Мне стало плохо, ноги подкосились. Теперь я знал, почему никто не признавал во мне диктатора, ни во дворце, ни у подпольщиков, и почему Паук попался на удочку, увидев меня за столом в компании Гроса и Миче.
Надо уходить. Не завтра, не ночью, а сейчас. У меня не было ни оружия, ни документов, ни карты, ни даже плана действий, но я не мог больше ждать.
Было уже почти темно, когда я вышел на заднее крыльцо. В саду бродили те же люди, что и днем. Я нащупал дверь и рассмотрел ее в полутьме. Это была дверь, состоящая из двух секций. Верхняя была заперта, нижняя часть тихо открылась – те трое в саду этого не заметили. Я нагнулся и пролез наружу. Дальше пришлось ползти через цветник ко вспаханному полю. Вдруг черная тень человека накрыла меня. Я вскочил и ринулся к деревьям впереди меня. Моя кисть автоматически сделала привычный жест, но пистолета не было. Я был слаб и безоружен. Очертания человека передо мной приняли угрожающие размеры.
– Уходим, Молот, – прошептала тень. Это был Гастон.
– Я и ухожу, – запинаясь произнес я потрясенно. – Только не пробуй остановить меня.
В мозгу пронеслась смутная мысль о ловушке, не зря же он назвал меня Молотом.
Я повернулся и тихо пошел вперед. Я пока не знал, куда иду, главное сейчас было идти, не показывая, как я напуган.
Гастон шел за мной.
– Я пойду с тобой, – прошептал он. – Интересно, и куда это ты думаешь податься? Последние несколько дней ты не давал себе отдыха.
У меня не было никаких шансов.
– Ты еще больше нервничаешь, чем я, Молот, – сказал Гастон. – На твоем месте я ушел бы еще неделю назад. Должно быть, ты сильно хотел взглянуть на Большого Босса, иначе зачем торчал здесь?
– По-моему, я достаточно насмотрелся сегодня, – хмуро ответил я. – Не хочу больше никого видеть.
– Ты видел его? – заинтересовался Гастон.
– Нет, – сказал я. – Я не видел его лица. Но я перестал быть любопытным.
Гастон тихо рассмеялся.
– О'кей, шеф, – сказал он и протянул мне какую-то карточку, на которой было что-то нацарапано. – Может быть, это принесет тебе хоть какую-то пользу. Это адрес Большого Босса. Я украл его. Это все, что я смог сделать. А теперь давай побыстрее сматываться отсюда.
Я сунул карточку в карман. Мне было немного не по себе.
– Минутку, Гастон. Ты собираешься помочь мне бежать?
– Грос велел, чтобы я не спускал с тебя глаз. Он очень хотел, чтобы с тобой не случилось ничего. А я всегда выполняю приказы моего брата, пусть даже его уже нет в живых.
– Твой брат? – я в изумлении остановился.
– Грос был моим братом, – повторил Гастон. – Мне, конечно, далеко до него, но он всегда заботился обо мне. А я всегда выполнял его приказы. Он сказал, чтобы я присматривал за тобой, Молот.
– А как же они? – спросил я, указывая в сторону дома. – Им может здорово не понравиться наше отсутствие.
Гастон сплюнул.
– К черту этих обезьян, – со злобой сказал он. – Я дрожу от ярости, когда вижу их.
У меня вдруг стало радостно на душе.
– Послушай, Гастон, не можешь ли ты вернуться в дом и принести сюда мой мундир?
Гастон показал мне какой-то мешок.
– Я подумал, что тебе может пригодиться этот мундир, Молот, – сказал он. – С Миче ты поступил очень необычным способом.
Он протянул мне узел.
– Гастон, – сказал я. – Ты чудо! А не принес ли ты вместе с мундиром и такую маленькую штуковину, которую я прятал за запястьем?
– По-моему, я кинул ее в мешок, – кивнул Гастон. – Кто-то украл диковинные перчатки, которые ты держал у себя за поясом. Поверь, мне их очень жаль.
Я склонился над мундиром и нащупал что-то плотное в кармане. С пистолетом в руке я был готов покорить весь мир.
– Можешь не вздыхать об этих перчатках, – сказал я, пристегивая к предплечью пистолет.
Я сбросил больничную пижаму и натянул мундир, посмотрел на дом – все было спокойно. Уже стемнело. Настало время уходить!
Через пятьдесят шагов дом был уже не виден. Стена и высокие кусты не пропускали света из окон первого этажа, а верхняя часть дома была не освещена. Я выбрал в качестве ориентира яркую звезду и, спотыкаясь, побрел по полю. Я раньше никогда не предполагал, как тяжело идти в темноте по пахоте.
Через пятнадцать минут впереди показалась густая тень деревьев – я все еще предполагал, что там должна быть река.
Подойдя к деревьям, мы замедлили шаги. Земля резко пошла вниз и через мгновение я соскользнул с грязного берега в мелководье.
– О! – обрадованно зашептал я Гастону, – река что надо!
Я выбрался на берег. Если бы мы шли между деревьями, то до зари вряд ли прошли бы более двух-трех километров.
– В какую сторону течет эта река, Гастон? – спросил я.
– Туда, – он показал рукой. – К Алжиру, к городу.
– Ты умеешь плавать?
– Конечно, – кивнул головой Гастон: он четко выделялся на светлом фоне реки. – И даже очень неплохо.
– Отлично. Раздевайся и сделай узел из своей одежды. Сложи то, что ты не хочешь намочить, в середину. И прикрепи узел ремнем к плечам.
Мы склонились в темноте над своими пожитками.
Закончив приготовления, я вошел в воду. Погода стояла теплая, и вода приятно охлаждала тело. Пистолет я не тронул – он продолжал висеть у меня на запястье. Теперь я хотел, чтобы он был как можно ближе ко мне.
Вокруг была чернильная тьма – пустоту над нами заполняли только алмазные звезды.
– Все в порядке? – спросил я у своего попутчика, услышав легкий всплеск воды за спиной.
– Конечно, шеф!
– Давай побыстрее отплывем отсюда, а уж потом не будем сильно торопиться, – прошептал я. – Пусть река поработает на нас.