Хьюберт пожал плечами.

- Не понимаю, в чем моя вина…

- Когда она была в прошлый раз в Белокости, она сбросила сеть троллей в мой дворец, - сказал Сахар, глядя на кольца. – Глупые твари бегали по коридорам несколько дней, пока мы не поймали их. И я все еще пытаюсь проветрить свои шелковые подушки.

Хьюберт фыркнул.

- Тролли? Вряд ли…

- Почему твои виноградники не сгорели? – вмешалась графиня. – Почему горели мои леса, но она не тронула твои виноградники?

Хьюберт не отвечал. Он открывал и закрывал рот, как рыба. Неприятные звуки доносились из его горла, а остальные хмуро смотрели на него.

- Хорошо подмечено, графиня, - сказал Реджинальд. Его глаза блестели, он был готов убивать. – Да, я даже вижу взаимосвязь: каждый раз, когда Хьюберт плошает, она летит с гор и сжигает все у нас…

- И поля тоже, - добавил Гилдерик. Он мрачно смотрел на Хьюберта, а тот быстро отвел взгляд.

- Вот именно, - согласился Реджинальд. Он направил палец на Хьюберта. – Если бы я не знал, я бы решил, что у тебя с ней сделка.

- Я такого не делал! – завизжал он.

Реджинальд хмыкнул.

- Докажи.

Хьюберт облизнул пересохшие губы, его взгляд скользил по столу.

- Она… мертва, - сказал он.

Все сели прямее.

- Ты убил ее? – Сахар не скрывал недоверия в голосе.

- Да. Я начал, а горы закончат, - быстро добавил Хьюберт до вмешательства Реджинальда. – Мои воины нашли ее с раной на голове, которую людям не пережить. Я мог бы сунуть кулак в ту дыру. Но она сбежала в горы. Там есть лишь камни и деревья. Уверен, лес убил ее за пару часов.

Новость заставила остальных молчать. Графиня поджала полные губы. Реджинальд потянул за бородку. Пальцы Сахара, сверкая кольцами, стучали по столу. Гилдерик смотрел на него.

Через миг Хьюберт замялся. Он повернулся к Кревану.

- Надеюсь, Ваше величество, новость успокоила ваши тревоги.

Он убрал ноги со стола и начал больше напоминать короля. Отточенное выражение тревоги появилось на его лице.

- Друзья, мне больно слышать ваши споры. Разве мы не победили вместе всех шептунов?

Они кивнули.

- Разве мы не разделили награду и не привели Королевство к процветанию?

Они кивнули осторожнее.

- Тогда помните, что наши споры дают шанс врагу, - по его приказу в зал вошел слуга, неся на ладони поднос с шестью серебряными кубками. Креван сам угостил пятерку, налил им щедро лучшего вина. – Сегодня нужно праздновать, друзья. Граф Хьюберт сообщил о смерти самого ненавистного врага, - он поднял кубок. – И он будет вознагражден за это.

Хьюберт с ухмылкой посмотрел на остальных.

- За графа Беспощадных гор! – заявил Креван. Он почти поднес кубок к губам и замер, глядя, как Хьюберт опустошает кубок.

Остальные не двигались. Они знали, что не стоит пить то, что не пьет король.

Креван смотрел, как глаза Хьюберта становятся шире, он впился в горло.

- Хотя мне не нравится это признавать, ты почти все сделал. Она бы умерла одна, но там, куда она убежала, не только камни и деревья, - он повысил голос, заглушая кашель Хьюберта. – Оказалось, что там есть деревушка… и они нашли ее.

Пена появилась на губах Хьюберта, его глаза пустели с каждой секундой все больше. По приказу Кревана двое стражей вошли в комнату, чтобы унести его тело.

- Минутку, - он остановил стражей и забрал с шеи Хьюберта золотой медальон, это было сложно из-за его дрожащих подбородков. Он поднес медальон к угасающим глазам Хьюберта, чтобы он в последний раз увидел там вырезанного волка. – Я лишаю тебя власти.

А потом стражи унесли его тело из комнаты и закрыли за собой дверь, чуть не прижав его пухлые ноги. Страх оставшихся был таким сильным, что Креван учуял бы его на другом конце замка. Он слышал вопрос, занявший мысли четверых: «Напиток был отравлен у всех, или только у Хьюберта?».

Пусть подумают. Пусть посомневаются в доверии к себе.

- Хорошо избавиться от этого ленивца, - сказал Реджинальд и повернулся к Кревану. – Беспощадным горам нужна сильная рука. Если вы хотите, я могу взять эти земли себе.

Его предложение вызвало новый спор. Почему это Реджинальду дадут больше земель, чем остальным? Как он собирается покорить горы? Кто сказал, что он подходит для этого лучше всех?

Их возмущения заставили Кревана стиснуть зубы. Он ударил кулаком по столу, кубок упал на пол. Громкий звон заставил всех притихнуть.

- Если бы я хотел больше толстых и жадных торговцев в Королевстве, то так и сделал бы, - сказал Креван Реджинальду. – Но горы я вижу иначе. Намного… агрессивнее.

Словно по указу, дверь в тронный зал открылась. Мужчина в броне прошел к Кревану. Его спутанные волосы падали на плечи, волчий оскал было видно за неухоженной бородой. Он поклонился и сел в пустое кресло Хьюберта.

Креван улыбнулся, глядя на потрясенные лица остальных.

- Вы помните Титуса, моего военачальника.

Вопросов не было. Титус устроился в кресле, глядя на остальных глазами хищника, и они были напряжены от этого.

- Соглашусь, Реджинальд, горам нужна крепкая рука. Уверен, Титус научит жителей гор дисциплине, - сказал Креван.

Титус забрал у него золотой медальон и надел на шею. Он улыбнулся четверке, купаясь в их презрительных взглядах, как лучах солнца.

Креван встал, и пятерка последовала примеру.

- Думаю, вы будете стараться сильнее, чтобы поймать Драконшу, ведь вы видели, к чему ведет поражение, - он кивнул Титусу. – Ты найдешь ее в Тиннарке. Спеши и напомни горным крысам о короле.

Глава 5:

Сломавший лук

Встреча Каэла со старейшинами прошла плохо.

Он никогда не был в Зале, пока там не было людей. Пока он шел мимо бесконечных рядов пустых столов и стульев, он смотрел на царапины на жилете Роланда. Хотя он знал, что стулья были пустыми, он чувствовал на себе вес взглядов.

Может, тут были его предки, качали призрачными головами, стыдясь его.

Когда Роланд отошел в сторону, Каэл увидел старейшин за их столом. Они склонились, глядя на него и сцепляя ладони среди бород, Брокк даже попытался встать, но ему пришлось опереться о стол.

Лицо Каэла становилось все жарче с каждой секундой ожидания. Он смотрел на множество тонких морщин на лбу Брокка, стараясь не выдавать эмоции.

- Мы долго верили, что ты – самый обреченный из нас. Похоже, мы не ошиблись, - сказал Брокк, хотя он не выглядел расстроенным. Казалось, он радовался.

- Расскажите о судьбе мальчика, - прорычал Роланд.

Брокк ухмыльнулся.

- Повезло, что у тебя много защитников, - сказал он Каэлу. – Беглец их вряд ли заслуживает.

- Я не сбежал, - его кулаки дрожали, ему хотелось сбить ухмылку с лица Брокка. – Я не позволю называть меня трусом…

- Тише. Будь как лиса, - пробормотал Роланд.

Он хорошо говорил снаружи, но когда Брокк попросил повторить, он не смог. Это и не имело значения. Редкие понимали слова Роланда. Но Каэл знал его достаточно, чтобы понять, что он просит его о хитрости. Он должен знать, когда сражаться, а когда защищаться.

Потому Каэл, хоть и не хотел, извинился и закрыл рот.

Брокк был недоволен. Он поджал губы так сильно, что они почти исчезли среди морщин.

- За позор сломанного лука старейшины хотели изгнать тебя. Но из уважения к твоему деду мы согласились послабить наказание, - его кулак заканчивал каждой предложение, запечатывая их законом Тиннарка. – Ты будешь до конца своих дней целителем, работать в больнице. Тебе запрещено выходить в деревню, даже в Зал. Тебе будут приносить еду трижды в день. Ты лишен всех привилегий жителя Тиннарка, тебе запрещено ходить, куда вздумается, и говорить без разрешения. Так решили старейшины.

Когда кулак опустился в последний раз, звук эхом разнесся по комнате. Каэл подумал, что лучше бы его изгнали.

- Это не честно! Это пытка! – завопил Роланд, потрясая кулаками.

Руки Брокка дрожали, когда он склонился к лицу Роланда.