Глава X
Течение реки было спокойным. Вдалеке мерцал крохотный огонек. Мы медленно проплыли мимо него.
Я работал руками только для того, чтобы держаться на воде. Все было тихо. От нервного напряжения сладко зевалось, но похоже, теперь я уже не скоро доберусь до постели.
Я заметил еще огоньки и оглянулся. На втором этаже дома, который мы недавно оставили, зажгли свет.
Я окликнул Гастона, указывая на огни.
– Эге, – сказал он, – я тоже заметил. Похоже, что тихая жизнь у нас закончилась.
Они могли легко найти наши следы. Для этого им нужен был только простой карманный фонарик. И, как бы в ответ на мои мысли, между деревьями появился, покачиваясь, узкий луч света. Он двигался по направлению к реке. Я следил за ним, пока он не показался из-за зарослей. Я видел желтый сноп света, танцующий на поверхности воды в том месте, откуда мы отправились в путь. Затем появились еще огни – второй, третий…
Видимо, все, кто был в доме, присоединялись к погоне. Они, должно быть, думали, что я спрячусь на берегу, выбившись из сил после прогулки по пахоте, готовый лечь без всяких условий на операционный стол.
Огоньки развернулись веером, двигаясь вдоль берега. Я отметил, что мы были на значительном расстоянии от них.
– Гастон, – позвал я. – У них есть лодка?
– Нет, – ответил он. – За нами все чисто.
Огоньки становились все меньше и меньше, и по одному стали пропадать из виду.
В полной тишине мы проплыли добрый час или даже больше. Вокруг было тихо, слышался только легкий плеск воды.
Вдруг впереди показалось несколько огней, скользящих по воде.
– Тьфу, черт, – прошептал Гастон. – Я совсем забыл о мосте Салан. Ведь они могут ждать нас там.
Теперь я уже тоже различил очертания моста. Он был в сотне метров от нас.
– Плыви к противоположному берегу, Гастон, – сказал я. – Только быстро и тихо.
Я боялся шума и поэтому поплыл брассом.
Они бы легко перехватили нас, если бы не затеяли кутерьму на мосту, – подумал я. Они делают все, что в их силах. Они, видимо, прикинули скорость течения и вычислили место, где мы можем оказаться через час. Они не намного ошиблись. Фактически, вообще не ошиблись.
И тут колени мои зацепили дно, и стебли камыша царапнули мне лицо. Я перевернулся и сел, тяжело дыша. Гастон барахтался в нескольких метрах от меня.
– Сюда, – шепнул я. – Давай ко мне, и старайся потише.
Огни на мосту внезапно погасли. Интересно, что они предпримут на этот раз. Если они пойдут вдоль берега, нам придется снова отплыть. И если один из них останется на мосту и в нужный момент посветит своим фонарем…
– Давай уходить, – сказал я.
Я поднялся и, пригибаясь и стараясь не шуметь, пошел к берегу по мелководью. Но тут под мостом замелькали огоньки. Я повернулся к Гастону. Он стоял возле меня, стараясь не дышать.
Огоньки на нашем берегу стали удаляться. Было слышно шлепанье ног по грязи и чей-то гортанный голос.
– Хорошо, – отметил я, – из-за этого не будет слышно нас.
Мои мокрые башмаки болтались у меня на груди.
Короткими перебежками мы добрались до берега. Земля здесь была потверже.
Я снова остановился. Гастон стал рядом со мной. Оглянувшись, я понял, что они быстро обнаружат наши следы на болотистом берегу, если сообразят вернуться. Нам нельзя было терять времени.
Узел с одеждой был помехой, но у нас не было времени одеваться.
– Скорее, – прошептал я и побежал.
За пятьдесят шагов до конца обрыва мы упали на землю и поползли. Я не хотел, чтобы наши силуэты были видны на фоне неба.
Пыхтя и ругаясь, мы продвигались вперед. Ползать – тяжелый труд для взрослого. И только на самом верху мы остановились и осмотрелись. Дорога, ведущая на мост, делала поворот к отдаленному отблеску на небе.
– Там армейский склад, – сказал Гастон. – А не город.
Я приподнялся, чтобы бросить взгляд на реку. Два огонька покачались вместе, а затем начали медленно удаляться от края воды. Я услышал негромкий крик.
– Они напали на наш след, – сказал я и побежал вниз вдоль дороги, стараясь глубоко дышать. Через четыре шага – вдох, через четыре – выдох. Если так дышать все время, то можно бежать очень долго. Камни впивались в мои голые ступни.
Я решил выйти на шоссе в надежде, что по асфальту бежать будет легче. Но Гастон схватил меня за руку.
– Нельзя, – проговорил он, тяжело отдуваясь. – У них здесь есть машина.
Сначала я не понял, о чем это он. Затем вдруг послышался шум приближающегося двигателя, и тьму пронзили лучи горящих фар, направленные на отдаленные верхушки деревьев: это автомобиль поднимался на мост с противоположной стороны реки. У нас было всего несколько секунд до того, как автомобиль пересечет мост и окажется на нашей стороне.
Впереди показалась изгородь. Всему конец. Мы остановились.
Затем я обнаружил, что изгородь огибает поперечную дорогу, соединяющуюся с нашей, метрах в семи. Может быть, на развязке будет дренажная труба.
Проржавевшая стальная труба диаметром около полуметра шла вдоль основной дороги, как раз на развилке. Я упал на землю и, цепляясь за траву, забрался в это укрытие. Звуки, производимые мною, гулко отдавались в трубе. Я продолжал двигаться к ее дальнему концу. Гастон пробирался позади меня. Я остановился и глянул через плечо. Гастон лежал внутри трубы на спине, забравшись в это укрытие всего на метр. Я увидел в его руке крупнокалиберный пистолет.
– Дружище, – шепнул я, – не стреляй без крайней нужды.
Фары автомобиля рыскали по верхушкам деревьев.
Автомобиль медленно пересек мост и поехал дальше по дороге. Я с облегчением вздохнул. И только собрался повернуться к Гастону и немного успокоить его, как вдруг невдалеке от меня в канаву скатился камешек. Я замер. Слабое шарканье ног по гравию, другой камешек покатился, и затем луч – карманного фонарика, скользящий по траве вдоль кювета. Луч остановился возле дренажной трубы. Я затаил дыхание. Затем шаги стали ближе, и луч осветил мое плечо. Наступил напряженный момент тишины. Затем в моей руке совершенно непроизвольно оказался пистолет. В полусотне метров от меня на дороге виднелся автомобиль. Через мгновение я услышал вдох человека, собирающегося крикнуть. Я направил пистолет чуть правее фонарика и отдача едва не сломала мне руку. Фонарик упал и погас. Тело человека рухнуло. Я схватил его за ноги и потащил к трубе.