о прошлом, он причинял ей боль. Выйдя наружу, Слейтер обнял девушку за плечи, и они пошли к лошадям. Он взял ее на руки и посадил на свою лошадь, а сам сел позади.

– Куда вы меня везете?

Он дотронулся до ее влажного лба и сказал:

– Домой, Элоис. Мы едем домой.

– Кто вы? – тихо спросила она. – Почему вы все это делаете?

Слейтер ничего не ответил.

– Эти драгоценности—мои, хотя я и не выдержала сегодняшнее испытание.

Он продолжал молчать, тогда Элоис дотронулась до его руки.

– Поверьте мне, я – леди.

– Завтра у вас снова будет возможность доказать это.

Лошади бежали легкой рысью. Глядя на Элоис, Слейтер догадывался, что она не оставляет намерения сбежать от него.

Эта женщина—непредсказуема. У нее очень сильная воля, и она невероятно красива. Желтый наряд еще более подчеркивал ее красоту и хрупкость. Она была похожа на драгоценный камень в золотой оправе.

Если бы она знала об истинной причине их прогулки!

Понимая, что Элоис еще не готова к встрече с отцом, Слейтер увез ее в лес и поручил Карри сказать Кроуфорду, что никто не видел здесь его дочери, что экипаж, который преследовали его люди, был похищен из конюшни Ашенли грубияном-конюхом и служанкой.

Поднявшись на вершину холма, Слейтер увидел атласную ткань, повешенную на перилах задней террасы. Это был сигнал – все в порядке.

Небо темнело, приближалась гроза. Подул холодный морской ветер. Взглянув на Элоис, Слейтер заметил, как покраснел ее нос, и вся она съежилась, пытаясь согреться.

– Мы скоро приедем, Элоис. Она кивнула, не глядя на него.

Слейтер чувствовал свою вину перед ней, но успокаивал себя тем, что это был единственный выход избежать встречи с ее отцом. Он проследит, чтобы ей дали горячую пищу и глоток вина, искупали в горячей ванне, и тогда она будет в полном порядке.

Они подъехали к поместью. Мисс Ниббс быстро распахнула дверь.

– Приготовьте горячую ванну в розовой комнате.

– Но она мылась сегодня утром!

– Делайте, как я сказал, – грубо бросил он и тут же пожалел об этом, вспомнив другую ночь и другую женщину, – пожалуйста, мисс Ниббс.

Служанка проворчала что-то о напрасной трате воды, но увидев озабоченный взгляд хозяина, отправилась выполнять приказание.

Слейтер отнес Элоис в гостиную, усадил на диван, затем налил в бокал немного рому и подошел к ней.

– Пожалуйста, выпейте это.

Взяв бокал, она подозрительно поморщилась и фыркнула.

– Что это?

– Ром.

Она снова поморщилась.

– Я не люблю ром.

– Выпейте, это подкрепит вас.

Она подумала, затем кивнула. Напиток был почти у ее губ, как вдруг она вновь спросила:

– Неужели у вас нет ничего более подходящего. Вина? Шампанского?

Он отрицательно покачал головой.

– Шоколада? – произнесла она с надеждой в голосе. Я бы с удовольствием выпила бы чашечку шоколада. Сладкого, густого, ароматного.

– Нет. Вы застали меня врасплох. Мои подвалы еще не заполнены.

Она с сожалением вздохнула.

– Это тоже хороший напиток, уверяю вас. Выпейте.

Она сделала маленький глоток и вздрогнула.

– Все выпили?

– Я думаю, этого вполне достаточно.

– Если вы не выпьете все до конца, я подожду, когда вы потеряете сознание от холода, и тогда волью ром вам в горло.

Его слова произвели нужный эффект: она сделала то, что он просил. Обняв Элоис за плечи, Слейтер привлек ее к себе. Ее нежная кожа и блеск волос вызвали в нем бурю чувств: смущение, желание, тоску.

– И что же, сэр, вы собираетесь делать со мною теперь?

Она хотела положить голову ему на плечо, но потеряв равновесие, ухватилась за его рубашку. Ему показалось, что ее ноги при этом как-то, подозрительно подвернулись. Слейтер тут же отскочил от нее.

Удивившись этому резкому движению, она подняла бровь:

– Что случилось?

– Я только защищаюсь, милая. Ваше колено имеет одну ужасную привычку.

– Мм… Привычка.

Этот ответ вызвал у нее взрыв хохота. Так же внезапно она стала серьезной.

– У вас есть еще ром?

Эта женщина сведет его с ума. Должно быть, ром ударил ей в голову, а она почти ничего не ела. А может быть, она ведет умелую игру? Слейтер все еще не мог полностью доверять ей.

Он не собирался больше поить ее ромом, но, чтобы Элоис стала послушной и смирной, еще один глоток не повредит.

– Хорошо. Только сначала сядьте здесь, возле огня.

Слейтер усадил девушку у камина. Она откинулась на спинку дивана, прижав колени к животу и подперев кулачками подбородок.

В этой позе Элоис выглядела маленькой, хрупкой и беззащитной. Слейтер почувствовал, что может ранить ее одним недобрым словом или нечаянным жестом. Она была так похожа на Джин. А больше всего на свете ему не хотелось обижать ее.

– Так как насчет рома? У вас есть еще?

– Да.

– Тогда налейте мне немного, пожалуйста, если это вас не затруднит.

Он присел рядом с ней. Не в силах больше сопротивляться своему желанию, он дотронулся до нее, погладил по щеке.

– Может быть, вам сначала нужно что-нибудь поесть?

Она слегла оттолкнула его:

– Я не голодна.

У Элоис начал слегка заплетаться язык, причем настолько неожиданно, что Слейтер почувствовал угрызения совести. Элоис пробудила в нем это чувство, казалось, давно забытое и разрушенное.