- Садитесь, - усмехнулся Курчеву главный инженер, прекрасно видя, что лейтенант не так уж собирался подниматься. - В преферанс играли?

- Играли, - неопределенно усмехнулся Курчев. Он понимал тоску главного инженера. - Приходите. Рубанем сочинку, - подразнил майора, зная, что тот не заявится в финский домик.

- Как-нибудь загляну, - сказал майор, может быть, впервые завидуя Курчеву, что тот младший офицер и не подвержен условностям. - Ладно, игра игрой, а в этом разбираетесь? - кивнул на чертеж.

- Нет, - чистосердечно признался лейтенант.

- А как же инспекторская?

- Никак. Чего надо - отвечу. Откуда куда чего идет-поступает. Где замыкает-срабатывает - это я с закрытыми глазами, товарищ майор. А вот что такое магнитное поле - это ни в дугу...

- Ну, это уже философия, - усмехнулся инженер. - А вот тут что творится? - Он ткнул наугад в узел рядом с Сонькиным листком. Курчев ответил.

- А тут?

Курчев снова ответил.

- Ну и Бог с вами. Спите, - сказал майор. - Командир корпуса отказал вам в демобили-зации.

- Чего ж делать? - вздохнул Борис.

- Чего? Ничего... В воздух палить не надо... - блеснул очками молодцеватый инженер. - Так-то... Хитрость это копеечная, а Ращупкин зол, как черт. Так, лейтенант, дела не делают.

Он отошел от стола. Видно было, что ему жаль Курчева, но помочь ничем не может.

- Спите. Наверно, скоро вызовет, - бросил, уходя в другой отсек.

- Взбойка? - повернулась к Курчеву Сонька и поставила консервную банку с краской прямо на лист чертежа.

- Нет, - отмахнулся Борис.

- Валюха, дуй сюда, - махнула маркировщица. Валька Карпенко работала на настройке в смотровом узле.

"Если демобилизнусь и на завод устроюсь, - соображал Курчев, - то на двух электричках часа полтора в один конец... А если еще и в командировку зашлют, то выйдет тех же щей..." Он усмехнулся, представив, как попадает опять в этот полк, но уже штатским. "Вот засмеют!" Нет, завод не годился. Но телеателье представлялось какой-то крохотной комнатенкой, в дверях которой цербером стоял огромный абрикосочник в пижаме и бурках. Не лучше ли уж оставаться здесь, в "овощехранилище", среди железных, черного покрытия шкафов, жужжащих сельсинов и знакомых монтажниц?

- Не выспался? - спросила Валя, садясь рядом на скамейку и кладя свою ладонь поверх его ладони. Большие серо-черные глаза смотрели на него так, что хоть сразу предлагай руку и сердце.

"Так и опускаемся", - подумал Борис, чувствуя, что несмотря на головную боль, невыс-панность, усталость и встречу со вчерашней аспиранткой, Валя ему все-таки мила и он должен изо всех сил сдерживаться, чтобы не поддаться ее обаянию.

- На каток не пойдешь? Спать будешь? - снова заглянула ему в лицо.

- Угу, - кивнул он, смежая веки, чтобы не смотреть на девушку. Она сидела совсем рядом, реальная, теплая, удивительно милая.

"Какого тебе еще рожна..?" - хотел спросить себя, вспоминая вчерашнюю аспирантку, которая в горячем мозгу отступала куда-то в затылок и постепенно уменьшалась.

- Да ты вроде заболел... - сказала девушка и коснулась щекой его лба. - Горячий, - тревожно покачала головой. - Соня, а ну-ка попробуй.

- Потрудился, небось, - осклабилась Сонька и приложила свою шершавую ладонь к его лбу.

- Есть температура, - подтвердила бесстрастно.

- Иди ложись, - сказала. - Иди, не бойся. Я Забродину скажу. Всеволод Сергеевич, - крикнула она в проем.

Но, опережая Забродина, в отсек вошел связист и доложил, что лейтенанта Курчева немедленно вызывают в штаб.

27

Теперь уже, точно зная, что он болен, Борис, еле передвигая ноги, брел от бункера к КПП. Солнце выкатилось высоко над лесом и било прямо в глаза, отчего голова трещала еще сильней. Он вошел в дежурку, показал сержанту пропуск и привалился к внутренней двери.

- Ноги не идут. Скажи на шлагбауме, пусть любую машину задержат, слабо улыбнулся младшему сержанту.

- Не положено здесь, товарищ лейтенант, - недоверчиво покачал головой дежурный.

- Звони тогда в гараж. Пусть санитарную вышлют.

- Да вон идет!.. - обрадовался сержант и, выбежав из КПП, стал махать рукой поднима-ющемуся по бетонке самосвалу.

"Расклеился, - подумал про себя Курчев. - Еще минуту назад ничего держался. Вот она, сила слова."

Самосвал шел на второй объект, но шофер, покряхтев, довез лейтенанта до проходной поселка.

- Горло, что ли? - спросил Курчева.

- Нет, - мотнул тот головой, но тут же почувствовал, что горло тоже болит.

- Кто вызывал? - спросил посыльного, сидевшего в коридоре штаба возле ящика с оружием.

- Там начальства много... В радиокласс велели, - откозырнул посыльный.

Курчев прошел по коридору и толкнул дверь радиокомнаты .

- Разрешите присутствовать?! - спросил срывающимся голосом. Перед глазами плыло и он сразу не разглядел, кто его ожидает в учебном помещении.

- Милости просим, - раздался веселый хрипловатый голос.

Поморгав глазами, Курчев разглядел вчерашнего смершевского полковника, особиста Зуби-хина, еще одного незнакомого майора и замполита полка подполковника Колпикова. Последний жался в углу у окна. Вид у замполита был несколько пришибленный и, стараясь этого не показы-вать, он то и дело моргал кругленькими маленькими глазками.

- Садитесь. Лейтенант Курчев Борис...

- Кузьмич, - подсказал лейтенант, садясь за узкий длинный черный стол. Полковник сидел наискосок.

Утреннее солнце било через стекло Борису прямо в глаза и он, передвинувшись на два стула левее, оказался лицом к лицу с корпусным смершевцем.

- Побеседовать с вами хотели, - сказал тот. - Чего раскраснелись? Бежали, да?

- Температура, - буркнул Борис. Смершевцев он почему-то сегодня не боялся, но его действительно сильно знобило, перед глазами плыли пятна и еще кружилась голова. Он потер ладонью лоб.

- Уж вы нас извините, Борис Кузьмич, - добродушно сказал полковник. А то нам еще раз ездить далековато. Мы вас постараемся долго не задерживать.

- Ничего, - в тон ему ответил Курчев и провел ладонями ото лба к подбородку, словно снимал с лица противогаз.

- Да ты не волнуйся, - сказал Зубихин.

- Я болен, - зло поглядел на него Борис и набрал в легкие воздуху.

- Хлипкая молодежь пошла, а, Иван Осипыч? - повернулся корпусной смершевец к замполиту Колпикову.

Толстощекий кругловатый замполит быстро и согласно кивнул.

- Вот, познакомиться с вами хотели, товарищ лейтенант, - повторил полковник. - Узнать, как живете, чем дышите. Может, немного расскажете нам о себе.

- А чего говорить? В личном деле все есть, - буркнул Курчев.

- Курчев, - зашипел замполит.

- Ну, ну... Так уж все, - улыбнулся полковник, не обращая внимания на грубость лейте-нанта и шипение подполковника. - Личное дело - бумага. А вы - живой человек. Живой человек в бумаге не умещается. Не так ли?

- Не знаю, - пожал плечами Борис. Он готовился к вопросу о пишущей машинке.

- Так уж и не знаете. Человек грамотный. Он, что, с институтом, Зубихин?

- С институтом, - кивнул капитан.

- Какой институт закончили?

- Педагогический.

- Вот видите, учитель значит. Интеллигенция. А говорите - не знаете.

Курчев ничего не ответил, считая, что вопроса задано не было.

- Ну, так расскажите нам, Борис Кузьмич?

- О чем?

- О себе. Чем дышите. Что читаете?

- Читаю? - снова пожал плечами лейтенант. - Всё читаю.

- Ну, так уж и всё, - подмигнул полковник.

- Что попадается. Не такое уж у нас тут книжное хранилище.

- Что ж ты, Иван Осипыч? - повернулся полковник к замполиту. - У офицеров запросы, а ты на книги жмешься.

- Что положено... - развел руками замполит, понимая, что это так, игра, но не желая показывать, что это понимает.

- Значит, не удовлетворяет вас здешняя библиотека? - опять добродушно усмехнулся полковник.